Глава 20

Опаздываю!

Черт! Черт! Черт!

Бежать к своим покоям я не могла – не дай Око, увидит кто, еще больше усомнятся в адекватности наследника Бури – но идти приходилось быстро, даже очень, постоянно сокращая путь через неприметные переходы. Вот там я уже бежала, сопровождаемая столь же торопящейся охраной.

Надо было попросить эра Маквала открыть мне портал – но мне стало жалко и так перерабатывающего лекаря.

Всего полтора часа до бала, а я не то что не одета, но еще и покрыта не самыми привлекательными субстанциями. Просто потому, что у нас взорвалась одна из колба с пробным зельем, которое мы начали варить по вымученной просьбе нашего самого сложного пациента – эра Мзеви.

Не умытая, не накрашенная, да еще и на голове воронье гнездо… Последние сутки мы бились над местным аналогом эндоскопа, совмещавшим в себе технологию магической диагностической пластины, подобия фотоаппарата, почти живого шнура, имитировавшего змею, и должного успокоительного, позволившего бы все это засунуть в живого и весьма скептически настроенного человека, того самого Мзеви, главного ловчего и партнера по карточным играм императора Симона.

Вот уже почти целый лунный цикл – с того момента, как появилась во дворце – я по возможности присутствовала на экспериментах и исследованиях Дато эр Маквала, довольно вздорного императорского лекаря – хотелось бы сказать «старикашки», но язык не поворачивался так назвать импозантного мужчину в годах, которого я, правда, при первой встрече про себя обозвала гробовщиком. Присутствовала по просьбе Его Мощности, что, понятно, не улучшало и без того вечно брюзгливое настроение седовласого ученого.

Но Бежану не отказывали. А целителем эр Маквал был гениальным, к тому же, не боящимся рисковать и пробовать новое. И лечил исключительно императорскую семью и высших, потому как был самым сильным в Джандаре – а значит лечил только необычные болезни, от всех остальных те могли избавиться и сами. Он же преподавал в целительской Академии: правда, постоянно нудел, что ученики его нерадивые бездари и с такими все высшие точно просто вымрут. И обладал захламленной дикими механизмами лабораторией, а также собственной лечебницей на территории дворца. Потому не удивительно, что я приклеилась к нему, как банный лист, несмотря на все его недовольство, и, открыв рот, смотрела за его заклинаниями, приготовлением самых разных порошков, а также изобретениями и медицинскими приборами, которые он постоянно придумывал и улучшал с помощью помощников – умелых лекарей, артефакторов и механиков.

А когда я сумела закрыть рот и начала робко, а потом все настойчивей высказывать свои предположения, осторожно делясь собственным опытом – так, чтобы неизвестные этому миру технологии и знания не были слишком заметны – да еще и вносить дельные предложения, стал посматривать на меня со все возрастающим уважением, а потом и вовсе допустил в полной мере к собственной работе, назначив еще одним помощником. Чем привел меня в неуемный восторг – пожалуй, лучшее, что я могла сделать для своего профессионального развития, так это оказаться в цокольном крыле императорского дворца, где властвовали маги и лекари, а также находилась специальная, отдельно выделенная площадка, размером со стадион, под выращивание особых ингредиентов – и не только растительного происхождения.

Сначала мне доставались не такие уж серьезные случаи – ничего из того, с чем я уже не сталкивалась. Но болезнь эра Мзеви на первых порах поставила в тупик не только меня, но и прочих лекарей. Еще и потому, что тот совершенно не хотел в ней признаваться. И то, что ловчий испытывал какие-то боли в области желудка, заметил наметанным глазом сам императорский лекарь – как раз во время одной из карточных игр.

Но никакая диагностика и самые что ни на есть сильные целительские потоки не выявили потемнений, заговоров, проклятий, отравлений, заболеваний или нарушений энергетической составляющей организма. Да и сам ловчий, уж на что сильный и одаренный маг, не мог понять, что происходит. И все норовил скрыться от нас, тем самым мешая разобраться, что с ним и почему еще недавно здоровый во всех смыслах мужчина стал стремительно худеть. Я бы даже предположила рак – но он в этом мире отсутствовал.

В общем, когда мы уже вовсе приуныли, я предложила «вживую» посмотреть, что у него там происходит внутри. На это предложение эр Маквал радостно взвился и бросился за скальпелем, а возмущенный ловчий, уже прописавшийся на больничной койке, начал создавать защитный контур. Я едва успела остановить обоих и рассказала про возможности эндоскопии, назвав это «глазом внутрь». Императорский лекарь пробормотал что-то неразборчивое и убрался в свою лабораторию, чтобы тут же приступить к воплощению новой идеи, а эр Мзеви таки начал укреплять свою «броню» еще активнее, не зря беспокоясь за то, что если слишком ослабеет, то просто не сможет сопротивляться нашему воздействию любого порядка – потому надо подготовиться основательно.

Поскольку об анатомии здесь знали не понаслышке, мне не пришлось на пальцах объяснять, что именно требуется для проникновения в пищеварительный тракт. Но понадобилось еще несколько дней, чтобы прибор, сто раз переделанный, наконец получил нужное воплощение и результативность. Сперва мы опробовали его на приставленных к лаборатории слугах – те и не такое терпели за огромные вознаграждения. А потом отправились к нашему несговорчивому больному, которого пришлось лестью и хитростью сначала уговаривать выпить «чудесный успокоительный напиток» – усыпить насильно высшего почти невозможно – а потом, наконец, использовали первый в этом мире эндоскоп.

И те отпечатки, почти картинки, что мы увидели, изъяв «глаз», поразили всех.

Внутри сидел, в прямом смысле, зверек. Отвратительная чернильная субстанция, явно обладавшая целью погубить своего носителя и имевшая, похоже, не только цеплючие лапки, но и зубы, которыми он в прямом смысле грыз эра Мзеви изнутри.

А еще он был покрыт, похоже, особой, магической оболочкой, из-за которой его не брали ни существующие диагностические пластины, ни магические лекарские заклинания. И это навевало на мысли, что над ловчим был специально проведен совсем не добрый эксперимент, имевший за собой одну цель – убить, да так, чтобы его и вылечить не смогли, и не нашли ни виновных, ни причину смерти.

По сути, разбираться с этим нужно было Буре и Свету – чем так мог помешать кому-то ловчий. Но вот с описанием новой болезни или напасти, симптомами, способом диагностики и лечения должен был справиться именно Дато эр Маквал – и я с ним заодно. Ведь если уж кто-то сумел «подсадить» мужчине такую штуковину – сомнительно, что так играли боги, обычно такими делами любили заниматься люди – то он сможет это делать и дальше. А значит, на будущее нужно было обезопасить всех окружающих.

Но сегодня мы лишь изобретали магический напиток, который должен был бы то ли усыпить существо, то ли растворить его – и не повредить при этом самому эру Мзеви. И именно этот напиток взорвался прямо перед нами, изрядно измазав меня и разнеся половину лаборатории, устроив еще больший хаос, чем там был до этого.

Хорошо хоть не внутри ловчего взорвался.

В тот момент, когда мы спорили, кто и что сделал не так, появилась моя личная стража – обычно они не рисковали соваться к нам в процессе работы – и сдержанно напомнила, что до бала полтора часа, а Его Мощность уже вернулся во дворец и планирует зайти за мной в положенное время.

Вот я и побежала.

Хваля себя за предусмотрительность, что подготовила наряд и украшения заранее. Хотя «заранее» это не слишком уместное слово. Платья для такого мероприятия, как правило, шили за пару месяцев, а приводить себя в порядок начинали накануне – во всяком случае именно это планировали делать мои невестки – но я не понимала подобной необходимости. Тем более, что Бежан, уехавший в тот же день, что передал приглашение на бал, на восточную границу, отдал в мое полное распоряжение лучшую швею и «нази», того, кого я бы назвала косметологом-стилистом, если бы подобная профессия была в этом мире, полном магии и умелых слуг.