Каждый шаг был словно смертельная ловушка. Одно неверное движение, и эта прекрасная маленькая Утренняя Слава может взорваться и убить ее. Она не была уверена, какая ловушка сработает, если она облажается, так как они почти каждый раз были разными. В последний раз, когда Неуязвимая пыталась приблизиться к растению, не сводя на нет свою магию, растение послало ядовитые пары, которые почти убили ее. Гермиона вздрогнула от этой мысли.

— Поторопись, Грейнджер, — раздраженно сказала Астория высоким голосом, которому не хватало ее обычного совершенства. Она всегда использовала этот тон, когда была одна с Гермионой. — У меня нет всего дня для твоих глупых поручений.

— Ну тогда заткнись, — сердито ответила она. — Я не могу сосредоточиться, пока ты болтаешь.

Она слышала, как Астория фыркнула где-то позади нее. Гермиона была убеждена, что корова просто ждала, пока она все испортит. Она не должна дать ей даже призрачный шанс насладиться собственным превосходством.

Гермиона была уже далеко от безопасной зоны наблюдения. Она чувствовала, что ее тело дрожит, пока все дальше и дальше отходила от Астории, чувствуя легкую испарину на лбу.

Растение было в пределах досягаемости, и довольно скоро она сможет дотронуться до его листьев. Она остановилась, чтобы немного полюбоваться цветком, очарованная его синими и фиолетовыми лепестками. Это действительно удивительно: как что-то такое маленькое может быть таким мощным и опасным. Осторожно, она извлекла сок кончиком своей палочки.

Она достала флакон из кармана и перенесла сок внутрь.

Слава Годрику.

Гермиона вздохнула с облегчением и начала возвращаться, когда почувствовала знакомую перемену в атмосфере.

— Что за черт?

Ее волшебные чары сокрытия только что рухнули!

Она чувствовала себя невероятно глупой. На самом деле, она не смогла даже наложить правильное заклинание Сокрытия! Что за черт! Астория, вероятно, прямо сейчас сокрушалась над ее глупостью. Что с ней не так?

В испуге Гермиона оглянулась на цветок.

У нее не было времени подумать, когда земля под ней начала сильно трястись, и, к ее ужасу, она начала трескаться. Не только маленькие трещины, но и огромные, с громовым эхом, отражающимся от стен пещеры, повсюду полетели пыль и обломки. Она побежала так быстро, как могла, к Астории, к безопасному месту, как вдруг твердая земля разверзлась, образовав в ней яму.

Гермиона почти добежала, но не успела. Земля изогнулась, и она подпрыгнула, ухватившись за край безопасного места, хватаясь за собственную жизнь.

— Помоги! — кричала она на Гринграсс, стараясь не смотреть на бездонную яму под собой и молясь, чтобы ее хватка не соскользнула. Она почувствовала, как ее сердце бьется бешеном темпе, почувствовала, как ее конечности болезненно растягиваются от ее веса. Астория стояла над ней, совершенно спокойно относясь ко всей ситуации. Она посмотрела на Гермиону и подтолкнула ее голову.

— О, смотри, пиявки.

Гермиона проглотила комок в горле и заставила себя посмотреть вниз. Конечно же, огромные, черные, кровососущие пиявки образовались на дне некогда бесконечной ямы. Были ли они там раньше? Конечно, нет, все это было частью волшебства Утренней Славы! Если бы она не была так напугана, она была бы очарована.

— Я действительно только что сделала маникюр, — насмешливо сказала Гринграсс, осматривая свои и без того безупречные ногти. — Хм. Давай-ка посмотрим… Я приду плакать всем и расскажу им, как я пыталась спасти тебя, как я пыталась вытащить тебя из глубины, но я просто не была достаточно сильна. Я не могла использовать магию, конечно…

— Это безумие! — Гермиона кричала. — Перестань дурачиться и помоги мне!

— Я не дурачусь, Грейнджер, — сказала Астория. Ее лицо внезапно потемнело. — Разве так неправильно хотеть твоей смерти?

Гермиона побледнела от ее слов. Она ведь не серьезно, не так ли?

Выражение лица Астории ответило на ее вопрос.

— Они будут знать, что ты сделала это нарочно, — прошипела Гермиона. Они знают, как сильно ты меня ненавидишь.

Ее пронзительный смех эхом отразился вдоль стен пещеры.

— Да, Грейнджер, я ненавижу тебя. Нет, я презираю тебя, — плюнула она. — Ненавижу, что все думают, что ты так чертовски совершенна, что ты чертова героиня войны, и ты лучший друг Поттера! Как, черт возьми! Если мне придется выслушивать еще одну из мусорных историй Криви о твоем величии, я сойду с ума!

Мерлин, не так ли?

Гермиона почувствовала, как ее рука медленно соскальзывает, но она крепче сжала ладонь, игнорируя боль от того, что грубые камни врезались в ее кожу и раздирали ее плоть.

Держись, Гермиона. Я не позволю тебе так умереть.

— А потом был Крам! Ублюдок! Он выбрал тебя вместо меня.

— Астория, — спокойно сказала Гермиона, совершив ошибку, снова опустив взгляд и увидев пиявок. Она внезапно почувствовала тошноту. — Ты должна успокоиться. Просто подтяни меня и…

— Ты все испортила! Я сделала это! Я сделала это, и я чертова неуязвимая, святой Мерлин! НО ВСЕМ ПЛЕВАТЬ НА ЭТО, ПОТОМУ ЧТО ОНИ БОГОТВОРЯТ ТЕБЯ!

Гермиона не могла поверить в то, что слышала. Она всегда знала, что девушка ненавидит ее, но ненавидеть ее так сильно, что хотеть ее смерти?

— Я ненавижу тебя, потому что ты получаешь все, что хочешь! Я ненавижу, что они смотрят на тебя и видят в тебе идеального маленького ангела, когда на самом деле все, чем ты когда-либо будешь, — это маленькая глупая грязнокровка.

Она встала, выхватила палочку из одежды и прицелилась. Гермиона была тогда в ужасе, должно быть, это проявилось на ее лице, потому что Гринграсс снова начала истерически смеяться.

Она выглядела как сумасшедшая.

— Ну, когда ты уйдешь, они в конце концов забудут о тебе, не так ли? — сказала она взволнованно. Теперь на ее милом личике был явно ненормальный взгляд. Это мучительно напомнило Гермионе о Лаванде Браун. — Они не будут скучать по тебе. А потом они… они будут любить меня, — она снова маниакально засмеялась, схватившись за голову. — Они будут любить меня! Не кусочек грязной мрази! МЕНЯ! ОНИ ПОЛЮБЯТ МЕНЯ!

Она нацелила свою палочку на Гермиону, которая ничего не могла сделать, кроме как зажмуриться и приготовиться к удару.

— Конфринг…

— Круцио.

Болезненный крик покинул губы Астории, когда та скорчилась и содрогнулась на земле. Гермиона задыхалась, напуганная, застывшая в замешательстве от поворота событий. Она задержала свой взгляд на Гринграсс еще на несколько минут, прежде чем ее мозг, наконец, понял, что произошло.

О нет.

Она снова почувствовала знакомую холодную пустоту внутри себя. Эта ситуация не закончится ничем хорошим для Астории.

— Драко, остановись! — Гермиона кричала.

Она снова отчаянно пыталась подняться. Она должна была помочь Астории, которая все еще кричала изо всех сил и каталась по земле в страданиях, вне ее поля зрения.

Затем вся пещера замолчала, как будто она временно оглохла. Она ничего не слышала, кроме прерывистого дыхания Астории.

Высокая фигура Драко появилась перед Гермионой через несколько секунд, его бровь поднялась. Он стоял над Гермионой, которая все еще свисала с края. Его красивое лицо снова скрылось за маской бесстрастия, но Гермиона могла сказать, что он был зол.

— Она пыталась тебя убить.

В его каменистых серых глазах было что-то темное, недоброжелательность, которая говорила ей, что он собирается сделать что-то крайне неприятное.

Она вздрогнула.

Нечто подобное уже случалось раньше. Гермиона вспомнила ночь в Запретной Секции с тремя конкретными слизеринцами, которые пытались причинить ей боль проклятиями из темной книги, и тем, как бурно Драко отреагировал, когда узнал. Они умерли пару недель спустя. Теперь она сомневалась, действительно ли Лаванда Браун ответственна за их смерть.

— Нет, она не хотела! — она солгала. — Мое волшебное сокрытие рухнуло…

— Потому что она вмешалась в это, — прервал он резким тоном.

Гермиона в замешательстве уставилась на него. Он щелкнул языком и не сделал ничего, чтобы помочь ей подняться.

— Она сняла его? — недоверчиво спросила она. — Почему это…

Крики позади него начались снова, ужасный писк заполнил ее уши. На долю секунды Гермиона хотела, чтобы это продолжалось.