Тем же днём и царь самодержец обо всём разузнал. Примчался в парламент и давай выяснять што к чему? Никто ничего не поймёт, головами вертють, а объяснить не могут. Рассвирепел царь и к Петрушке.

- Ты што вытворяш на государственном уровне? Енто тебе не с мужиками хулиганить, здесь народны избранники денно и нощно законы выдумывают.

- Батюшка родный, Богом клянусь, не знаю. Светит, зараза, как солнце! – оправдыватся Петрушка.

- Поди, сам и включил!? Носорох!

- Нет, батюшка, как же я могу?

- Може хде батарейку прячешь, може ещё как!

- Клянусь, не сам. Вот вам истиной крест.

- Ну смотри у меня, - хлопнул кулаком Трофим, - собирайся, завтра с америхканским послом будем встречаться, я тебя ему покажу. Посмотрим, как он запоёт.

Петрушка ушёл к себе и стал размышлять: каким таким чудом его лампочка засветилась? Просидел он в муках полночи, да так ничего и не надумал.

Поутру назначили во дворце приём заморского гостя и решили его всякими диковинными вещами подивить. Што токма ему под нос не сували, а он всё не удивляется, токма как скунс огурцы малосольны грызёт. Тогда позвал царь Петрушку и заявлят.

- Енто наш главный сюрприз. Вот глядите, а я покуда чайку вскипячу.

Царь из комнаты вышел и давай подслушивать весь разговор. Американец к огурцам аппетит враз потерял и расспрашивать Петрушку стал. Откуда, мол, така технология получилась и где ей применение. Потом сомневался и лампочку ту стал через лупу разглядывать, да на прочность прошупывать. А после и вовсе обнаглел, говорит, бряхня енто ваша и всё, не верю. Хоть убейте не верю, што тако чудо случиться могло. Токма он слова енти выпалил, как Петрушкина лампочка вспыхнула светом небесным.

Врывается царь с самоваром да как заорёт.

- Ну что, скунс, получил? Не быват, говоришь, не светит?

- Я не есть вас понимай, - обомлел америхканец.

- Всё ты кактус понимай, не бреши мне здесь. Мы чай не в Америке вашей. Чудо видишь, а глазам своим не веришь.

С тех пор стал Петрушка настоящим царским фаворитом. На все балы и банкеты с царём под ручку ходит и министрам небрежно киват. Царь жену совсем забросил и токма с Петрушкой министров страшшат. Царица тем делом завела роман с гусаром и давай с им амурами заниматься день и ночь. Как царь с работы приходит так она молчит, головы не поднимает, а как он из дому вон, так она, гадюка, к усатому своему таракану бежить. Длилася ента срамота цельных полгода.

Тем временем царь Петрушкину тайну разгадал. Оказыватся, што лампочка у его на макушке светила, когда хто каку бряхню скажет. Как Трофим Петрушкин секрет расковырял, так в осударстве поднялся большой скандал и потекли головы, как глиняны горшки по речке. Царь свой порядок навёл. Всё его тепереча втрое больше бояться стали. Стал Трофим страшнее Кощея и Горыныча вместе взятых, прямо Пеначет какой, никого не слушат. Ежели чего спросит и у Петрушки лампочка горит, так он и знать, не зная к палачу посылает. Петрушка уж и сам не рад, сколько от его лампочки народу пострадало, а сделать ничего не может. Така с им депрессия случилась, што царь его даже на курорт отправлял. Вернулся Петрушка с курорту, а тошнота его токма усилилась.

А тут у царицы юбилей. Собралася на ентом юбилее вся царска знать. Гуляли и весилилися до упаду. Так бы и закончили не будь царский каприз. Выскочил царь на стол в самых высоченных чувствах, да и спросил свою супружницу о её верной к ему любви. Вот и не сиделось дураку старому.

Царица обомлела и говорит, мол, люблю тебя с такой силой, шо задних копыт под собой не чую и хоть сейчас любу страшну кару за тебя приму. Токма она енто выпалила, как на Петрушкиной башке, будь она не ладна, уже солнце полыхат, да так ярко, што гости глаза защюрили. Царь осляплённый светом так и застыл. Веселье утихло, а Петрушка не знает куда себя попрятать.

- Што! - заревел Трофим. – Как так Петрушка понимать твой инцидент? Што, ты им сказать хошь?

- Я ничего не хочу, - задрожал наш Петрушка как осиновый лист. – Батюшка, она сама горит, може како замыкание в проводке?

- Я енту гнилу проводку тебе сейчас вмиг отрублю!

В общем кончился юбилей таким скандалом, што об ём поутру все газеты написали. Царь разгневался не на шутку и Петрушку за оскорбление осударевой семьи в острог посадил. Всё государство за конхфликтом по телевизору наблюдат и Петрушку жалеет, а змеюку царску последними словами поносит. Потом царь прознал про таракана её служивого и такой в ём гнев зародился, што башка гусарска сразу в корзину полетела. Хотел было Трофим и царицу пришибить, да министры его от позору отговорили и научили как Петрушку, виновника такогу позору, сгноить.

Просидел Петрушка в темнице год. Пинжак его истрепался и вся морда бородою заросла. Писал он царю письма разны, а тот никак на них не отвечат. Научили царя против Петрушки, и вот он вызывает его к себе.

- Ты, негодник, мне всю репутацию теперь испоганил. Надо мной теперь электорат анекдоты сочинят и позорит по всему осударству!

- Чем же царь-батюшка я провинился? – спрашивает Петрушка.

- Молчи! Молчи, а то голову тебе отсеку! – злится царь, а сам про свой коварный план думат. – Мне теперь ни Кощею в глаза посмотреть, ни с Горынычем в карты перекинуться. Мне теперь из-за тебя и жизни нет. Однако, тебя я простить смогу, ежели кощееву смерть мне принесёшь.

- Где ж я её возьму?

- Не моё дело! Где хошь там и бери. Иди к ему и ишши.

- Так ведь енто верна смерть для меня, батюшка.

- Иди, а то не сносить тебе головы.

Собрался Петрушка и пошёл к Кощею. Бредёт и не знат што ему сказать и как ту смерть выманить. Совсем голову повесил. Брёл он так цельный день по лесу и забрёл в самую чащу. Глядь, а там дачка заброшена стоит. Он подошёл поближе и видит как Яга в парнике с огурцами, помидорами возится. Петрушка по доброте души ей помог: навозу наносил, сорняки повыдирал. Бабка растрогалась, да все беды ему свои выложила. И про пенсию свою скудну наплакалась и про холод в отопительный сезон. Петрушка ей выложил славну печку и баньку срубил. Растрогалась тогда бабка от Петрушкиной доброты.

- Мне, милок, уж скоро совсем помирать, давай-ка я одно твоё желание выполню. Больно ты помог мне.

- Так бабуля я и не знаю чего пожелать.

- Как не знаешь? Ты што? – удивилась бабка.

- Мне вроде и не надобно ничего.

- Ты, верно, меня не понял. Я тебе всё што хошь сотворю. Хошь мерседес, хошь Памеллу Андерсон на неделю, хошь деньжищ баню? Токма пожелай, - говорила бабка. – Може у тебя каки враги имеются, ты говори не бойси. Мы их враз в лягушат превратим. Диктуй хто, а ежели много, то и по списку наколдуем.

Задумался Петрушка и вспомнил всю свою обиду на царя. Рассказал бабке всю историю, а у той и слов нету про таку гадость слушать.

- Ах, негодяй какой! Я его, негодника, ешо по репрессиям помню. Хошь, превратим его в мыша неразумного аль в саму погану букашку?

- Нет, бабуся не хочу. Хочу, штобы у ентого тирана на башке моя лампочка выросла и светилась всякий раз, когда он врёт.

- А Памеллы Андерсон точно не хошь?

- Точно.

- Ну, так и быть, по-твоему, - бабка что-то пробурчала, покрутилась и давай руками махать. У Петрушки на башке всё тут же исчезло. Он и не верит. Гладит макушку, а на ей токма кудри. Засмеялися они с бабкой и тяпнули по рюмочке. А поутру Петрушка ушёл, да бабкин телефончик записал. Потом они перезванивались и над царём смеялись.

Вот как детки гадости другим людям строить. Старый то хрыч тогда же и обезумел от себя. У его така жисть началась, что он и сам себя обмануть не мог. Так что живите и не бряшите на людей зря, да знайте, што на всякого Трофима свой Петрушка найдётся.

Ну, ребятишки, а тепереча вам новая сказка будет. Сказка ента про одну жадну девку Альбинку, ейную мамашу, царя Трофима и нашего Петрушку.