- Ну, в общем, болел, не вмешивался в дела, и в его Суслова “епархию” тоже, все было хорошо. А теперь он свою группировку сколачивает. Или я не прав Костя?

Костя с красным лицом, серебристой седой головой напоминал снегиря, только хриплое дыхание убеждало в обратном. Костя растерянно мял мочку уха.

- Леня может ты горячишься? Ты Михаила Андреевича давно знаешь. Он тебя всегда поддерживал. И когда Никиту снимали и когда Шелепина. Встревожен Суслов. Непонятно, что происходит, что ты делать собираешься.

Брежнев нервно загасил окурок в горшке с цветком герани.

- А думаешь, разлюбезный мой друже Костя, я разумию, шо робить? Но робить треба, треба черт его возьми! - Ильич схватил со стола папку.

- Вот особая папка, у тебя самого такие же материалы. Андропов и МИД шлют. Каждый день вынужден читать…Людей накормить не можем. Мясо с костями,…. говядину эту, советские люди за Уралом часто видят на прилавках? И военные тоже мяса не видят. Им выдают на руки по 2кг, и что бы сослуживцы ни видели…. Не всех так поощряют. Да что там за Уралом, отъедь на 120 километров от Москвы загляни в магазины - одни макароны, да чепуха всякая. Апельсины, бананы, ананасы, детишки не пробовали, только на картинках видят. И спрашивают у мам и пап, что это такое, да какое оно на вкус. И что им сказать на это? А о манго, да киви, что моя медсестричка любит…- Ильич огорченно махнул рукой.

- Вот вроде взялись за жуликов в торговле и что? Опять читаю - дефицит. Только в Москве, Ленинграде, в столицах союзных республик, да в Прибалтике стало получше. Но люди, как ездили поездами, эшелонами за колбасой и другими дефицитами так и ездят в эти столицы. То есть все по-прежнему, только рапорты победные, сколько посадили. А почему Костя? Почему?

Повисла напряженная тишина. Черненко закрыл лицо руками, замотал головой.

- Да, Леня, делаааа… Может надо, как “Хозяин” в 37 годе железной рукой перетрясти, перестроить, загнать всю шушеру перерожденческую на Колыму. Пересажать всю эту торговую сволочь, набрать молодых комсомольцев, как партия поступила после Гражданской войны. Помнишь, голодали, одевались, кое-как, но наказ партии выполнили, подняли страну из разрухи.

Брежнев порывисто обнял Черненко. Поцеловал в губы. Ну, любил шеф так выражать свои чувства. У каждого свои слабости.

- Ты мне не только друг, Константин, но и боевой товарищ, настоящий большевик-ленинец. Я это ценю, и партия ценит. Думаю еще одну звезду Героя Социалистического труда ты, несомненно, заслуживаешь. Сегодня же подам в Президиум Верховного Совета ходатайство. Думаю, мне не откажут.

Леонид Ильич был совершенно честен и искренен, в своем решении наградить Черненко. Викторин, не стал вмешиваться. Этого не перебороть. Хочет порадовать друга, что поделать. Ильич был человек не жадный до наград, в смысле наградить соратников. А что? Пусть порадуются. Радостей мало в жизни остается в их возрасте. Ну а страсть к наградам самого шефа понятна. Прошел всю Великую Отечественную, а наград жидковато. Считал, что зажилили награды. И после войны, остро переживал, что у других полный “иконостас” из медалей и орденов на груди. А у него два ордена Красного знамени, Красная звезда и орден Богдана Хмельницкого, пара медалей…. скромно, в общем, на груди было. Хотя для кого, как и с чьей колокольни глянуть.

- Костя давай оставайся на вечер, повечеряем вместе. Мне тут окорок медвежий прислал Володя Щербицкий, где - то на Алтае “мишку” подстрелил. А по Суслову думаю так. Суслов это…-

Замахал крепко сжатым кулаком.

- Это твердокаменный марксист. Сдвинуть его на какой - то путь изменений невозможно. И на любые изменения в стране не пойдет. Хотя сам Михаил мне нравится, линию партии всю жизнь блюл, как девица невинность. - засмеялся Брежнев.

- И как человек - принципиальный, честный, скромный по жизни, и дети у него хорошие люди. Но сейчас нужно менять многое. Дело делать новое. И новые люди нужны. Но и ошибаться нельзя - тут надо наверняка. Ошибок нам партия и страна, народ не простят…. Вот надо подумать, как Суслова на пенсию заслуженную отправить. А это сам понимаешь, как с меченым не пройдет - Суслов человек авторитетный в партии.

- Леонид, а что ты меченого снял? Он молодой. И работал вроде ничего. Андропов его поддерживал. И вдруг такое снятие со всех постов. - Черненко внимательно смотрел на Ильича.

Брежнев махнул рукой.

- Не бери в голову. Вот эти бумаги меня достали. Не мог меченый наладить работу сельского хозяйства. Кишка тонка. Вспомни при Иосифе, и не за такое снимали. Пошли друже ужинать, а то есть хочется мочи нет.

Викторин помнил этот разговор. И в который раз расстроился. Ну, угораздило в Брежнева “попасть”, попал бы в какого - нибудь здоровяка - спортсмена, лучше в хоккеиста. Макарова там или Фетисова. И здоровье через край, и слава, и почести, и биография, все в порядке. А тут спасай СССР. А шеф упирается как осел. Всеми можно сказать фибрами души. Одно утешает, что Ильич человек не злой, и жизнелюб.

- Лень пусть чего перекусить принесут, да сходим в кабинет к Сталину. Я давно мечтал увидеть кабинет вождя народов.

В этот кабинет Брежнев за все годы правления попал впервые. Хотя нет, не впервые, был в конце 52 -го и в январе 53-го года - раза три, четыре. Память быстро напомнила: все тот же большой стол, покрытый зеленным сукном, деревянные дубовые панели стен, лампа на столе, хрустальная пепельница, портрет Ленина на стене. Полумрак кабинета казалось давил. Ильич даже хотел побыстрей уйти. Но Викторин остановил.

-Ты чего, шеф, решил на выход дёрнуть? Рано, я еще ничего не рассмотрел.

Ильич подошел, к столу на столе лежала курительная трубка и пачка папирос “Герцеговина Флор”. Взял в руку трубку, ощутил тепло дерева.

А не покурить ли мне из трубочки “Хозяина”. Какое - то прямо мальчишеское желание овладело.

Надо же столько лет прошло, а аромат не выветрился, - подумал, было, Брежнев, но вдруг закружилась голова, все поплыло перед глазами. Ильич испугано-

-Эй, Викторин, ты где? - братец молчал.

У окна раздалось тихое покашливание. Леонид Ильич увидел, что спиной к нему у окна стоит пожилой, невысокого роста, чуть ссутулившийся, в стоптанных войлочных сапогах и зеленном военном кителе человек.

У Брежнева по спине побежали мурашки, и пробил пот, почти первобытный ужас охватил его. Он узнал стоявшего - Сталин.

Сталин неторопливо подошел к Брежневу. Встал рядом, карие пронзительные глаза, казалось, прожигали насквозь. Ильич чувствовал, что Сталин читает его жизнь, как книгу.

- Кто же ты такой?…. А молдаванин. Нравится моя трубка? Закуривайте, не стесняйтесь товарищ Брежнев.

Он взял папиросу, набил ароматным табаком трубку, неловко прикурил. Осторожно затянулся с видимым удовольствием.

В свое время карьера Брежнева состоялась благодаря симпатии Верховного вождя страны советов. В конце пятьдесят второго года, на пленуме, Сталину попал на глаза молодой, видный собой Брежнев.

-“Какой красивый молдаванин” - сказал Вождь, он конечно ошибся. Но судьба или Фортуна улыбнулась Брежневу. Секретарь Сталина Поскребышев не промолчал, заметил ошибку “Хозяина”.

-“Да стар, стал наш вождь. Это же Леонид Брежнев первый секретарь Днепропетровского обкома”.

Но Сталин до самой смерти обладал хорошим слухом. Таинственно улыбнувшись, Отец народов буквально на следующий день назначил Брежнева Первым секретарем компартии Молдавии. Правдива эта история или нет, Бог весть. Но факт налицо - Сталин, как сейчас говорят, ввел Леонида Ильича в “высшую лигу”, сделал членом Бюро, секретарем ЦК. Брежнев уважал Сталина и был ему благодарен.

- Незваный гость хуже татарина. Ты слышал эту поговорку?- усмехнулся “Хозяин”. Ильич побледнел, в ногах появилась слабость, трудно стало дышать. Ильич чувствовал еще немного и потеряет сознание.

Сталин неторопливо подошел к столу, сел, закурил.

- Ну, раз ви пришли товарищ…Брежнев Леонид Ильич, проходите, садитесь. Говорите, зачем пришли.