Выйдя за рамки- индивидуального употребления и
закрепившись в речи языкового коллектива, описательное словосочетание
становится устойчивым прозвищем, кличкой или
наименованием. Ср., например: The Virgin Queen (прозвище королевы
Елизаветы I), The Crescent City (прозвище Нового Орлеана),
84
The Grand Old Man (прозвище У. Гладстона), Mansion House
(название дворца лорд-мэра в Лондоне), и т. д. Эти назывные
словосочетания претерпевают особое семантическое
перерождение. Их компоненты не лишаются собственного лексического
значения, но оно в них ослабляется. Ослабление это
обусловлено тем, что присущие компонентам назывного словосочетания
значения важны только в момент его формирования, служа
опорой для его мотивировки, а затем они оттесняются на задний план
гипертрофией чисто номинативной функции данного
словосочетания. В результате возникает примат самого звучания
назывного словосочетания над его непосредственным
характеризующим содержанием. Условность и механическая повторяемость
прозвища или первоначально описательного наименования
приводит к тому, что они, как и другие 'типы имен собственных
(элементы ономастики или топонимики, условные названия и
т. п.), говоря словами А. Гардинера, «стремятся указывать на
предмет или предметы, к которым относятся, исключительно в
силу своего особого звучания безотносительно к какому-либо
значению, первоначально свойственному этому звучанию или»
приобретенному им на основе ассоциации с данным предметом
или предметами».18
' Что члены подобных словосочетаний семантически
ослаблены, а не просто десемантизованы, доказывается тем, что в
прозвищах, кличках и условных наименованиях, как правило, не
уничтожается зависящая от лексических значений компонентов
оценочно-характеризующая окраска (которая, кстати сказать,
и отличает клички и прозвища от других имен собственных).
Одни из них имеют ироническое, другие — комплиментарное,
третьи — дружелюбно-фамильярное и т. п. содержание (ср.: The
Lady of Babylon, the Scarlet Whore — осудительное
наименование католической церкви; The National Palaver — ироническое
прозвание английского парламента; The Swan of Avon —
поэтическое прозвище Шекспира, и т. п.).
Ослабление лексического значения есть особый вид
семантических трансформаций, происходящих в слове в определенных
условиях употребления. Ослабление не есть сдвиг значения, ибо
слово при этом само по себе не претерпевает никакой
переориентировки своей понятийной отнесенности (White по-прежнему
значит 'белый', Fang 'клык' и в составе клички White Fang
'Белый клык'). Но лексические значения этих слов в составе данной
закрепленной клички становятся фиктивными или, во всяком
случае, несущественными. Звуковая форма данных слов
превращается в основное средство идентификации предмета речи,
оттесняя на задний план посредствующее воздействие
содержания, которое непосредственно материально выражается данными
I* A. G а г d i n e г. The Theory of Proper Names. Oxford Univ. Press, 1954,
85
словами. Необходимым условием семантического ослабления
компонентов описательного словосочетания является именно его
многократная повторяемость. Ослабление собственных
лексических значений его компонентов и создает целостное значение
словосочетания.
Таким образом, целостное значение есть общий смысл
словосочетания, лексические значения компонентов которого
ослаблены в результате превращения словосочетания из описательного
в условное назывное или идентифицирующее.
Фактически тот же процесс происходит и с идиомами
нарицательного характера. В упоминавшейся выше идиоме a mare's
nest оба компонента сохраняют свое прямое значение. На
сопряжение именно этих значений и опирается мотивировка
идиомы (кобылье гнездо = чушь, абсурд, невозможная вещь).
Однако реальные дезигнаты слов mare 'кобыла' и nest 'гнездо*
несущественны для целей высказывания, как несущественна и
мотивировка любого слова для его функционирования как
единицы номинации. Многочисленные случаи деэтимологизации
слов доказывают это достаточно ясно.
Привычная, закрепленная языковой традицией комбинация
данных звуковых комплексов (mare's nest) служит
непосредственным проводником целостного значения идиомы, хотя это,
может быть, и не самоочевидно, поскольку мотивировка данной
идиомы легко обнаруживаема. Однако ясность мотивировки
идиомы вовсе не является необходимым условием для ее
использования в речи. Наоборот, известна широкая употребительность
идиом, экспрессивная сила которых нисколько не страдает от
их демотивации. Таковы, например: to fight like Kilkenny cats
(букв, 'драться как коты в Килкенни') 'бороться не на живот, а
на смерть', to lead apes in hell (букв, 'водить обезьян в аду')
'остаться в старых девах', to take the cake (букв, 'взять
пирожок') 'одержать Еерх', to pay through the nose (букв, 'платить
через нос') 'платить бешеные деньги', off and on (букв, 'долой и
дальше') 'с перерывами', all my eye and Betty Martin (букв,
'весь мой глаз и Бетти Мартин') 'чепуха, белиберда', и т. п.
и т. д.
Утрата мотивировки в идиомах просто делает примат
звучания над значениями компонентов и, следовательно, их
семантическое ослабление особенно явным.
Этот примат звучания проявляется разными путями.
Иногда— строго фиксированной локализацией компонентов.
Например, by hook or by crook 'не мытьем, так катаньем', но не by
crook or by hook, хотя нет никаких очевидных смысловых
оснований для фиксации определенного порядка следования
компонентов в этой идиоме. Это традиционное расположение
компонентов идиомы может даже вступать в противоречие с логикой
вещей; например, говорится head over heels (букв, 'головой по-
86
верх пяток') 'вверх тормашками, кубарем', хотя точнее было бы
сказать heels over head.19
Еще более наглядно функция самой звуковой фактуры
идиомы как непосредственного передатчика ее целостного значения
выступает в идиомах, содержащих какой-либо полностью десе-
мантизованный элемент (архаизм или необщепонятный
диалектизм). Например: hue and cry 'шумная погоня' (hue — старо-
франц. 'крик, зов'); to dree one's weird 'смириться с судьбой'
(dree, др.-англ. dreögan 'совершать, выполнять', ныне не
употребляемый в переменных сочетаниях); as warm as а bat
'холодный как лед' (bat 'слоистый сланец', 'трудно возгорающийся
уголь', диал. Стаффордшира); to give a loaf and beg a shive
'давать ковригу, а просить кусочек' (shive — диал. 'кусок
хлеба'); to and fro 'туда и сюда', 'взад-вперед' (fro—скандинавизм),
и т. п.
Преобладающая роль звучания над собственными
значениями компонентов идиомы проявляется и в тех случаях, когда
участвовавшее в мотивировке идиомы лексическое значение
одного или даже всех ее компонентов стало архаическим, как,
например, в идиоме brown study 'мрачное раздумье' (где brown
сохраняет архаическое значение 'темный', a study 'раздумье');
in spite of the pie 'упрямо' (pie 'требник', церк., архаический
омоним существительных со значением 'сорока' и 'пирог',
вытесненный соврем. Ordinal 'требник') и т. п.
Примат звуковой фактуры идиомы над непосредственной
семантической сигнализацией ее общего содержания в ряде
случаев можно заметить по ассонансной подмене одного из
компонентов, которая нисколько не отражается на целостном