1. Финансы и налоговая политика
Политические преобразования Диоклетиана не могли быть успешными без стабилизации экономического положения в империи.
Значительное увеличение численности римской армии, резкое увеличение административно-бюрократического аппарата вызвали колоссальный рост денежных расходов государства. Но массовая — в империи было 15 центров чеканки монеты — чеканка неполноценной монеты в период кризиса делала необходимым в первую очередь проведение мероприятий по ликвидации финансового кризиса и восстановлению покупательной способности имперской денежной системы. Первоочередное значение в связи с этим Диоклетиан был вынужден придать регулированию государственных финансов.
Диоклетиан провел денежную реформу, установившую полноценную золотую монету (аureus) в 1/60 римского фунта, равную 25 денариям в 1/96 фунта серебра и равную 100 бронзовым сестерциям (римский фунт равнялся 360 граммам).
До этого, со времен преемников Августа и до Диоклетиана один "аureus" равнялся 1/40 фунта золота.
Монетная реформа Диоклетиана не оказалась удачной, так как реальная стоимость монеты не находилась в должном соотношении с установленной им номинальной ее стоимостью.
В результате этого полновесная монета очень скоро исчезла с рынка, превращаясь в слитки. Правительство империи смогло ее использовать только для выплаты жалования наемным солдатам-варварам и для расчета с внеимперскими народами. Что же касается до представителей имперской администрации — чиновников и даже военных командиров, то они получали по-прежнему жалование натурой. В зависимости от их рангов были определены, сколько и какого качества им причитается одежды, утвари, рабов и так далее.
Если Диоклетиану и удалось сохранить золотой запас империи путем взимания налогов за землю и осуществления выплат в медных деньгах, но всех этих мер вкупе оказалось недостаточно для того, чтобы ввести нечто похожее на твердую валюту[236]. Выпуск медных денег при нем продолжался в огромных количествах. Медные деньги, nummi, выпускались в двух видах: смешанные с серебром, расценивавшиеся как 5 денариев communes и более мелкие достоинством в 2 денария, равные по размеру медным монетам эпохи Антонинов — antonianus'aм. Это была дефляционная мера, т. к. при Марке Аврелии (161–180 гг.) antonianus приравнивался к 5 денариям[237]. Предполагалось, что пять крупных nummi равнялось серебрянному денарию. Инфляция продолжала быстро расти и Диоклетиану пришлось возобновить выпуск nummus достоинством в 25 денириев. В таких условиях помимо выплат медью естественным образом начались платежи и натуральными продуктами.
В соответствии с этим Диоклетиан был вынужден установить в качестве основных государственных платежей натуральные сборы, Была проведена полная унификация налогов. Все сельское население империи было равномерно было обложено комбинированным подушно-поземельным налогом (capitatio iugatio). Этот налог взимался с комбинированной единицы, состоящей из возможности поступлений от труда взрослого мужчины и двух женщин. Весьма характерно, что при налогообложении не играло роли, касалось ли оно свободных или рабов. Единицей обложения был участок земли, размер которого определялся качеством почвы и характером возделываемых на нем культур.
Из источников известно, что в Сирии размеры участков были в 20, 40 и 60 югеров пашни, приравнивавшейся к 5 югерам виноградника и к 225 или 445 оливковым деревьям. С этой-то единицы, называвшейся iuga, и взимали "capitatio-iugatio"[238].
Надо сказать, что единой системы сбора налогов все же создать не удалось, поскольку в разных провинциях сохранялась разная система переписки земель, Самыми совершенными признаются способы, применявшиеся в провинции Сирия, где переписью руководил сам Диоклетиан[239].
Приведенные выше данные по Сирии как раз и относятся к этой переписи. В Азии (имеется в виду провинция на западе Малой Азии) iuga была гораздо меньше и не было такого четкого деления. Учитывались только пастбища, пахотная земля, виноградники и оливковые плантации без учета их качества. В Египте традиционная arura (0,27 га) сохранялась с таким же делением в зависимости от стоимости земли[240]. В Африке для определения стоимостных участков использовалась centoria (200 югеров или 50 га) без разделения земель по типу их пользования и качества, а в южной Италии сохранялась Milenna (12,5 югера или 3,25 га). Таким образом, происходило ущемление прав налогоплательщиков в этих провинциях[241].
Сельское население также переписывалось и делилось на группы (capita). В зависимости от местных и существовавших обычаев действовали разные системы налогообложения. В Египте учитывались только мужчины в возрасте от 14 до 65 лет. В Сирии — женщины с 12, мужчины же с 14 лет[242].
Каждое хозяйство, каждое селение и принадлежащие его обитателям земли оценивались по количеству iuga и по количеству capita. Из этих данных выстраивались показатели по городам, областям, провинциям. В компетенцию преторианского префекта входил подсчет требовавшегося зерна, ячменя, мяса, масла для пропитания армии, гражданских служащих и населения Рима, а также количества военной одежды, лошадей и рекрутов для армии, лошадей, мулов и быков для почты, рабочей силы[243].
Затем все это делилось на количество iuga. Полученный в итоге размер налога обнародовали в ежегодных указах императора. Сборщики им и руководствовались. Поначалу при Диоклетиане для сбора подоходного налога использовался список capita, но вскоре capita и iuga каждого хозяйства были соединены и получавшаяся в результате сумма подвергалась налогообложению[244].
Так как налоги устанавливались каждый год в зависимости от нужд правительства, то, как справедливо подчеркнул А. X. М. Джонс, этот эдикт Диоклетиана можно считать первым в истории примером годового бюджета[245].
От налогов не были освобождены и представители сенаторского сословия, платившие кроме поземельного еще и особый налог деньгами — "aurum glebale". Городские жители уплачивали раз в пять лет особую подушную подать деньгами — "capitatio plebeia".
Для организации сбора императорского годового дохода Диоклетиан назначил специальных инспекторов по налогообложению (exactor civitatis) для каждого города.
Мелкие земледельцы, жившие вне города или даже в городах, к несению городских повинностей не привлекались. Это вело к окончательному разложению городской организации, которая прежде объединяла всех владельцев участков на городских землях. Ответственными за поступление налогов были городские куриалы и владельцы поместий. В их интересах Диоклетиан стремился прикрепить колонов к земле, хотя в какой-то степени постарался ограничить произвол к ним крупных земельных собственников, запретив делать колонов ответственными за долги владельца имения, у которого колоны арендовали свои участки[246].
Колоны прикреплялись к земле не только по той причине, что они являлись неоплатными должниками собственников, но прежде всего из-за того, что государству необходимо было знать, сколько людей у того или иного possessor'a для правильного распределения налогов[247].
Шло прикрепление к земле колонов, впрочем, не только колонов, но и свободного землевладельческого населения. Чтобы обеспечить сбор подушного налога (capitatio) и другие сборы, Диоклетиан вынес решение о том, чтобы все крестьяне оставались на тех местах, на которых они были зарегистрированы во время переписи. Дети также регистрировались, хотя и не облагались налогом. Сельскохозяйственное население было наследственно прикреплено к земле[248].
Каждые пять лет производились подробнейшие переписи населения. Первая перепись состоялась в 289–290 гг.
Прикреплялись также и другие слои населения. Ремесленники — к своим коллегам, отвечавшим в порядке круговой поруки за регулярное поступление налогов с их членов, куриалы прикреплялись к куриям, так как они своим карманом отвечали за налоги с горожан.
Собственно, изначальные условия для грядущего прикрепления различных городских корпораций к государству создала еще во II в. эпоха Антонинов. Император Адриан (117–138 гг.) впервые в империи создал в городах профессиональные корпорации наподобие хорошо знакомых ему военных структур: "… сам лично обошел все провинции, отстранив толпу спутников, и при этом восстанавливал все города, укреплял в них сословия. В самом деле, наподобие военных легионов, он разделил по центуриям и когортам ремесленников, художников, архитекторов, всякого рода строителей зданий и декораторов"[249].