Он выглядел безупречно, как обычно, неудивительно, что все пытались угодить ему. Рукава белой рубашки были закатаны до локтей, а руки спрятаны в карманах, что делало его вид расслабленным и беззаботным. Он внимательно, расчетливым взглядом осматривал дверь, похожую на хранилище.

Она не могла оторвать взгляд, пытаясь запомнить ширину его плеч и различные оттенки серебра, которые венчали его голову, сверкая на свету.

Она сравнила его изысканность с чем-то похожим на потолок с фресками в вестибюле. Это было удивительно, то, как он выглядел таким сильным и нежным, таким тихим и грациозным одновременно, почти как кусок живого, дышащего человеческого искусства.

— Привет, принцесса, — внезапно сказал он, все еще не сводя глаз с двери. Звук его голоса оторвал ее от мыслей.

— Что ты здесь делаешь?

— Я думаю, это совершенно очевидно, — сказал он насмешливо. — Я пристально смотрю на эту дверь.

— Да, но почему? — спросила Гермиона, приближаясь к нему, ее палочка была направлена ​​на заднюю часть его черепа. Он оставался неподвижным. — Ты же не планируешь идти туда, не так ли?

Он пожал плечами.

— Возможно.

— Отойди, — сказала Гермиона предупреждающе, ее голос стал немного громче. — Отойди назад, или я тебя прокляну.

На этот раз он склонил голову в сторону и посмотрел на нее. Его взгляд послал дрожь вниз по ее позвоночнику. На мгновение она почувствовала, как ее сердце снова перестало биться.

Кончики его губ поднялись вверх в улыбке. Но Малфой никогда не улыбался, напомнила она себе.

— Хорошо, как пожелаешь, — просто сказал он и отступил на несколько шагов.

Гермиона заблокировала ему путь от двери, велела развернуться и начать идти. Удивительно, но он повиновался. Теперь ее палочка была нацелена на его поясницу, когда она шла позади него.

Ее напугало то, как он смотрел на дверь, похожую на свод, там. Она знала, что это место строго охраняется и защищается, и что никто не будет допущен, если ему не позволят.

Но это был Драко Малфой, избранный наследник самого Темного Лорда. Он украл камень Лютеуса из Отдела Тайн в шестнадцать лет.

Он был способен на многое.

— Так скажи мне, — начал он небрежно, нарушая тишину своим глубоким, манящим голосом, и снова вырывая ее из размышлений. — Наслаждаешься своей свободой, пока есть возможность, любовь моя?

Гермиона вздрогнула от его заявления, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом.

Это приводило в бешенство; как он всегда знал правильные слова, чтобы взбесить ее, заставить ее потерять концентрацию.

— Я слышал, Поттер установил защиту на твоей квартире, — сказал он снова. Откуда он это знает? — Какой придурок, не так ли? Как будто это когда-нибудь останавливало меня.

Это то, что она ему говорила.

— Не будь так горд собой, — холодно сказала Гермиона, глядя Драко в затылок, и чувствуя необходимость защитить Гарри. — Не стоит недооценивать его или Орден. Это же делал Волдеморт. И посмотри, где он сейчас.

Драко фыркнул.

— Ты забыла, что я уже дважды перехитрил твой драгоценный Орден? Что я чуть не убил Поттера пять лет назад? — он снова оглянулся, снисходительно глядя на нее. — Что заставляет тебя думать, что я не могу сделать это снова?

Гермиона крепче сжала свою палочку. Его высокомерие заставляло ее кипеть от гнева еще больше. Она хотела отомстить, но ничего не сказала. Он просто пытался снова вывести ее из себя. Она продолжала заставлять его идти.

Теперь они были почти у лестницы в вестибюль. Почти там, где есть люди… где она будет в безопасности.

Еще несколько минут выдержки… Она не должна позволить ему повлиять на нее.

— Я не знаю, почему ты так зациклена на этом, — продолжал он насмехаться над ней. — Мы оба знаем, что в конце концов ты будешь жить в поместье.

— Не думаю, ублюдок, — сказала она, ее голос дрожал в гневе. — Ты убил моего жениха.

Она знала, что он не убил Виктора напрямую, но он мог бы это сделать открыто с тем же успехом.

Внезапно Драко остановился и повернулся к ней, слегка застигнув ее врасплох. В его глазах снова вспыхнул злой блеск, из-за чего он выглядел как ненормальный психопат, готовый убивать, но все равно невероятно красивый. Она отступила на несколько шагов от его возвышенной фигуры, изо всех сил стараясь не отвести взгляд. Его ухмылка расширилась, когда он заметил восхитительный страх, запечатленный в ее глазах.

— Ты даже не любишь его.

Он как будто знал это все время, как будто это было правдой. Гермиона сразу же увидела воспоминания о темноволосом мужчине с крепким телосложением, о квиддиче и ловце, о его прекрасном лице, его губах, касавшихся ее.

— Я… я… — заикалась она.

Воспоминания о Викторе возвращались с полной силой. Она понятия не имела, как он это сделал. Ее воспоминания не должны были быть у него. Она застонала от боли. Ее голова раскалывалась на части.

Она схватилась за голову, почувствовала, как палочка выскользнула из дрожащих пальцев. Боль была совершенно невыносимой.

— Что ты делаешь со мной?

Не имея возможности дать отпор, она почувствовала, как его сильные руки обхватывают ее талию, останавливая от безвременного падения. Она растаяла в его объятиях и позволила ему поддержать ее тело.

Она не знала, почему почувствовала такое облегчение, такую ​​безопасность… здесь, сейчас, с ним, когда должна была чувствовать что-то полностью противоположное.

— Позволяю тебе вспомнить свои чувства к Краму… — ответил он правдиво. — Или их отсутствие. Это то, чего ты хотела? — его взгляд потемнел, и он крепче сжал Гермиону. — Не волнуйся, я не верну тебе все твои воспоминания, достаточно, ты точно не узнаешь, что испытываешь к нему.

Последние слова он произнес с явным отвращением. Взгляд Гермионы

затуманился, и она была вынуждена надолго закрыть глаза. Она пыталась игнорировать боль, вместо этого сосредотачиваясь на голосе Драко. Она отказывалась кричать, чтобы не дать ему понять, сколько боли она чувствовала.

Она вспомнила еще один момент, который у нее был с Виктором, но только кусочками. Она знала, что сейчас должна что-то почувствовать к нему, но абсолютно ничего не чувствовала.

— С тобой все будет хорошо, — мягко прошептал он ей на ухо. — Я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

Черт бы его побрал.

— Драко… — она хотела звучать так, как будто жгучая боль не повлияла на нее, но была уверена, что ее голос все еще очень слаб. Ей пришлось отвлечься. — Ты чувствуешь себя… другим, когда ты рядом со мной?

Драко рассмеялся над ней, как будто она была глупой маленькой девочкой.

— Да, всегда.

Она проигнорировала небольшой трепет в животе.

— Насколько другим?

Она повернула голову, чтобы взглянуть на него, а точнее попыталась, но почувствовала, что боль усилилась. Драко притянул ее голову к своей груди.

— Грейнджер, — ругал он. — Не двигай головой так резко.

— Просто ответь на вопрос, Малфой, — простонала она, чувствуя очередной выстрел боли.

— Когда мы вместе? — спросил он, глубоко вздыхая. — Ну, если ты хочешь знать, я чувствую… — он помедлил, колеблясь мгновение. — Я чувствую тепло.

Она проглотила комок в горле.

— Это связь, принцесса, — тихо сказал он, спокойно проводя пальцами по ее волосам. — Ты можешь чувствовать то, что чувствую я, и наоборот.

Итак, то пустое чувство, которое она испытывала каждый раз, когда была рядом с ним, вот что он чувствовал все это время?

— Но… — В ее памяти снова вспыхнуло другое воспоминание о Викторе, где она наблюдала и болела за него во время Кубка мира по квиддичу. Она решила игнорировать это. — Как это может быть, ты… ты чувствуешь себя таким… таким пустым.

Она жадно сделала глубокие, успокаивающие вдохи, стараясь изо всех сил оставаться в сознании. Мир вокруг вращался и трясся. Она вспомнила многочисленные вспышки воспоминаний, но ее мысли были сосредоточены исключительно на Драко, и больше ни на чем.

Она не могла не чувствовать грусть за него. Часть ее отчаянно хотела помочь ему. Это было абсолютно нелепо. Он не заслуживал ее милости, не тогда, когда вообще не мог показать себя.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил Драко.

Наконец, после нескольких минут пыток боль утихла.

Она осторожно подняла тяжелые веки и обнаружила, что ее зрение наконец нормализовалось. Ее взгляд встретился с его, и они стояли так несколько часов, потерявшись в глазах друг друга, пока Гермиона наконец не вышла из транса и не отстранилась.