– Как чего? – удивился Алексей. – Последней волны беженцев. Американцы закончились во всех смыслах, теперь скоро побегут те европейцы, которые доедят продуктовые запасы и смогут до нас добраться. Мы всего приняли тридцать два миллиона, думаю, будет еще столько же. И растянется это на больший срок, так что устраивать людей будет легче.

– А что слышно в мире? – поинтересовалась Лида. – В выпусках новостей все говорится только по Союзу, где там что построили, да о погоде, которая почти не меняется. Я думаю, их  уже никто не смотрит.

– Так мы сами мало что знаем, – начал оправдываться Алексей. – С Китаем, например, так и не узнали, почему они не полезли на наши границы. А ведь не могли они погибнуть все сразу, хоть миллионов двести должно было остаться. А индийское правительство, видимо, после войны потеряло контроль над ситуацией. Мы с ними так и не смогли связаться.

– А с Австралией?

– Связались по выделенному каналу. Знаешь, что они нам ответили?

– Откуда мне знать? – ответила жена. – Я не работаю в министерстве иностранных дел, а в Секретариате женщины болтают о своих мужьях, а не на служебные темы.

– Они нам посоветовали больше заниматься своими делами и меньше лезть в чужие. Мы их заверили, что они нам и на фиг не нужны, так что больше беспокоить не будем. Примерно такой разговор, если вкратце. О том, что бразильцы скоро запустят первый реактор, ты должна знать. Излучатели мы им поставили на еще три. Думаю, хотя бы четверть населения они сохранят. Это если не начнутся войны с соседями, у которых дела гораздо хуже. Кубинцы собрали на восточном побережье США все продовольствие, какое успели. Сейчас там полно льда и всякое плавание прекратилось. Но им вроде должно хватить. С Канадой связи нет. Наверное, у них уцелело несколько общин, а центрального правительства нет. Их с одной стороны долбанул вулкан, да еще сверху побрызгало кислотой, а с другой – навалились льды. По арабам и Израилю глухо. Никто не отвечает, а приборы отмечали толчки характерные для взрыва ядерных боеприпасов средней мощности. Да и без войн в этом регионе больших запасов продовольствия не было. В Юго-Восточной Азии не отвечает ни один из наших информаторов, а в Черную Африку мы никого не посылали. На нашей территории еще осталось несколько посольств, но у них никакой связи со своими нет. В Европе все плохо. Подвела их хваленая демократия. Немцы должны уцелеть, западных – треть, восточных – больше половины. Поляки уцелеют, если небольшая группа во главе с правительством запрется где-нибудь в крепком месте и пошлет всех остальных... далеко. В других странах сохранятся небольшие группы людей, наложившие лапу на продовольствие и захватившие электростанции. Остальные, которые не перемрут, скоро окажутся на наших границах. Мы к этому готовы. Опыт приобрели, уже прибывших беженцев расселили и пристроили к делу и увеличили энергетические мощности и производство продовольствия. Вот тебе и все новости. Как только закончим с беженцами, министерство иностранных дел вообще упраздним. Что тебя интересует еще, погода? Снегопады пошли на убыль, но мы все равно начали переводить весь транспорт на воздушный. Сначала грузовой, потом пассажирский, а как окончится зима, будем в большом числе выпускать и личный воздушный транспорт. Возможности для этого имеются.

– Запасы продовольствия в мерзлоте когда начнем вскрывать? – спросила Лида. – Там много самых разных продуктов, а мы, когда закончатся овощи, сядем на кашу с мясом.

– Мы пока израсходовали меньше трети текущих запасов, – возразил Алексей. – Потерпите немного. Однообразие это не еще голод. Все равно продовольствие будем перебрасывать воздухом, а грузовые «Ковчеги» только начали сходить с конвейера.

Разговор прервал сигнал вызова по коммуникатору.

– Что случилось, Алексей Павлович? – спросил он министра иностранных дел. – Вы ко мне по пустякам домой не звоните.

– В очередной раз побеспокоили американцы, Алексей Николаевич, – сказал министр. – По правительственному каналу позвонил один из заместителей командира Стратегического командования Вооруженных сил США генерал Зак Александер. На момент катастрофы он оказался на КП объединенного космического командования в Шайенне, потому и уцелел.

– И, конечно, он непременно хочет сдаться именно мне?

– Он меня о своих намерениях не информировал, – улыбнулся Алексей Павлович. – Переключать на ваш канал?

– Давайте, – вздохнул Алексей. – Только подождите минуты три, я поменяю халат на что-нибудь более презентабельное. Переключите по сигналу готовности.

Он переоделся и повернул комм так, чтобы Лиде был виден экран, но она сама не попала в объектив камеры. Генерал Александер оказался мужчиной лет пятидесяти с грубыми чертами лица и густыми волосами, обильно усыпанными сединой. На связь он вышел, надев не мундир, а цивильный костюм.

– Рад вас приветствовать, ваше превосходительство! – сказал он Алексею, коротко кивнув. – Надеюсь, я вас не сильно оторвал от дел?

– Здравствуйте, генерал, – поздоровался Самохин. – Вы меня от дел совсем не оторвали, вы меня оторвали от отдыха. Я, вообще-то, ждал вашего звонка месяца через три-четыре. По нашим расчетам продукты у вас еще должны оставаться. Что-то случилось? Что вы на меня так смотрите? Удивлены? А к кому вам еще звонить, как не к нам? Смешно, ей богу! Американские военные, которых готовили в качестве наших противников, ищут у нас же помощи и поддержки. Вы не первый, генерал. Весь ваш Седьмой флот уже четыре месяца стоит во Владивостоке. Точнее, бывший ваш, теперь он уже наш. Хорошо, что адмирал Виллард увел Шестой флот не к нам, а в Австралию! Ладно, выкладывайте, что у вас.

– А как к вам попал Седьмой флот? – спросил Александер.

– Его нам сдал адмирал Крейг. У него была альтернатива – плыть в Австралию, но он оказался умным человеком. У вас же, в отличие от него, никакой альтернативы нет. Я ответил на ваш вопрос? Тогда ответьте и вы на мой.

– Продукты у нас еще есть, хоть и немного, – сказал Александер. – Я бы, наверное, еще подождал пару месяцев, чтобы не обмануть ваших ожиданий, но заканчивается продовольствие у расчетов шахтных пусковых установок. Вывезти их своими силами я не могу, а как себя поведут эти люди перед лицом смерти, не знаю. Большинство неполадок, вызванных извержением, мы ликвидировали...

– Можете дальше не продолжать, генерал. Вы знаете, почему вы еще живы? Нет? Тогда я вам расскажу. Мы знали, что вы займетесь ремонтом и сможете восстановить до половины установок. Кое-кто предлагал, пользуясь практически полностью уничтоженной системой раннего обнаружения, стереть с лица Земли вашу гору, а заодно и все шахты с ракетами. Потратить немного уже ненужных нам ракет и обеспечить себе полную безопасность.

– Тогда почему?

– По нескольким причинам. Выпущенные в нас ракеты несложно было бы уничтожить, да и не верил я, что вы решитесь на такую самоубийственную глупость. Поэтому начинать первыми и еще больше загаживать этот мир, которому и без того немало досталось... Я был уверен, что вы с нами свяжетесь, так и вышло.

– И что вы мне ответите?

– Сколько у вас всего людей?

– У нас около четырех с половиной тысяч человек, из которых на командном пункте тысяча двести. Остальных нужно собирать с большой территории, а у меня для этого нет средств.

– Я думал, у вас их гораздо больше, – удивленно сказал Алексей.

– Много шахт оказались разрушенными, – пояснил Александер. – А кое-где люди пытались спастись самостоятельно.

– К вам вышлют пять десантных машин, – сказал Алексей. – Лететь они будут часов десять-пятнадцать, в зависимости от ветра. Вас они заберут всех за один раз. Одно условие – командный пункт должен быть разрушен. А перед сбором ваших людей передайте им приказ – отключить все системы и максимально затруднить к ним доступ посторонним. Ваша гора заминирована или нам нужно везти все необходимое для подрыва с собой?

– У нас предусмотрена ликвидация объекта, – ответил Александер. – Но я ее запущу только после того как вы соберете всех людей. Сигнал можно подать и дистанционно. Что вы нам можете обещать?