И, наконец, он снова во сне увидел отца. Как будто Виктор идет к тягачу, который обычно отвозит технарей на аэродром. Неожиданно, не дождавшись Виктора, тягач трогается. Виктор бежит за ним, но догнать не может и останавливается. И видит в уезжающем тягаче отца, который кричит ему: «Не отставай, сынок. Иди ко мне». — И машет рукой — мол, давай, догоняй. Последние слова отца, которые он услышал: «Без глупостей. Не делай этого, сынок!»

Сегодня 23 февраля — день Советской Армии. Утром построение. Оглашение приказа Министра обороны. Поздравление командующего воздушной армии. Объявление о присвоении званий, о поощрениях. Разгильдяй и пьяница Серега В. ворчит:

— Так всегда. Кому благодарность, кому внеочередное звание, а для меня всегда одно и тоже поощрение — снять ранее наложенное взыскание. Ему уже два раза присваивали звание «старший лейтенант». Но теперь он опять ходит в лейтенантах и ожидает присвоения очередного звания. Все его беды, как он сам говорит, от его увлеченности. Если он выпьет, даже самую малость, то тут же ищет приключений на свою задницу. И обычно ему это быстро удается.

Однажды, слегка выпивший и в благостном настроении следовал он, не спеша, в направлении своего законного места жительства. А очнулся на следующий день в санчасти крайне расстроенным ввиду боли в затылочной части своей забинтованной головы. Виной же такого неожиданного поворота его настроения стала вчерашняя встреча с бригадой монтеров, которым как раз в тот момент приспичило заменять сгнивший столб на новый. Трагизм этой встречи определился после тех советов, которые вполне дружелюбно, но крайне настойчиво стал внушать Серега монтерам.

Но чаще всего его приключения, так или иначе, были связаны с прекрасным полом. Один раз причиной лишения звездочки был его недельный загул в Одессе. Начало загула ничего не предвещало. Как случалось неоднократно, Серега задумал выпить. Не выпить даже — добавить. После закрытия питейных заведений. Единственным подходящим для этого местом был вокзал, а до него пешком — что-то около часу. Конечно, это его не остановило, и уже к двум часам (ночи) он был у намеченной цели. Дальше его вела цепь судьбоносных случайностей. Сначала ему не налили в буфете по смехотворной причине: «Пьяным местным не наливаем». Чем местные пьяные хуже пьяных приезжих, Серега не понял, но, оскорбившись, клянчить не стал. Тем более, что в это время сделал плановую остановку поезд Измаил-Одесса и Серега быстро сообразил, как это событие можно использовать для выполнения задуманного.

Действительно, у проводницы вагона № 5 — женщины приятной наружности, в загашнике оказалось то, чего душе так сильно требовалось. Пока Серега поднимался вслед за «Галой» в ее апартаменты, они разговорились, и она стала ему еще приятней. А пока он разливал благодатную жидкость в предоставленные стаканы и готовился произнести тост «как говорится, за приятную встречу», Гала, выйдя в тамбур, махнула флажком и закрыла дверь вагона. Поезд тронулся вместе с новым пассажиром, который разлив содержимое по двум емкостям, готовился провести время в приятной компании. Это ему вполне удалось, ибо у Галы, как раз, образовался недельный перерыв в поездках. А ровно через неделю она уже высадила Серегу на тот же перрон, откуда его и приняла, поскольку ее производственный простой закончился. К тому же за это время Серега исчерпал все свои мужские способности и был в ее хозяйстве без надобности.

При расставании они поклялись в вечной любви. Иногда по ночам Серега подхватывается и бежит к вагону № 5 поезда Измаил-Одесса. Однако, Гала, как сквозь землю провалилась. Ее вообще никто из состава поезда не видел. Причем никогда. Прямо мистика какая-то. Не привиделась же ему она? Неделю же он где-то и с кем-то жил? И, насколько он мог припомнить, жил с несомненной приятностью.

Так, значит сегодня праздник. После построения личный состав направился в свободное плавание. Но Виктор и Алик были задействованы в мероприятии — они были привлечены в качестве футболистов. На гарнизонном стадионе проводился традиционный футбольный матч между командами «Красный сокол» и «Надежный тыл». На этот раз тыл оказался не только надежным, но и более результативным. Все равно «победила дружба» — матч прошел без травм. По традиции проигравшие соколы должны «выставляться по пиву». Неофициальное завершение матча договорились проводить в чайной.

В поселке были три точки, предназначенные для «светского» отдыха.

Поселковый клуб — это для молодежи. Там для них, кроме самогона, все условия для развлечений: кино, площадка для танцев и демонстрации последних образцов парижской моды с одесской толкучки. За углом клуба — специально выделенное место для выяснения отношений методом мордобоя.

Был еще офицерский клуб. Его больше посещали женатые офицеры: кино, буфет с изысканным ассортиментом — шампанское, коньяк, бутерброды с икрой. Ну, конечно, народ баловался и докторской колбаской и водочкой, но уже из под стола. В общем, некоторое стеснение.

Третья точка — чайная. Чайная — это что-то среднее между привокзальным рестораном и клубом холостяков. Днем возле чайной останавливаются грузовики, следующие через поселок транзитом, и водители заходят — кто горячего борща похлебать, кто махнуть «полуторку с прицепом» — сто пятьдесят грамм с кружкой пива (в далеком 60-м ГАИ на дорогах еще не существовало). Здесь можно и покушать и выпить. Можно за кружкой пива просидеть весь вечер. А можно «укушаться» водочкой до полусмерти. Здесь даже чаю можно попить.

Завсегдатаи любили чайную, как можно любить только родной дом, в котором всегда тебе рады. И даже, когда кто-нибудь набедокурит, ругают его здесь не сильно — по-отечески. Обычно тетя Фрося — хозяйка, она же буфетчица, и она же вышибала, на разборке журила проштрафившихся:

— Что же ты, Е… твою мать, стеклышки-то побил вчерась? А твой друг — му-ак, вместо того, чтобы тебя в кроватку отнесть, сунул головой в витрину?

Платить надобно. А, то сниму с водочного довольствия и от долговой книги отстраню.

Это была угроза! Когда ты почтенный посетитель, то можешь все что хочешь получить без денег — в долг. Для того долговая книга и существует.

Субботние вечера Виктор с Аликом часто проводили в чайной. Вот и сегодня они отмечали праздник здесь. Они немного задержались, пришли трезвые. Футболисты были уже в полной кондиции.

Их встретила плотная завеса табачного дыма и глухой гул многих голосов, в котором тонули звуки автомата «Меломан». На пятачке возле него топталась молодая пара. На парне — песочного цвета комбинезон, дама в нарядном ярком платье. На некоторых столах кроме пива стояли бутылки водки или спирта. Между столов бродили две собаки. Одна — болонка иногда вскакивала солдатиком и стояла по стойке смирно, пока не получала полагающееся вознаграждение. Болонка добычей делилась с подругой (или другом?). Собачек не обижали.

Пристроиться удалось с трудом — тетя Фрося вынесла два табурета. Для разминки взяли по пиву. Решили водку оставить на потом — под горячее. Виктор к празднику от Алексея Павловича получил открытку. Он к каждому празднику — к 23-му февраля присылал открытки. Поздравлял и всегда делал приписку: «Помним нашего батю и последний бой — 1-е марта». А сегодня были другие слова. Виктор показал открытку Алику:

— Смотри, что он написал: «Никогда не пей за упокой отца. Лучше верить, что он жив. Такой человек не должен так просто погибнуть».

— А ты сам веришь в это? Сколько лет, и ничего. Никакой весточки.

— Как можно верить или не верить. Нужно знать. Но ничего не известно. Вместе с тем имеются некоторые факты, которые говорят зато, что уверенность дяди Леши оправдана. Это поведение наших служб. Знаешь каких. Они долго почему-то таскали мать и долго официально не извещали о гибели отца. Мать целый год не получала за него пенсию. А я тебе скажу, наши службы дотошно работают. Значит, у них имелись какие-то основания считать, что он спасся, точнее — мог спастись. Я думаю, что, в конце концов, они просто мать пожалели и закрыли дело, выдав свидетельство о гибели отца.