-- Вот-вот, -- брат мстительно кивает. -- И когда это будет? Когда ты планируешь уходить из города? Максим, я не собираюсь тупо тратить время, когда наши предки...

   -- Я ЗНАЮ! -- вскрикиваю я так резко, что Женя затыкается на полуслове. -- Что ты хочешь от меня? Давай кинем их всех, сядем в машины и поедем?

   Женя вскипает, как забытый на плите чайник. Еще чуть-чуть, и он начнет плеваться кипятком. Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Мы не ссорились целых два дня -- своеобразный рекорд. Мы работаем вместе, живем вместе, развлекаемся вместе и вообще проводим вместе слишком много времени. Мы знаем друг друга двадцать шесть лет, а за такой срок даже супруги успевают надоесть друг другу до смерти. Ничего удивительного, что в последние годы мы, как огниво и кресало посреди моря трута. Достаточно одного соприкосновения, чтобы искра превратилась в пожар.

   -- Звони Михасю! -- Женя переходит на крик -- вести диалог спокойно ему не дано природой. -- Скажи, пусть заканчиваться страдать хуйней и идет сюда! Там никого не осталось, понятно же! За это время можно было успеть весь "западный" по кругу обойти!

   Я вызывал Михася несколько раз, но в ответ слышал только тишину, и Женя знает это. Но я все равно нажимаю на кнопку вызова. Ничего.

   -- Они, наверное, слишком далеко. Сигнала нет.

   -- Тогда уходим! Напишем им записку, объясним маршрут. К ночи нас догонят.

   На бессознательном подтягиваю к себе карабин:

   -- Никто никуда не пойдет. Сядь и заткнись.

   -- Хуй там! -- Женя разогнался не на шутку, теперь не остановишь. -- Поуказывай мне, начальник хуев. Я сидеть больше не собираюсь!

   Он хватает с дивана дробовик, раскрывает пакет с патронами и принимается перекладывать коробки в карман плаща.

   -- Только попробуй! -- тут уж и я срываюсь на крик -- говорить спокойно с братом мне не дано природой. -- Только, сука, попробуй!

   Женя разражается презрительным смехом, от которого у меня скручивает все внутренности. Это он умеет.

   -- Уже пробую!

   Я сгребаю со столика ключи от "Хаммера" и ощупываю задний карман джинсов -- ключи от "Ниссана" на месте.

   -- Машину не получишь.

   -- Да насрать, на улице их миллион, -- откликается Женя, но через секунду дух справедливости берет над ним верх: -- Тогда я забираю все патроны!

   Он хватает пакет, и я не мешаю ему. Это лишь малая часть того, что осталось в багажнике "Хаммера".

   -- Бери, -- насмешливо отмахиваюсь. -- Хватит, чтобы протянуть до утра.

   -- Ага! А еще по дороге я прострелю вам шины. Поищите запаски.

   Я знаю, что он никогда этого не сделает, поэтому пропускаю последнюю реплику мимо ушей.

   -- Если ты выйдешь в эту дверь, -- я указываю дулом карабина на прихожую, -- считай, что ты исключен из прайда. К нам ты больше не вернешься!

   Ненависть мутит мой рассудок. Сейчас я так зол, что готов линчевать его на месте собственными руками.

   Ваня встает с кресла и пытается нас утихомирить, но куда ему. Нас сейчас только инъекцией транквилизатора успокоишь.

   Толкаю брата в плечо, едва сдерживаясь, чтобы не заехать кулаком по морде:

   -- Я тебя сейчас уебу!

   Женя отшатывается, вскидывает дробовик и прицеливается в меня. Вены на его шее вздуваются, и он шипит сквозь стиснутые зубы не хуже заправского чревовещателя:

   -- Только подойди, бля, и отвечаю, я тебя ебну!

   Ваня втискивается между нами, вскидывает вверх руки:

   -- Э, кончайте, пацаны! Вы совсем погнали?

   Женя бросает на него коротки взгляд:

   -- Вано, ты со мной?

   Чуть помешкав, Ваня поднимает с пола свою "Сайгу" и поворачивается ко мне.

   Что ж, ожидаемо. Я так зол, что набрасываюсь и на него:

   -- Иди-иди, дрессированная животинка. Твоей жопой только зомби откармливать!

   Трехэтажно матерясь, Женя скрывается в прихожей, а Ваня приближается ко мне. Лицо спокойное. Если он и обижен, то хорошо это скрывает.

   -- Макс, не тупи. Не отпускать же его одного.

   -- Пусть идет! -- плююсь слюнями я. -- Жопу прищемят -- вернется!

   -- Мы пойдем пешком, потихоньку, через западный мост.

   Рассудительный тон друга немного приводит меня в чувство.

   -- Западный мост взорван, -- говорю я, чуть остыв.

   -- Да, знаю. Но мы туда и не дойдем. Потому что вы нас догоните.

   Хлопает дверь -- Женя вышел в подъезд.

   -- Да, щас! Разогнались! Пока пацаны не вернутся...

   -- Макс, -- обрывает меня Ваня, опуская руку мне на плечо. -- Вы нас догоните. Когда придешь в себя, ты выйдешь отсюда и пойдешь за нами к западному мосту.

   Он произносит это медленно и раздельно, заглядывая своими глазищами в мои, почти гипнотизируя меня... Иногда этот парень преподносит сюрпризы, когда этого совсем не ждешь.

   -- Прости, -- наконец, выдыхаю я. -- Ты молодец, Вано. Я погорячился.

   -- Хуйня война, -- ухмыляется тот.

   Потом поворачивается и покидает квартиру вслед за Женей.

   Я остаюсь один.

   17:10

   Меня будит стук в дверь. Вскакиваю с кресла, как подстреленный, одной рукой тянусь к карабину, второй утираю полоску слюны на щеке. Прислушиваюсь.

   Приснилось.

   Потом...

   Тук-тук-тук...

   Тихонько так, едва слышно. Удивительно, как я различил этот звук через сон. Впрочем, разве это можно назвать сном? Сплошная мука.

   На полусогнутых ногах подкрадываюсь к входной двери с карабином наготове, припадаю к глазку.

   С другой стороны двери на меня смотри искаженная линзами глазка физиономия Артема.

   -- Арт, ты? -- задаю идиотский вопрос.

   -- Нет, бля, папа римский. Открывай давай.

   Отмыкаю замок и впускаю друга внутрь. Он пришел один.

   -- Где остальные? -- тут же спрашиваю. Спросонья мозги соображают плохо, поэтому добавляю: -- Убили?

   -- Когда я уходил, были вроде живы, -- Арт выходит в зал, прикуривает сигарету и обводит комнату сумрачным взглядом. -- У меня, кстати, тот же вопрос.

   Только сейчас вижу его лицо: осунувшееся, посеревшее, печальное.

   Вкратце рассказываю ему о Женином бунте и изгнании. Выясняется, что наши истории во многом совпадают.

   -- Михася вообще переклинило, -- Арт несколько раз трогает себя кончиком пальца по виску. -- Мы были на квартире у пахана, и у брата -- везде пусто. Записок нет. Но ему этого мало, он решил какие-то еще адреса проверить, ну а там... короче, ну его... -- он отмахивается. -- Я сказал, что дальше не пойду.

   -- А Виталик?

   Лицо Артема ожесточается. Он делает глубокую затяжку и, задрав голову, выпускает облако сизого дыма к потолку.

   -- Этот долбоеб с ним остался. Я предложил ему вернуться, он не захотел. Я сказал, что уйду без него, он не поверил, -- Арт пожимает плечами. -- Думал, я его на пушку беру.

   Отлично представляю, как все было. Арт ушел, в надежде, что Витос не выдержит и последует за ним, а когда сделал сотню шагов и не услышал у себя за спиной спасительной поступи, повернуть обратно не позволил характер -- источник многих его проблем.

   Присаживаемся на диван в гнетущем молчании.

   -- Дай сигарету, -- говорю Арту.

   Без лишних вопросов тот выдает мне тонкий "Винстон" и подносит огонь.

   Закуриваю, затягиваюсь полной грудью, и табак незамедлительно ударяет в голову.

   Поворачиваюсь, пристально смотрю на друга:

   -- Как такая хуйня получилась?

   Тот пожимает плечами, на губах появляется неуверенная улыбка:

   -- Спроси чо попроще.

   Минуту сидим в полной тишине. Только ветер бьет в окно.

   -- Ладно, -- говорю я, бросая окурок на пол и раздавливая его ботинком. -- С кого начнем?

   Арт выпрямляется, почти любовно перекладывает свой "Ремингтон" на колени и принимается стирать пальцем одному ему заметное пятнышко.