Его рука нежно коснулась её щеки.

— Мы, как свидетели, подтверждаем вашу клятву! — с улыбкой сказал Патрокл.

— Да будет так! — торжественно проговорил Одиссей.

Затем он извлёк откуда-то взятую из лагеря чашу и наполнил её вином. Ахилл и Брисеида даже не заметили его действий, настолько были поглощены друг другом.

Патрокл протянул им чашу.

— Богиня Гера! — обратился царь Итаки к покровительнице брака, — благослови союз этих двух людей!

Затем молодожёны сделали по глотку из чаши.

— Отныне вы муж и жена! — провозгласил Одиссей.

Ахиллес привлёк к себе жену и поцеловал.

Затем свидетели проводили их до палатки свадебной процессией.

Их короткий обмен брачными клятвами был гораздо более искренним, чем официальная длинная церемония. И они были по-настоящему счастливы.

Когда они остались одни, Брисеида рассмеялась.

— Не так я представляла свою свадьбу!

— А как? — улыбнулся сын Пелея.

— Ну… Я думала, что она будет в огромном храме, а не на берегу в песке, на камнях. Мне всегда представлялось, что я буду в богатом свадебном наряде, а не в тёмном плаще со спутанными волосами. Я не думала, что это произойдёт в тайне, ночью, в присутствии всего двух свидетелей… Но знаешь, Ахилл, я счастлива! И другого мне бы не хотелось!

— И мне.

— А я, по-прежнему, твоя пленница? — шутливо спросила она.

— Нет, — ответил он, привлекая её к себе, — ты моё сокровище!

Если бы только в тот день они знали, что ждёт их в будущем!

***

Шли дни, недели, месяцы. Молодые супруги были счастливы, несмотря на то, что вокруг бушевала война. Когда Ахиллес уходил сражаться, жена с нетерпением ждала его. Отныне, они стали идти по жизни рука об руку. Брисеида могла помочь сыну Пелея расслабиться, после тяжёлых битв. Она принесла уют в их маленькое походное жилище. Наконец-то, после столького времени, проведённого на чужбине, Ахилл вновь почувствовал себя, как дома.

Но долго безоблачное счастье не продлилось.

Воины иногда совершали набеги на соседние государства, на союзников Трои. Однажды, оставив девушку дома, Ахилл тоже отправился в поход. На этот раз они шли в Дарданию. В лагере остались Агамемнон, Нестор, Одиссей (он был ранен), Идоменей и ещё несколько военачальников.

На рассвете участники похода должны были отправляться.

Помогая мужу надеть доспехи (она всегда помогала ему в этом), Брисеида просила его быть осторожней.

— И ещё, — добавила она, — я очень тебя прошу, не будь очень уж жесток… Помни, что обычные люди не в чём не виноваты.

Воин мягко улыбнулся.

— Хорошо. Постараюсь. Эх… С тобой я становлюсь слишком добрым, любовь моя!

Она рассмеялась. Он заключил её в свои стальные объятия.

Вскоре, Ахилл покинул лагерь. Благо, Патрокл остался здесь. По мнению брата, он был ещё слишком юн, чтобы учувствовать в таких мероприятиях. Красавица была рада, что хоть за Патрокла можно не волноваться, поскольку он рядом.

Брисеида решила отправиться проведать Одиссея. В недавнем бою его ранили в ногу. Девушка спокойно прошла к его палатке. В лагере её знали и, в общем то, повсюду пускали. Правда о том, что она жена Ахиллеса, знали немногие, а большинство из тех, кто слышал, просто не могли поверить, что великий герой женился на своей пленнице.

И вот, Брисеида вошла в палатку. Царь Итаки лежал на ложе, но вид его не был болезненным.

— Здравствуй, Одиссей, — улыбнулась она.

— О! Здравствуй! — он немного удивился её приходу, поскольку, несмотря на то, что Ахилл был его другом, с его женой они не слишком много общались.

— Как ты? Что с раной?

— Уже лучше. Она не очень глубокая.

Некоторое время они ещё поговорили, а затем девушка засобиралась обратно.

Но выйдя из палатки, она смогла пройти только половину ахейского лагеря, до того, как кто-то схватил её за локоть. Она вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял высокий человек, широкоплечий, внушительный. У него были каштановые волосы и тяжёлый взгляд тёмных глаз. От одного его вида, красавицу пробрал страх.

— О, женщина! — воскликнул он с недоброжелательной ухмылкой, — что это ты тут делаешь?

— Я пришла из лагеря мирмидонянцев… — пролепетала она.

— Вот как? А ну-ка не ври! Кто бы отпустил оттуда рабыню?! Ты ведь, наверняка, сбежать пытаешься!

— Вовсе нет! — попыталась возразить Брисеида.

Незнакомец резким движением притянул её к себе, не давая возможности убежать.

— А ты красивая! — усмехнулся он, — значит, пойдёшь со мной!

— Нет! Ни за что!

— Сопротивляешься, дерзкая девчонка?! Да ты хоть знаешь кто я?!

— Кто же?

— Я верховный царь микенский, Агамемнон!

Вот сейчас девушке стало по-настоящему страшно. Она была наслышана об этом человеке, о его жестокости, скупости, властности. Страх парализовал её, не давая шевельнуться. Глаза расширились от ужаса.

— Но я принадлежу Ахиллу! — собрав всё своё мужество, почти не дрожащим голосом сказала она и когда к ней пришла мысль о муже, сразу откуда-то появились силы, чтобы вырваться и побежать со всех ног. До стана мирмидонянцев она добралась без происшествий, но зареклась больше не выходить оттуда без сопровождения.

***

— Зачем ты звал меня? — спросил Ахиллес, входя в шатёр Агамемнона. Юноша даже не удосужился снять запылённые доспехи и умыться.

— Здравствуй, — кивнул царь микенский, — вижу, ты славно повоевал, — дополнил он, с головы до пят окидывая сына Пелея не слишком дружелюбным взглядом. Отношения между этими двумя были весьма натянутыми. Агамемнон недолюбливал героя за то, что вся воинская слава доставалась ему, за то, что Ахилла любили, а его считали тираном, в добавок ко всему, мужчина догадывался, что это юноша тогда посодействовал исчезновению Ифигении из Авлиды. Сам Агамемнон был не прочь избавиться от той, кто не была его дочерью, но должна была унаследовать престол, поскольку сына у него тогда ещё не было, а она была старшей. Зная взбалмошный и боевой характер девчонки и властолюбие своей жены, он боялся, что они могут свергнуть его, до того, как у него появится сын, чтобы точно воцариться в Микенах. Вспоминая историю своего государства, Агамемнон боялся, что и с ним могут расправиться. Причём, народ, наверняка, поддержал бы мятежников, ибо его люди не любили. А тогда, судя по всему, благодаря Ахиллесу, девчонка исчезла и могла однажды вернуться. Но, благо, через какое-то время после отъезда в Трою, ему поступило известие о том, что, когда он уезжал, Клитемнестра была беременна и родился мальчик. Теперь то Агамемнон мог быть спокоен, поскольку у него появился подходящий наследник. Но неприязнь к сыну Пелея всё равно осталась.

Ахилл же не любил микенца за то, что, по его мнению, он был плохим человеком. Юноша ещё помнил то, как безжалостно поступил царь в Авлиде. Так же он считал, что Агамемнон — трус, который сам редко учувствует в сражениях, а в основном, отсиживается в шатре, окружив себя рабынями и отдаёт приказы.

— Да, — ответил герой, прсле недолгого молчания, — повоевал я славно. Только вот тебя не видел.

— Меня там не было, — подавив зародившуюся после наглых слов воина ярость, ответил он, — управление войсками утомляет. Сил на сражения просто не остаётся.

Ахиллес насмешливо кивнул.

— Так зачем ты меня звал? — вновь спросил он.

— Я хотел заключить с тобой сделку.

— Какую?

— Купить у тебя рабыню.

— Рабыню? — изумился юноша, — но я больше не держу рабынь!

— Вот как? — задумчиво протянул Агамемнон, — но сегодня утром я встретил здесь девчонку. Чертовски красивую. И строптивую, а я люблю строптивых. Хотел взять её, но вот незадача! Сказала, что принадлежит тебе и убежала. И вот, я желаю её купить. Назови цену.

Ахилл несколько мгновений промолчал, уставившись на Верховного царя.

— Но такого не может быть, — наконец, вымолвил он, — уже около месяца у меня нет ни одной рабыни. Это какая-то ошибка. Скажи хоть, как она выглядит!

— Темноволосая, черноглазая, белокожая. Среднего роста. И страсть как хороша! Лучше Елены!

И тут до юноши дошло, о ком идёт речь. Он сжал кулаки.

— Что ты с ней сделал?! — выкрикнул он.

— Ничего, — удивлённо ответил Агамемнон, — я ничего сделать не успел, но обязательно сделаю, когда ты мне её продашь.

— Она не продаётся, — отчеканил Ахиллес.