Телевизор был настроен на случайный канал, где шел детский фильм о мальчишках, играющих в войнушку. Каждый был плотно одет, а в руках мелюзги были стальные пушки, стрелявшие пластмассовыми шариками. Со столярными очками на глазах, в масках и шлемах они готовились к атаке на соседний район.

- Выдвигаемся через одну минуту, – командир пацанвы оглядел свою команду. – Винни, придурок, ты опять забыл оранжевый наконечник надеть на ствол! С тобой менты церемониться не будут, если подумают, что у тебя настоящая пушка! Тебе не в войну играть, а балет танцевать надо!..

Юль протЯнул руку к пульту и выключил ящик. В комнате стало тихо, и сквозь тишину он услышал, как спорят его отец и Эрик Штерн в кабинете Андрея. Дело, естественно, касалось Юлиного несчастья. Он прислушался, но мог разобрать лишь отдельные слова. Тогда он встал с кровати и приоткрыл дверь. Слышно стало лучше, но Юлю так и не объяснили, почему произошло обращение и уж тем более не дали никакого прогноза развития ситуации, поэтому он неслышно прошел по ковролину к двери в офис и прислушался.

- Андрей, на это уйдет по меньшей мере несколько недель! Я не могу просто взять и внести модификации в препарат, не зная, из-за чего произошло обращение. Тестов доктора Сонга было достаточно только для того, чтобы сказать, что Юлю придется мириться с новым обликом еще положенный год или два – кто его знает, сколько? Но это лишь в случае нашей неудачи с новым лекарством. Но если ты позволишь мне провести все нужные тесты и взять анализы, я уверен, мы найдем причину провала. Мы всегда ее находили, Андрей. За то мы и «MutarLabs». И в этот раз найдем. Но тебе нужно убедить дочь, что от трех месяцев до полугода ей придется пренебречь своими принципами красивой девушки и научиться жить с новым телом.

Юль стоял под дверью, уже не воспринимая информацию так бурно, как в первый раз. Им овладевала присущая депрессии апатия ко всему и всем. Он съехал по стене на корточки и продолжал слушать, хотя мало что уже имело значение.

- Эрик, ну неужели никакого выхода нет? Хотя бы временного. Что случится, если она будет принимать нынешний препарат несколько раз в месяц?

- Нет, нет. Этого делать точно не стоит. Гормоны это не игрушка. Если забросать ими организм, то организм сойдет с ума, так сказать. Он сам уже не будет понимать, кто он – женщина или мужчина. Я думаю, раз в месяц курс провести можно, но стоит ли – ради одного дня? Уж лучше не засорять тело и подождать выработки нового состава, - он помолчал с минуту, затем пониженным тоном бросил, - Конечно, можно сделать это давно известным способом и забеременеть. Тогда природные процессы не позволят женщине обратиться. Но я этого не рекомендую, так как неизвестно, как поведет себя организм, который буквально осадили гормонами разных полов. Да и Юле оно разве нужно?..

Как только Юль услышал эти слова, его глаза расширились, и в них блеснула почти уже угасшая искорка. Он медленно поднялся, стараясь не шуметь, и на цыпочках отошел от двери.

Через несколько минут в его дверь постучали. Он открыл. За дверью стояли его отец и Эрик Штерн.

- Мы можем поговорить? – мягко спросил Андрей.

Юль распахнул безмолвно дверь, приглашая мужчин внутрь. Сам он сел на кровать, скрестив под собой ноги, а гости остались стоять.

- В общем, Юль. Эрик сейчас тебе расскажет, какие у тебя есть варианты, а потом мы вместе обсудим их.

Юль кивнул.

Воскресенье

Второе воскресенье подряд Эрик Штерн проводил в лаборатории компании. Юль согласился сдать все необходимые анализы и, как и в прошлый раз, большую часть времени он прождал, пока Эрик и Андрей суетились у аппаратуры. Затем Эрик отправил Стольниковых в свой кабинет, пока сам собирал бумаги с результатами.

В кабинете Штерна Юль сидел на диване и разглядывал свои немиловидные мальчишечьи ногти.

- Пап, ты бы не мог принести мне пару тех журналов, что я читал в прошлый раз, там была одна интересная статья о девушке с ГПК, я так ее и не дочитал в прошлый раз, – Юль непритворно утомленным взглядом смотрел на Андрея. Тот встрепенулся, только бы угодить своей несчастной дочери:

- Конечно, сейчас… - и он вышел из кабинета. Юль слышал его удаляющиеся шаги, а через минуту звякнул лифт, прибывший на пятый этаж. Юль вскочил с дивана и оказался у шкафа с лекарствами, откуда неделю назад Эрик Штерн доставал «Реверсин»… Верхняя полка… Голубые… Розовые! Юль выудил две коробочки с препаратом из заднего ряда, чтобы пропажа не оказалось очевидной, и закрыл дверцу шкафа, стараясь не шуметь. Он прислушался – в коридоре было тихо. Не имея терпения выковыривать пластины с пилюлями из коробков, Юль разорвал один, затем второй, вытащил из каждого по три пластины и тут же рассовал их по карманам. Секунду-другую его взгляд метался по кабинету в поисках надежного способа утилизации улик кражи. Он кинулся к мусорной корзине у стола Штерна, но она оказалась пустой – а приметные бело-розовые обрывки упаковки на дне урны в начале рабочей недели будут прямо-таки напрашиваться на вопросы. Звякнул лифт…

Отец не мог вернуться так быстро – это был Штерн. Озираясь по сторонам с выпученными глазами, Юль бросился к дивану. Он заткнул улики между ним и стеной и сел на то же место, где сидел минуту назад. Применяя дыхательную технику, которой его обучили в балете, Юль старался не выдать себя, продолжая колупать ногти, как будто ничего не произошло.

- А где отец? – Эрик вошел в кабинет, подозрительно косясь на Юля.

Юль нарочно отреагировал несколько заторможенно, дабы сотворить в уме доктора наук убедительный образ впавшего в депрессию, безразличного ко всему юноши. Играть эту роль было несложно, потому что если бы не представившийся шанс решить проблему, так бы оно и было.

- Ушел за журналами…

Штерн сел за стол и начал:

- Я не знаю, Юль, говорил ли тебе что-нибудь отец, но, опираясь на результаты твоих анализов, я сделал заключение, что как минимум три месяца тебе придется прожить в твоем нынешнем образе, потому что создание модифицированной версии препарата для оборота займет около двух месяцев, а испытания на животных… тут уж ничего не поделаешь – нам придется ждать, пока появится пять или шесть особей с ГПК. А это может занять от месяца до трех. Других вариантов помочь тебе я пока не вижу. Но, как раз к тому времени динамика М-гормонов в твоем теле придет в порядок, и новое испытание уже не станет таким стрессом для твоего организма.

В кабинет вошел Андрей. Эрик продолжал:

- Так что – живи себе, отдыхай, старайся наслаждаться вещами, на которые у тебя раньше не было достаточно времени. Заведи себе хобби. Бог знает - ты можешь это себе позволить - твой чек за участие в испытании «Реверсина» уже готов, и ты получишь его завтра по почте. В общем, все как до первого эксперимента…

- Точно, ведь он прошел так замечательно! – Юль встал, не в силах больше слушать бесчувственные напутствия Штерна. Он выбил из рук отца журналы, которые тот протягивал ему и вышел вон.

Понедельник

Пилюли с номера 1 по номер 8.

Вторник

Пилюли с номера 9 по номер 16.

Среда

Пилюли с номера 17 по номер 22.

Четверг

Нимм открыл дверь.

- Юля?! – он пялился на невесту, озадаченный ее появлением у себя в квартире, да еще и обратившейся. Он крепко обнял ее.

- Давай зайдем в дом, - вид у нее был упоенный, как у наркомана, который только что принял дозу после агонии воздержания.

- Я думал, ты уже на несколько месяцев Юлем останешься, мне так твой отец сказал. Они что, нашли выход? – он с надеждой смотрел на Юлю, которая даже в летнюю духоту выглядела очаровательно.

- Нет, красавчик, они нашли только вход. Выход мне придется искать самой, - она улеглась на его кровать.

Нимм недоумевающе смотрел на Юлю:

- Погоди… То есть, ты…