— Я знаю, любовь моя, я знаю.

Гермиона не могла перестать рыдать. Ей было так противно от того, что она сломалась перед ним. Она чувствовала себя такой беспомощной. Она знала, что не должна быть такой уязвимой, но не могла притупить собственное отчаяние.

Она чувствовала, что он осторожно идёт к ней, стараясь не спугнуть. А потом взял ее своими сильными руками и отнес к дивану. Драко усадил её на колени и притянул к себе, надёжно обняв и поглаживая волосы. Это было так утешительно; она не могла не опираться на его грудь. Ей нравился звук его голоса, когда он бормотал успокаивающие слова ей на ухо.

Гермиона позволила приятным ощущениям захлестнуть её, когда он прижался к её губам, и довольно скоро обнаружила, что он снова её целует.

— Ты прекрасна, — тихо прошептал он.

Часть её кричала, предупреждая о неустанном контроле, который он имел над ней каждый раз, когда она теряла себя в его поцелуях, но она, казалось, не могла слышать это. Она тонула в нём, задыхаясь от его крепкой хватки, и всё же она чувствовала себя такой спокойной, в безопасности.

«О, ирония.»

Её напугало, как сильно она хотела поцеловать его в ответ. Она хотела обхватить его руками за плечи и впиться в его губы. Внезапно ей стало всё равно, тонет ли она. Уже нет. Она была слишком измотана. Она не оказывала сопротивления, когда он притянул её ближе к себе, или когда она почувствовала, как его язык лизнул чувствительную часть ее шеи. Она не могла думать. Она не хотела думать.

Все, что она хотела, это он.

Драко снова прильнул к её рту, насильно раскрывая её мягкие губы своим языком, прежде чем она смогла возразить. На этот раз она наконец поцеловала его в ответ. Она почувствовала, как его губы растянулись в улыбке. Мерлин, как же хороша она была на вкус. Целовать её было его временным наслаждением, чем-то, что его удовлетворяло и возвышало. Это было лучше, чем секс с бесчисленным количеством безликих девушек, с которыми он спал. Он задавался вопросом, каково это быть внутри неё.

Он провел рукой по изгибу её груди и делал это снова и снова, пока не услышал стон удовольствия. Он расстегнул её блузку, отчаянно пытаясь снять тонкую ткань, которая покрывала её кожу. Его рука скользнула меж её молочных бедер, поднимаясь по юбке всё выше и выше.

Пока Гермиона не оторвала губ от его и не спрыгнула с его колен. Он застонал в раздражении. Однако прежде чем он смог снова схватить её, она уже отошла от него на безопасное расстояние.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, тяжело дыша. Подсознательно она провела пальцами по губам. Он увидел поражение, запечатлённое на её милом лице. Глубоко вздохнув, она отвернулась от него и направилась к камину.

— Куда ты направляешься? — раздраженно спросил он. — Останься, — потребовал он.

Она продолжала идти, сознательно игнорируя его. Драко почувствовал, как его кровь кипит от гнева.

— Знаешь, я был в лечебнице Святого Мунго пару дней назад.

Она остановилась.

— Я делал противоядие от ликантропии, — продолжил он, — на четвертом этаже.

Тревожные звонки в голове Гермионы начали безумно звенеть. Драко снова что-то сделал. Она не упустила его: тон злобы в его голосе. Для незнакомца это звучало бы совершенно нормально и безвредно, однако для неё это звучало так, как должно было звучать — предупреждение — как тёмные облака, которые кричали ей о предстоящем шторме.

— Что ты сделал, Драко? — сказала она, снова повернувшись лицом к нему.

Его губы изогнулись в очередной злобной усмешке.

— Я их всех вылечил, конечно, — уверил он её; по крайней мере, он так сказал. — Я удивлен, что жалкие целители не знают, как это сделать. Это было легко.

Гермиона не повелась на его слова ни на секунду.

— Министерство будет знать, что ты это сделал, — твердо сказала Гермиона. — Что бы ты ни планировал, это будет отслежено. Ты дал им противоядие, ты виновен.

Он фыркнул.

— Кто сказал что-нибудь об отравлении противоядия? — ответил он. — Не принимай меня за непроходимого идиота, принцесса. Я не Поттер.

Гермиона стиснула зубы, сопротивляясь желанию обхватить его же руками его шею и задушить его каждой клеточкой своего существа. Поэтому он не отравил противоядие. Что это было тогда? Что он сделал?

— Хватит игр, Драко! — раздраженно крикнула она. — Скажи мне, что ты сделал!

Он снова ухмыльнулся. Это была одна из его более тревожных улыбок, но Гермиона приказала себе не бояться.

— Ничего особенного, — сказал он, скучно глядя на неё. — Если только не…

— Если только не?

— Если только не считать огневиски, который они выпили несколько часов назад, чтобы отпраздновать свое выздоровление.

«Огневиски?»

— Давай, принцесса, думай, — подначивал он. — Что является основным ингредиентом противоядия от ликантропии?

«Алкоголь реагировал с основным ингредиентом, используемым в противоядии от ликантропии. Этот тип магической реакции вызывает тепло. Они бы сгорели.»

— О Годрик, — вскрикнула она в ужасе.

— У них осталось всего тридцать минут, — сказал он бесчувственно. — Теперь вы можете попробовать приготовить зелье, которое удаляет алкоголь из организма…

Гермионе не понравилась эта идея. Зелье было сложно приготовить. Даже если она успеет его приготовить, нет гарантий, что оно будет эффективным.

Она не могла пойти на такой риск.

— …или я мог бы просто дать тебе зелье. У меня есть где-то здесь, — радостно продолжил он. Похоже, он явно наслаждался её терзаниями. — В свою очередь, ты должна будешь остаться здесь со мной.

Это то, что он планировал всё это время. Гермиона крепко сжала кулаки.

— Что ты выберешь, принцесса? Спасти их или спасти себя?

— И то, и другое, — решительно сказала она, поворачиваясь к нему спиной и снова направляясь к камину. Она слышала, как он хихикает позади неё.

— Ты собираешься приготовить зелье? Что произойдет, если ты проиграешь, Гермиона? спросил он её отвратительно сладким голосом. — Сможешь ли ты жить с самой собой, зная, что именно твой собственный эгоизм стал причиной их смерти?

Драко слишком хорошо её знал. Он знал, что она винит себя за смерть каждого. Он знал, как часто чувство вины пожирает её заживо. Он всегда знал правильные слова, всегда знал, как к ней подобраться.

Она проигнорировала его и направилась в лечебницу, не желая больше ничего слышать. Она собиралась сделать это противоядие, даже если оно может убить её, а затем собиралась вернуться и засунуть его ему в лицо. Он недооценивал её. Она ни за что не будет неуязвимой.

Драко ухмыльнулся и лениво растянулся на диване, ожидая. Она собиралась сломаться; Это было только вопросом времени. В её нынешнем состоянии он сомневался, что она преуспеет. Этот маленький эпизод был доказательством.

Она медленно падала. Теперь все, что он должен был сделать, это поймать.

— Ты взяла это на себя, принцесса, — сказал он мрачно, щелкая языком. — Ты просто обязана была выбрать трудную дорогу.

Комментарий к Глава 8.

Ликантропия это заболевание из-за которого человек бесконтрольно превращается в волка. В оригинале не существовало лекарства от ликантропии (иначе Люпин бы наверняка излечился), однако автор захотела его добавить)

========== Глава 9. ==========

Мы любили любовью, которая была больше, чем любовь.

— Эдгар Аллан По

Снаружи башня была окружена высокой стеной из чёрного кирпича, аккуратно соединённого в сферическую форму. Ее сложно было не заметить, ведь она отбрасывала тень на половину города. Создавалось впечатление, что владелец был чрезвычайно богатым человеком и никто не был достоин его или её времени.

В отличие от других магазинов, на нём не было никаких вывесок или слов, указывающих снующим мимо людям на название этого места. Им это и не требовалось. Над тяжёлыми дверями был только огромный символ: эмблема, окрашенная в чёрный, зелёный и серебристый цвета, в дополнение к сложным витиеватым узлам из змеиных тел. И если прохожий когда-либо останавливался, чтобы понаблюдать, он мог прочесть смелые латинские слова «Sanctimonia Vincet Semper». Один взгляд на этот символ, и люди уже знали название башни.

Каждый волшебник и колдунья в Волшебном мире были знакомы с Семейным Гербом Малфоев.