котором, называя себя законным предводителем Козаков, приказывал не повиноваться

Грицьку и не признавать его старшим, потому что Грицько не был избран вольными

голосами, по козацкому обычаю, при армате. С своей стороны, Грицько посылал на

Запорожье свои универсалы, приглашал покориться и обещал всем прощение. Так

продолжалось полгода. Когда доставлено было следуемое козакам жалованье, Грицько

не стал раздавать его, а прежде сделал пересмотр козакам, привел в порядок реестр,

исключил из него тех, которые убежали к Тарасу на Запорожье, и заместил другими, по

его соображениям, надежными. Наконец, Тарас вышел с запорожцами на Украину.

Запорожцы,—доносил коронный гетман,—поступили хитро: обещали привезти армату

и покориться. Грицько доверял им и не принял предосторожностей; его внезапно

схватили, привезли к Тарасу и казнили жестоко: ему сперва отрубили руки, потом

голову. Есть известие, что он принял унию и за то его особенно мучили козаки. Его

приверженцы спаслись бегствомъ— кто в лес, кто в степь, а большинство пристало к

коронному войску. Тогда Тарас оповестил универсалом, что всяк, кто хочет, может

сделаться козаком, и приглашал всех подниматься на ляхов 3).

Угнетения, наносимые православной вере, увеличивались по мере того, как папизм

приобретал новых прозелитов между русскими дворянами; въ

Ч Рук. IT. II. Б. подьск. F. .У: 241.

2)

Lat. Jerlicza, 36.

3)

Рук. И. П. Б. подьск. Г. .Л» 241.

60

имениях панов, переменивших религию, православные храмы подвергались

поруганию; по городам все более и более накоплялись религиозные процессы;

православные, обличаемые унитами и католиками в хулении западной церкви,

томились в темницах. Митрополит Иов, опираясь на равенство прав русского народа с

польским, созывал собор с целью.противодействовать насилию, но против него

гремели ужасные папские грамоты, возбуждавшие верных сынов наместника Петрова,

преследовать непризнающих власти апостольского престола и единства церкви под его

главенством.

В таком положении были церковные дела, когда польские войска, возвратившись с

прусской войны, расположены были в Украине и притом даже на левой стороне

Днепра, где никогда еще не квартировало кварцяное войско. Тогда между русским

народом пошел слух, что польские жолнеры пришли с целью уничтожить

православную веру и истребить весь юлснорусский народ, а отечество его заселить

поляками. Хмельные ясолнеры, в жару ненависти против схизматиков, похвалялись

истребить русских украинцев до пределов московщины. Духовные, сопоставляя

папские граматы с злоупотреблениями жолнеров, квартировавших в Киеве, давали веру

таким похвалкам и призывали православных к защите веры и жизни х). Польские

историки указывают на печерского архимандрита, как на возбудителя народного

восстания: печерским архимандритом был тогда знаменитый Петр Могила 2). Вероятно

и митрополит Иов Борецкий участвовал в этом возбуждении народа: сын его, Стефан

Борецкий, был одним из козацких старшин, поднявших восстание 3). Разбирая,

вероятно, откуда исходят призывы восстания, поляки умертвили в Киеве одного

митрополичьего служку и с ним трех других лиц.

Тарас послал требование, чтоб жолнеры удалились и не занимали квартир

восточнее Белой Церкви. Начальники отписали, что они будут квартировать там, где им

приказано от правительства. Тогда Тарас напал на польские войска, стоявшие близ

Корсуня вместе с реестровыми козаками. Последние, в числе трех тысяч, лишившись

уже своего предводителя, Грицька, пристали к Тарасу. Поляки бежали 4).

Возбуждаемый универсалами Тараса и духовенством, народ восстал и начал

прогонять жолнеров. Их изгнание было для русских тем удобнее, что гетман

Конецишльский, замечая в своем войске дух неповиновения и опасаясь возмущения за

неисправный платеж жалованья, старался предупредить волнения, пока Речь-

Посполитая на сейме не назначит уплаты, и расставил одну хоругвь от другой на

далеком расстоянии так, чтоб не дать им сходиться &). Застигнутые врасплох, иные

поплатились жизнью. Все бежали, покинув свои имущества.

Тарас отправил к коронному гетману посольство и требовал: уничтожить

кураковскую коммиссию, ограничивавшую число Козаков, и выдать Козаков,

приверженцев Грицька, убежавших от войскового суда. Убийство Грицька

Ц Львовск. летоп. Жури. Мии. Нар. Пр. 1838. Апр.

2)

Pam. do pan. Zygm. III, 164.

3)

Львовск. лет. ibid.

J) Рук. И. П. Б. иольск. Г. Л'» 241.

5)

Pam. do pan. Zygm., III, 154.

61

он признавал справедливым делом суда. Само собою разумеется, что коронный

гетман не мог принять таких предложенных ему условий. Готовясь идти на усмирение

русских, Конецнольский послал вперед себя отряд под начальством Самуила Лаща,

коронного стражника (т.-е. блюстителя порядка над пограничными областями) ‘). По

свидетельству современника 2), зтот пан не боялся закона, не стыдился людей, наезжал

на шляхетские имения и дома, разорял, умерщвлял людей, обрезывал им носы и уши,

насильно отдавал девиц и вдов за людей своего войска, составленного из разной

сволочи. Его постигли двести тридцать шесть банниций и тридцать семь инфамий за

разные преступления. Обвинительных приговоров над ним было так много, что он

сделал из них себе одежду и надевал в насмешку над бессилием правосудия. Но он

всегда имел защитника в Копецпольском, который охранял его военными экземптами и

таким образом давал потачку его своевольствам:: кто бы вздумал на него искать судом,

тот должен был отречься жены и детей и спасаться бегством. Зато он был набожен и

для очищения грехов в последних днях масляницы запирался в монастырь для

духовных упражнений. Этот Лащ на первый день Пасхи 1630 года (еще, как кажется,

до разделки Тараса с жолнерами под Корсуном) в местечке Лисянке вырезал поголовно

все население, не разбирая ни пола, ни возраста; жители искали спасения в церкви;

жолнеры врывались и туда и перебили всех без разбора. Другой такой же отряд

перерезал всех жителей в местечке Днмере. По дорогам жолнеры хватали русских и

мучили. Народ толпами бежал к Тарасу и у него набралось несколько десятков тысяч;

но это войско, исключая запорожцев и реестровых, не было хорошо вооружено и

искусно. Тарас переправился с ним на левый берег Днепра и думал заманить за собою

поляков, чтобы потом пресечь им сообщение с правою стороною Днепра.

Самуил Лащ, услышав о переправе Козаков, прибыл в Киев и соединился с отрядом

Потоцкого; они ожидали коронного гетмана; с ними было до двух тысяч реестровых,

неприставших к Тарасу. Конецпольский прибыл только пред троицыным днем.

Впоследствии он доложил сейму, что медленность его происходила оттого, что трудно

было достать подвод и подводчиков. Доминикане (вероятно киевские), во время

литургии, положили на алтаре его саблю, после обедни носили ее с торжеством около

церкви и поднесли предводителю, чтобы поразить ею поганых схизматиков.

Козаки сосредоточили свои силы в Переяславле. Конецпольский отправился

добывать их. Когда он подступил к Переяславлю, Лащ заметил, что один козацкий

отряд пробирается на помощь к своим, и бросился отрезать его; козакп, которых было

до пятисот, дали ему отпор; Лащ, рассудив, что не может одолеть этого отряда, послал

к гетману просить помощи; гетман сам, собрав две тысячи человек отборного войска,

поспешил к нему на помощь; но козаки убежали. Поляки стали их преследовать и

отдалились от своего обоза, а тут, как будто для нрнманкн, наткнулся на них другой

козацкий отряд, также шедший к Переяславлю; в нем было не более двухсот человек.