Больше никого не было в вестибюле, так как было уже очень поздно. Именно там он поддерживал ее, когда у нее кружилась голова от последствий воспоминаний.

Она направилась к камину и схватила щепотку летучего порошка так быстро, как могла, чувствуя себя неловко, злясь и смущаясь.

— Видишь, я же говорил тебе, принцесса… ты не любишь его, — сказал Драко, прежде чем она смогла уйти. — Ты любишь меня.

========== Глава 7. ==========

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: В ЭТОЙ ГЛАВЕ СОДЕРЖАТСЯ ОЧЕНЬ МРАЧНЫЕ МОМЕНТЫ.

***

— Что ты имеешь в виду, говоря, что идешь со мной? — в ужасе закричала Гермиона.

Драко не обращал на нее внимания и вошел в ее квартиру, пока она была слишком ошеломлена, чтобы остановить его. Не то чтобы она смогла, даже если бы попыталась.

Он с легкостью прошел в гостиную, с интересом разглядывая обстановку. Небольшая комната была обставлена мягким серым диваном, несколькими стульями, дубовым письменным столом, книжной полкой и камином, а стены были покрыты кремовыми полосатыми обоями. Комната походила на обычную гостиную, которая была уютной, гостеприимной и очень маленькой.

На самом деле это было похоже на шкаф для метел по сравнению с той гостиной, что в поместье.

— Ты… ты не можешь… пойти со мной. Эта поездка только для неуязвимых! — к этому времени Гермиона, наконец, пришла в себя и топнула ногой. — Не говоря уже о том, что ты не обучен иметь дело с такими вещами! Малфой! Ты хоть меня слушаешь?

Он осмотрел картины на ее камине (маггловские картинки, поскольку они не двигались) и провел пальцами по фарфоровым рамкам.

— Я не могу поехать, я не обучен, поездка только для неуязвимых, — сказал он лениво, даже не поворачивая головы. — Ты все сказала?

Он продолжал осматривать остальную часть ее квартиры, идя на кухню с такой уверенностью, будто он очень хорошо знал это место.

Гермиона сердито последовала за ним, схватившись за его одежду, словно избалованный ребенок, и велела ему выметаться. Он находил довольно милым то, как она может небрежно прикасаться к нему, зная, что он сделал в своем прошлом и на что он был способен. Она наконец чувствовала себя комфортно рядом с ним, и ей потребовалось всего пять лет и традиционная брачная связь.

Честно.

Он схватил руку, которая все еще цеплялась за его мантию, и потащил Гермиону за собой, осматривая остальные комнаты ее квартиры. Он глубоко вдохнул, чувствуя ее уникальный запах. Все вокруг давало понять, кто хозяйка этого места: ее сущность, ее аура, ее вызывающий привыкание запах. Он почувствовал еще один небольшой стук в груди, который явно не был его собственным.

Пять лет назад он выпрыгнул бы из окна высотой в сотню футов за перспективу снова иметь сердце. Всю свою жизнь он жил без него. Он был вынужден скрывать свои эмоции, поскольку они были ничем иным, как слабостями, которые омрачали его разум, препятствиями, которые мешали ему обрести большую силу. Но когда он связал их души, то не ожидал увидеть, как весь мир изменится перед его глазами. Он не ожидал снова почувствовать что-то.

Это сводило его с ума; он чувствовал себя настолько безумным, что хотел покончить с собой. Но не настолько безумным, чтобы покинуть Грейнджер.

Теперь он наслаждался им — своим сердцем и принял его с распростертыми объятиями. В некотором смысле… Ну, если честно, мысль о том, что у него есть сердце, все еще вызывала у него отвращение. Но разделение сердца с ней, это было совсем другое.

Конечно, он все еще убивал и манипулировал, но по крайней мере теперь он чувствовал небольшое раскаяние. Совсем чуточку.

Это ведь считается, правда? Правда?

Она не взяла с собой свою палочку, и он ухватился за возможность исследовать ее маленькую обитель, не беспокоясь о том, что его заколдуют. Он направился к лестнице в ее комнату, все еще таща ее за собой, несмотря на ее отчаянное сопротивление и крики. Ему нравилось чувствовать ее руку в своей руке, и он никогда не хотел отпускать.

Никогда.

Аура в ее комнате была немного иной.

Он почувствовал магический сдвиг энергии, как только вошел в белую спальню. Он ощутил другое волшебство. Волшебство, которое заставляло его чувствовать себя беззаботным и снисходительным.

Это сразу разозлило его.

Она спала с другим мужчиной? Она не могла. Она не посмела бы.

— Что не так с твоей комнатой? — вдруг потребовал ответа он, угрожающе сверкая глазами. — Кто-то еще спал здесь?

Она с тревогой смотрела в ответ, слишком хорошо зная, что означало это выражение его лица.

Гермиона теперь могла видеть сквозь него, вероятно, из-за связи, которую они разделяли. Связь позволила им узнать, что чувствовал другой, и, поскольку он большую часть времени был оцепенелым, бессердечным ублюдком, она тоже могла это чувствовать. Это было пугающее, холодное чувство, так отличавшееся от тепла, к которому она привыкла.

— Нет, никто, — ответила она едва слышно. Он резко сжал ее руку и заставил посмотреть ему в глаза, отчего девушка вздрогнула.

— Скажи правду, — холодно сказал он. — Атмосфера изменилась, когда мы вошли.

Ее глаза расширились, а губы задрожали. Она смотрела по сторонам, избегая его взгляда. Она упорно пыталась сбежать от Драко, но он подавил ее тщетные попытки. Он схватил ее за подбородок и заставил еще раз взглянуть себе прямо в глаза.

Она не посмеет ему врать. Она знала, что это будет неразумно.

— Луна! — выкрикнула девушка. — Она колдовала здесь неделю назад! Я сплю здесь одна, больше никого!

— Лавгуд? — спросил он, поднимая бровь. — Поттер. Теперь, почему она это сделала, любовь моя?

— Она сказала, что избавляется от фей Ка-Кабаллуси, — она положила свои дрожащие руки на ту, что держала ее за подбородок, и слегка сжала ее. — Больше никого здесь не было.

Удовлетворенный, он нежно поцеловал ее в губы, впитывая ее восхитительный страх.

— Видишь, принцесса, это было не так сложно, — сказал он, прижимаясь так близко, что их носы соприкасались.

Он смотрел на нее немного дольше, восхищаясь ее нежными губами, когда она задыхалась под его жестким наблюдением. Она не была так же великолепна, как другие женщины, с которыми он был… но она была прекрасна. Он был загипнотизирован ею: ее прекрасными щеками и веснушками, ее буйством локонов и ослепительно-карими глазами, подобными шоколаду: сладкие, вызывающие привыкание и восхитительно декадентские.

Она была идеальной.

Гермиона подозрительно посмотрела на него, когда он вошел в ее неубранную комнату. Сначала он подошел к кровати и провел пальцами по красным простыням. Затем он подошел к окнам и проверил вид. Он смотрел на различные свитки в ее кабинете и читал названия на ее книжной полке. Видя его там, ей стало не по себе.

Она продолжала напоминать себе, что Гарри охранял ее дом; это было единственное, что сейчас мешало ей бежать и кричать в ужасе.

Храбрости было мало, когда она была с Драко Малфоем.

— Почему ты вообще здесь? — сказала она, совсем не сводя с него глаз. — Ты мог бы просто рассказать мне плохие новости завтра, на работе.

Он открыл ее шкаф, нахмурился, а затем открыл дверь ее ванной и исчез внутри.

— Я хотел тебя увидеть.

Гермиона неловко поежилась.

— Кроме того, я никогда не видел твою квартиру раньше, — услышала она. — Никогда не знал, что это так… интересно.

Он вышел из ванной с чертовски красивой ухмылкой на лице и снова возвышался над ней.

— Но это не имеет значения, правда, — он потянулся к беспризорному локону ее волос и аккуратно убрал его с ее лица. — Ты скоро покинешь это место.

Она послала ему самый холодный взгляд, который только могла, но он не смутился.

— Нет, я не стану.

Он снова ухмыльнулся.

— Все, что помогает тебе спать по ночам, принцесса, — и он снова ушел.

***

— Деннис? Все хорошо? — спросила Гермиона. Ее голос был пронизан искренней заботой о темноволосом мальчике, который в настоящее время сидел перед ней. Они сидели на табуретах лаборатории третьего уровня, обсуждая сок цветка Утренней Славы — особого ингредиента, который ей был необходим для Деноворума.

У него было удрученное выражение лица, и не было той возбужденной, сияющей ауры, которая обычно его окружала. Нет, сегодня он был спокоен. Он даже отдаленно не обращал внимания на разговор.