Осторожно оглядываясь, она вышла из своего укрытия. На улицах и впрямь никого не было, даже большинство факелов потушили. Раньше их оставляли на ночь зажжёнными, но сейчас, когда Троя находилась в столь критичном положении, нужно было экономить на всём, чём только можно, в том числе, и на огне с деревом.

Девушка смело двинулась вперёд. Она шла мимо зданий, построек, храмов. Всё здесь было ей знакомо. Она будто бы вернулась в прошлое, на два года назад, когда последний раз шла по этим улицам. Только сейчас казалось, будто великий город вымер, в воздухе витала какая-то обречённость. Всё вокруг помрачнело. Куда делся тот блеск и величие? Ране, даже и во время войны, ночью здесь царило оживление. Ныне же чувствовался только страх и ожидание неизбежного, захватившие сердца людей. Иф невольно поёжилась. Уходя отсюда, она не чаяла вернуться, чтобы увидеть руины былой роскоши. Душа Трои уже умерла. Спасти оставалась надежда только оболочку. Но хотя бы это следовало попытаться сделать.

В конце концов, Ифигения, миновав храм Афины, поднялась на холм и оказалась перед дворцом. К её удивлению, ни одного часового или охранника здесь не было, ни в одном окне не горел свет.

“Может, пойти к амазонкам?” - подумалось ей, - “в их лагерь можно попасть, дойдя до другого конца города и выйдя из ворот”.

Но затем девушка пришла к выводу, что это не лучшая затея. Возможно, тех, кто знал её из амазонок, в живых уже не осталось. И тут, перед глазами возник образ прекрасной светловолосой женщины. “Если тебе что-нибудь понадобится, приходи. Всё таки, мы с тобой родственники в этом городе, как-никак”, - говорила она когда-то давно. Елена! Точно. Единственный верный вариант. Только вот где её искать? Иф и предположить не могла, где может находиться жена Париса. Со вздохом она опустилась на ступени, напрягая сознание и пытаясь что-нибудь придумать. Можно было походить по дворцу, но что если её кто-нибудь увидит и примет за шпиона? Нельзя рисковать.

Вдруг, Ифигения увидела, что между колоннами мелькнула какая-то тень. “Ну один человек мне не страшен” - подумала она, на всякий случай сжимая пальцы на рукояти пристёгнутого к прясу меча, поднимаясь на ноги и осторожно крадясь в том направлении, где был человек. Подойдя поближе, девушка увидела, что фигура это женская. Она стояла на площадке за колоннами и глядела вдаль на город, стену и то, что за ней. На ветру развивались золотые локоны. Такие были только у единственного человека на свете. Дочь Клитемнестры радостно вскрикнула и позвала:

- Елена!

Царевна от неожиданности вздрогнула и с ужасом в глазах обернулась, выставляя перед собой руки, как бы пытаясь отгородиться от незнакомого человека, резко вторгнувшегося сюда.

- Кто вы?! - с плохо скрываемым в голосе страхом спросила она.

- Ты не узнаёшь меня? Это же я… Твоя племянница. Ифигения.

Троянка поражённо замерла.

- Иф-ифигения? - прошептала она.

- Да. Я, - кивнула девушка.

- О Боги! Что ты здесь делаешь?!

- Тише-тише! Нас не должны заметить. Послушай, я здесь по очень важному делу. От этого зависит судьба Трои.

- Да что ты такое говоришь? Никто не видел тебя уже почти два года… Многие посчитали, что ты мертва… Что всё это значит? Как ты сюда попала? - женщина всё никак не могла отойти от удивления. Появление Иф было столь неожиданным, что вызвало сильнейшее недоумение.

- Нет времени всё это рассказывать! - воскликнула девушка, - ты что же, не доверяешь мне? Прошу тебя, выслушай самое главное! Это нужно сделать, пока не стало поздно.

- Да-да. Конечно. Если ты принесла какие-то новости и такой важности, что ты рискнула прийти сюда, я готова слушать. Только давай уйдём отсюда в мои покои. Так будет безопаснее.

Они быстро добрались до места назначения. Только расположившись на мягких шкурах, Ифигения начала свой рассказ о планах греков. Под конец Елена обречённо вздохнула.

- Несчастная Троя! Сколько ударов ей ещё предстоит выдержать?

- Боюсь, как бы этот не стал последним, - мрачно ответила собеседница.

- Нужно всех предупредить. Я сделаю это завтра.

- Поторопись.

- Да-да. Конечно.

Царевна откинулась на шкуры.

- Ты бы знала, как я устала, - произнесла она, - я уже сбилась со счёта лет, что я живу, будто ходя по острию ножа. Моя жизнь превращается в ад.

- Тем не менее, ты выдерживаешь. Я думаю, что каждому человеку даются испытания по силам, - задумчиво сказала Иф.

- Я раньше тоже так думала. Но последнее время я ни в чём не уверена. Особенно, после смерти Гектора. Уже почти год прошёл… Я пытаюсь казаться мужественной, но у меня становится всё меньше сил.

- Гектор… Я скучаю по нему, - призналась девушка, - сколько я здесь провела… Он постоянно был рядом. Мы тогда крепко сдружились. Он со всеми так… Всегда был открытым, добрым… - голос её дрогнул.

- Он вспоминал о тебе, - тихо промолвила молодая женщина.

- Правда?

- Да. Этот человек никогда никого не забывал.

- И мы все его помним.

- Верно.

Они замолчали. У каждой в сознании возник дорогой сердцу образ. Обе знали, что о нём всегда будут помнить и равняться на него. Героев не убивает время, они живут в сердцах.

- Но расскажи же мне, что с тобой происходило всё это время? - наконец, спросила Елена, - у нас ещё много времени до рассвета.

- Хорошо. Я расскажу вкратце.

Удивительно, но Ифигения легко выложила царевне всё, вплоть до тех вещей, которые скрывала в глубине своей души. Появилась какая-то неожиданная потребность высказаться. Жена Париса никогда не была ддя неё слишком близкой родственницей, они виделись то всего раза по три за год. Но отчего-то Иф ощутила в собеседнице верного человека, того, кому можно довериться. А Елена выслушала, внимательно, не перебивая. Будучи спартанской царицей она никогда особенно не изучала племянницу, но сейчас увидела в ней незаурядную личность, с волевым характером, мужеством, смекалкой. В чём-то они были похожи.

Затем и троянка кое-что поведела о своей жизни в Трое. Так они проговорили всю ночь.

На следующий день Елена стала думать, как предупредить всех про ахейский план. Им с Ифигенией в голову пришла одна и та же идея: а что если у греков не получится сделать этого коня? В таком случае, не стоит заранее сеять в городе панику. Возникло решение подождать. Иф хотела было вернуться в лагерь, но Елена сказала, что это большой риск. Стоит подождать в Трое. Да и к тому же, вдруг нужна будет помощь.

Они запаслись терпением и начали ждать. О том, что Иф в Трое узнал только Парис, от которого жена просто не смогла этого скрыть. Она обьяснила, что племянница вернулась к ней. Про Ахилла и греков царевичу, конечно же, не сказали.

Меж тем время шло. Минуло три недели. За это время Ифигения приспособилась к жизни во дворце. Здесь вкусно кормили, Елена дала ей несколько хитонов. Непривычно было носить женскую одежду. Несмотря на войну, злесь были прекрасные условия, но Иф всё равно тянуло обратно на волю. Она скучала по жизни в лагере, по Ахиллу, по Одиссею, по вечерам на берегу моря, по солдатским россказням, которые каждый вечер доносились до палатки. Всё таки, по натуре своей девушка была создана для такой жизни. Но сейчас выбирать не приходилось. С каждым днём напряжение всё нарастало.

И вот, однажды утром поднялась суматоха. Кто-то из троянцев увидел огромного коня, стоящего перед воротами, сделанного из дерева, соломы и многого другого. Выйдя к нему, люди увидели, что греков нет. Они просто исчезли, будто не было многих лет осады… Все были поражены. Вокруг коня ходили в раздумьях. Все решили, что это дар богам, принесённый ахейцами перед отплытием. Но одни говорили, что не стоит к нему и прикасаться, а другие, напротив, утверждали, что его необходимо забрать в город, как символ поверженного врага. Через какое-то время большинстао стало склоняться ко второму варианту.

Тогда выступила Елена. Ога видела это извояние. Оно стояло, огромное, поражающее своими размерами, устремлённое ввысь к небесам, которые заволокли мрачные чюрные тучи. Зрелище было каким-то пугающим.

Царевна говорила о том, что в коне содержится погибель, что ни в коем случае нельзя ввозить его в Трою.