Вместо этого она поднесла стул к запертому на замок стенному шкафу спальни, открыла его и сняла с верхней полки полуавтоматическую, 22-го калибра, винтовку Рика. Тереза никогда из нее не стреляла, однако Рик показал ей однажды, как ее заряжать. Взяв винтовку, она дрожащими руками открыла затвор и вставила патроны — один, два, три, четыре, пять. Каждый из них с щелчком вставал на место. Тереза действовала точно во сне. «Я действительно делаю это? — думала она. — Заряжаю ружье?»

Она отнесла винтовку в комнату, где у нее стояла швейная машинка, — комнату, окна которой выходили на вольер и подъездную дорожку. И, не выпуская винтовки из рук, начала переходить от одного окна к другому, вглядываясь в темноту и молясь, чтобы пума не вернулась.

— Мне очень жаль, что ваша собака погибла.

Джим Хафпенни стоял на пороге дома Овермайеров. Журналист из «Рокки-Маунтин ньюс» только что рассказал ему о гибели Барни (когда Рик добрался до ветеринарной клиники, терьер оказался «мертвым по прибытии»), Джим объяснил Терезе, что он расследует происшедшее в рамках проекта «Пумы Боулдера» и попросил разрешения осмотреть место происшествия.

Тереза показала Джиму огороженный вольер и рассказала о том, как произошла встреча Рика с пумой. Джим тщательно осмотрел почву, деревья, собачью конуру. Он обошел вольер внутри и снаружи. В задней части вольера сетка была искорежена. Джим внимательно оглядел это место и, вытащив из кармана швейцарский армейский нож, снял несколько застрявших на проволочной сетке волосков. Волоски были короткие, светло-коричневые, с темными кончиками. Джим поместил их в пластиковый пакет.

Он задал Терезе несколько вопросов:

— А до нападения вы ничего необычного не замечали? Какой-нибудь шум? Следы на снегу?

— Нет. Хотя вообще-то — да. За месяц до смерти Барни у него появилась на лбу странная рана. Мы так и не поняли, откуда она взялась.

То, что сказал ей затем Джим, повергло Терезу в шок. По мнению Джима, смерть Барни не была результатом внезапного нападения. Пума бродила по соседству, готовясь к нему, быть может, неделями. Она изучала распорядок дня Овермайеров — когда они уходят, когда возвращаются, где спят собаки. Она освоилась с освещением дома и поняла, что это не представляет для нее опасности. Не исключено, что несколько недель назад она уже совершила первое покушение на Барни: отогнула сетку за собачьей конурой, просунула сквозь нее лапу и разодрала терьеру лоб — это объясняет и прореху в изгороди, и волоски на ней, и загадочную рану Барни.

Тереза пришла в ужас. Неужели пума столько времени наблюдала за ее семьей? «Она была рядом, когда дети играли во дворе? — так, по ее воспоминаниям, подумала она тогда. — Пряталась в скалах?» Ее пугало то, что пума и сейчас следит за ними. Через неделю после гибели Барни они с Риком обнаружили на подъездной дорожке следы. Следы эти походили на отпечатки лап домашней кошки. Но только величиной каждый из них был с грейпфрут.

Наступил 1990 год. Через шесть с половиной недель после нападения пумы на Барни Джон Беннетт вышел рано утром во двор, чтобы задать корм лошадям, и обнаружил, что его собака, лабрадор по кличке Пеппер, куда-то пропала. «Было холодно, выпал небольшой снег, — вспоминает Джон. — Я все звал его, а потом увидел, что Пеппер лежит на склоне. От тела его еще шел парок». Джон пробежал вверх по пастбищу метров тридцать. Горло собаки было порвано, вокруг ее тела на снегу виднелись отпечатки крупных лап.

В следующий понедельник — почти через год после того, как пума загрызла пуделя по кличке Фифи, а чиновник из Отдела дикой природы пытался успокоить общественность, заявив: «Пумы ведь не нападают на полицейских немецких овчарок или кого-то в этом роде», — боулдерский полицейский Стив Хидли вышел на задний двор, к собачьему вольеру, чтобы посмотреть, как там его немецкая овчарка Кэти. Стив вошел в вольер и споткнулся о труп собаки. Кэти, мертвая и искалеченная, лежала в углу вольера со сломанной шеей и разинутой пастью.

Сотрудник Отдела дикой природы Том Говард приехал на место происшествия и обнаружил следы пумы, которые шли от подъездной дорожки к вольеру. Пройдя по ним назад, он увидел, что следы эти тянутся по прямой на протяжении сотни метров. «Эта пума не просто бродила вокруг и случайно увидела собаку, — заключил Том. — Она шла по прямой, как будто бывала здесь и раньше и знала, зачем идет».

В конце января газета «Рокки-Маунтин ньюс» вышла с передовицей, в которой говорилось: «Летели каньона Коул-Крик, где за последние два месяца пума убила трех собак, испытывают все большую тревогу за своих детей и домашних животных».

Школьные учителя предупреждали детей, чтобы те ходили только группами и как можно больше шумели. Сотрудники Управления шерифа округа Боулдер патрулировали остановки школьных автобусов.

Между тем Рик Овермайер, работавший инженером, решил сам заняться сбором и систематизацией данных, связанных с пумами. После того как соседи узнали о гибели его собаки, они стали сообщать ему о собственных наблюдениях: о пуме, переходившей дорогу, о следах крупной кошки. Одна семья сообщила о пропаже трех кошек. Любитель бега трусцой рассказал, что слышал рычание в придорожных зарослях. Рик собирал эти сведения, вводил их в компьютерную базу данных и наносил на карту каньона Коул-Крик. Следы он помечал буквой «С», встречи с пумой — буквой «В», пропавших домашних животных — буквой «Ж». Убитые собаки — Барни, Пеппер и Кэти — обозначались кружком с буквой «У» внутри. К началу февраля на карте Рика было уже пятьдесят обозначений, причем скапливались они в одном районе, из чего он сделал вывод, что это одна и та же пума.

Тереза Овермайер оповестила всех о результатах работы мужа.

— Эти встречи с пумой, ее следы, все возраставшее число убитых собак, присутствие пумы в такой близости от наших домов — все это говорило о том, что пума стала для нас настоящей проблемой, которую необходимо было как-то решать, — говорила она. — Эта пума отличалась от других. Это была городская пума. То, что ее необходимо убить, никаких сомнений у меня не вызывало.

Многие соседи были согласны с Терезой Овермайер, они обратились в Отдел дикой природы с коллективной просьбой об уничтожении опасной пумы. Однако Отдел сделать это отказался.

— Мы не намерены решать эту проблему посредством уничтожения животного, — заявила Кристи Коглон. — Во-первых, мы не уверены, что речь идет только об одной пуме. Во-вторых, мы считаем, что пум привлекают олени, расплодившиеся в этом районе, и, если мы убьем одну пуму, это просто освободит территорию для другой.

Кристи говорила, что она разделяет озабоченность местных жителей безопасностью их детей, однако считает, что решение проблемы состоит в изменении поведения людей, а не пум.

— Мы хотим научить местных жителей тому, как им защитить себя, — сказала она корреспонденту «Рокки-Маунтин ньюс», — а заодно и пум. Мы надеемся научить их одолевать свои страхи еще до того, как произойдет какой-нибудь несчастный случай, потому что никто из нас не хочет заниматься расследованием гибели ребенка.

Майкл Сандерс наблюдал за всем этим со все возраставшим отчаянием.

В середине января, пока пума продолжала бродить по окрестностям каньона Коул-Крик, два бывших сокурсника по Университету штата Колорадо основали небольшое предприятие. Они взяли в аренду участок земли и решили разводить на нем диких животных.

Идея поменять карьеру пришла тридцатилетнему Марку Мэйлану во время медового месяца, который он провел в Новой Зеландии. В 1800-х годах в эту страну завезли благородных оленей, близких родственников североамериканского оленя-вапити. Животных выпустили обживать местную природу, что было весьма недальновидно, учитывая отсутствие на острове крупных хищников. Новозеландский благородный олень быстро расплодился, огромные стада бродили по острову, подчистую объедая его растительность и вызывая эрозию почвы. Правительство вынуждено было приступить к их массовому отстрелу, однако к 1970-м годам фермеры нашли другой выход, который стал приносить им выгоду. Они отлавливали животных, разводили их в загонах и продавали ценную оленину на быстро растущем мировом рынке деликатесов. Дело оказалось настолько прибыльным, что вскоре выращивать благородного оленя начали и на ранчо Соединенных Штатов. Мэйлан поделился планами создания такого ранчо со своим другом Мэттом Миллером.