— Ну-с, молодой человек, давайте мне все ваши документы.

Вовка протянул свидетельство о рождении и свидетельство о семилетнем образовании. Мария Ивановна внимательно ознакомилась с ними и вновь подняла свой взгляд на него.

— И кем же юный футболист хотел бы работать, не скажешь? — спросила она, улыбаясь.

— Так мы с отцом уже все обсудили, я хочу токарем работать, — сказал в ответ Вовка.

— Погоди, парень, сейчас посмотрю заявки по цехам, кого они требуют. Ага, вот в цеху металлоконструкций на вспомогательном участке есть возможность тебя устроить учеником токаря, и работа там интересная, каждый день что-то новое. Да и отец твой в этом цеху работает, так что направит на путь истинный, если что не так. Вот тебе ручка, чернильница, пиши заявление, на столе образец лежит, или тебе продиктовать?

— Нет, спасибо, Мария Петровна, я разберусь, — ответил Фомин и уселся писать заявление. Как он ни старался, но первое заявление запорол, когда-то наработанные за много лет навыки письма перьевой ручкой исчезли, и он посадил кляксу прямо посреди листа. Мария Петровна, видимо, списала это на счет волнения и не обратила особого внимания, хотя укоризненно покачала головой.

Второе заявление он все же кое-как накорябал. Кадровичка, посмотрев на его писанину, горестно вздохнула, но ничего не сказала, достала из сейфа тонкую серую трудовую книжку, каллиграфическим почерком вписала туда его данные и вручила ему для росписи. Потом она достала еще какую-то карточку и что-то долго записывала в нее.

— Номер приказа впишу потом, когда Иван Васильевич подпишет заявление, — пояснила она. — А сейчас вот тебе бумага, иди на проходную в отдел пропусков, там тебя оформят, выдадут табельный номер, и можешь дуть на участок, грамотей.

Вовка сказал спасибо и отправился на проходную, там он предъявил вахтеру свою бумагу, и тот без слов махнул ему в сторону дверей, где было написано «отдел пропусков». На его двери висел старый плакат, где строгий военный подносил палец ко рту, а надпись гласила: «Берегись шпионов». В практически пустом кабинете сидел однорукий мужчина в военном кителе с широкой планкой орденов. Он вопросительно глянул на вошедшего.

— Добрый день, мне бы оформить пропуск и табельный номер получить, — сообщил Фомин.

Начальник отдела улыбнулся.

— Не спеши, не так все быстро, давай сюда свои бумаги.

Он от корки до корки прочитал все его бумажки, после чего достал огромный гроссбух и аккуратно вписал туда его данные, потом так же медленно и тщательно выписал пропуск и выдал табельный номер.

— Вот теперь уже всё, можешь идти на свой участок, я сейчас мастеру позвоню, чтобы тебя ожидал. Дорогу-то найдешь?

— Ну, если вы объясните, наверно, найду, — ответил Вовка и после непродолжительных объяснений отправился искать свое место работы.

Он шел по широкой дорожке, выложенной утрамбованным шлаком, к огромному цеху, откуда уже доносились звуки работающих механизмов. Зайдя внутрь, он был разочарован, ничто не напоминало ему те цеха, где ему довелось работать в прежней жизни. Довольно низкие потолки, с закопченными грязными стеклами окон, никакой приточно-вытяжной вентиляции. Широкие ворота были открыты настежь. Шум и лязг были со всех сторон. Он шел по широкому проходу и периодически спрашивал про вспомогательный участок цеха металлоконструкций. По дороге он сунулся в боковой проход, думая, что, может быть, ему надо пройти туда, но тут же был схвачен за шкирку пожилым охранником с винтовкой.

— Ты куда, пацан, намылился, ты вообще кто такой?

Пришлось доставать пропуск и объясняться. По-прежнему глядя на него с подозрением, охранник показал, куда ему идти, потом улыбнулся и сказал:

— Вот когда шестой разряд получишь, может, и в этом цеху будешь работать.

Но все же язык его, в конце концов, довел до цели. Он подошел к огражденному сеткой участку, где стояла небольшая бытовка, рядом с которой протянулись пара десятков станков, за которыми усердно трудились рабочие. За станками уже возвышалась кирпичная стена, в которой виднелись двери с надписью «столовая».

«Надо же, как повезло, — подумал он, — на обед далеко ходить не надо».

Он зашел в бытовку, в ней было немногим тише, чем снаружи, но все же можно было говорить нормальным голосом. За столом сидели двое мужчин, один уже пожилой толстяк с седыми усами усмехнулся:

— Гляди, Юра, молодое пополнение притопало. Футболист, мать его, небось, парень, о славе Пашки Бурмистрова мечтаешь? — спросил он у Вовки.

— А почему бы нет, он ведь тоже когда-то с этого начинал, — храбро ответил Фомин.

Мужики засмеялись.

— Ладно, — сказал пожилой, — шутим мы. Короче, меня зовут Василий Иванович, начальник участка, а это Юра Ковшов, сменный мастер, — кивнул он на молодого парня в спецовке. — Хотя для тебя он Юрий Сергеевич, уяснил?

— Так точно, уяснил, — ответил Вовка.

— Вот и молодец. Юра, не в службу, а дружбу, кликни Толю Семенова сюда.

Через минуту в бытовку зашел светловолосый молодой мужчина и вопросительно глянул на начальника.

— Ну что, Толик, пора тебе за ум браться, опыт передавать, вот видишь, паренек сидит, твоим учеником будет. Сынок Павла Фомина, знаешь ведь такого?

— Знаю, как не знать, — отвечал явно растерявшийся Семенов. — А как я его учить буду, работаю ведь на сделке, станок все время занят?

— А это, Толя, нас не волнует, как хочешь, а чтобы парень через полгода сдал на третий разряд и начал работать, уяснил? — с напором произнес Василий Иванович.

— Уяснил, — с тоской произнес токарь.

— Ну, вот и отлично. Юра, проведи с ним инструктаж, потом отправь к кладовщику, может, у того что-нибудь из спецухи найдется, парень пока не больно велик, не папаша, уяснил? — После этого Василий Иванович поднялся и, не дожидаясь ответа, покинул бытовку в неизвестном направлении.

После отбытия начальника Семенов дал волю языку и пару минут рассказывал, где и в каких позах он его имел. Ковшов слушал с равнодушным видом и рылся в журналах инструктажей. Затем он, взяв Вовку с собой, вышел из бытовки и устроил ему небольшую экскурсию по участку, объяснив, что он может делать и что нет. Потом вновь завел в бытовку, заставил расписаться в трех журналах и затем отправил к кладовщику, дверь к которому была в той же кирпичной стене, что и столовая.

Кладовщик долго его разглядывал, затем полез на практически пустые полки и сунул в руки Вовке черный комбинезон и ботинки.

— Вот, держи, повезло тебе, размер небольшой, как раз подойдет. Ну, а больше пока ничего нет, извиняй, брат, сам понимаешь, вот, думаю, годик-другой и получше с этим делом станет.

Вовка не стал переодеваться, он не рассчитывал и на это, поэтому был уже одет для работы, завернув выданную спецодежду в оберточную бумагу, он поблагодарил кладовщика и вернулся на участок. Его наставник был хорошо заметен своей шевелюрой, и он сразу прошел туда. Встав так, чтобы не мешать, он начал разглядывать станок, на котором ему придется работать. В прошлой жизни он работал на станке 1К62, на этом же станке виднелся шильдик с надписью ДИП-200. Но внешне станки были все же несколько похожи.

Семенов сосредоточенно работал, якобы не замечая стоявшего сзади ученика. Металлическая стружка завитками падала в поддон, а обработанные детали аккуратно укладывались одна за другой на тумбочке рядом со станком. Неожиданно грохот и гул начали стихать. Семенов тоже выключил станок и вытер руки тряпкой, висевшей на ручке тумбочки.

— Ну что, ученичок, звать-то тебя как? — широко улыбнулся он.

— Вовка меня зовут, — пробурчал Фомин.

— Отлично, а как меня звать, ты уже слышал. В общем, учеников у меня не было никогда, так что буду учить, как когда-то учили. А сейчас пойдем в столовую, видишь, уже все туда собираются.

В это время к ним подошел Ковшов.

— Фомин, вот возьми, я на тебя талоны получил на доппитание. Распишись только в получении, — сказал он и вручил Вовке похожий на хлебные карточки листок.