— Юрий Александрович, — прервал парторг физкультурника, — давай ближе к делу, я ведь тоже слышал, что у тебя появился паренек, который так тренировки проводит, что после них ребят лежа качает.

— Так я к этому и веду разговор, Андрей Николаевич. Очень перспективный парнишка, имеет явный организаторский талант. А вчера подал мне идею по подготовке к футбольному юношескому турниру Мы ведь уже отрапортовали о создании команды, придется выставлять ее на соревнования, но ведь не хочется упасть лицом в грязь, не последнее же место занимать, надо хотя бы в десятку попасть. Так вот он просит предоставить всем членам команды отпуск до начала турнира, с тем чтобы они могли тренироваться не только после работы, а в течение всего дня. От нас требуется на время этих сборов обеспечить им усиленное питание. Я пригласил его на партком, чтобы он здесь сам рассказал о своей идее.

Парторг крутнул колесико зажигалки и закурил очередную беломорину.

— Ну что же, пригласил, так выслушаем, — сказал он и усмехнулся. — Как говорится, молодым везде у нас дорога. А мы посмотрим, что за кадры ты нам в команду подобрал. Приглашай, пусть заходит!

Вовка мысленно проговаривал свою речь, когда дверь парткома открылась и высунувшийся физорг сказал:

— Володя, заходи.

Фомин спокойно зашел в кабинет, остановился около стола и поздоровался. На него с любопытством смотрели двенадцать человек. Кто-то кидал скептические взгляды. Кто-то доброжелательно улыбался. Перед ними стоял сухощавый, русый паренек с серьезным выражением лица, видимо, нисколько не переживавший, что попал в такую взрослую компанию.

— Ну, молодой человек, — сказал парторг, — рассказывай, какие у тебя есть мысли о дальнейших действиях по подготовке футболистов. Вот Юрий Александрович считает, что ты дело предлагаешь.

Вовка вздохнул, положил тетрадь на стол перед собой и начал говорить:

— Товарищи коммунисты, наверняка сегодня вы решали здесь многие вопросы производства, выполнения плана и многое другое. Хочу сказать, что вопросы спорта являются не менее важными для нас, чем план, потому что только здоровый и образованный рабочий и служащий может выполнять те задания, которые требуют от нас партия и правительство. Но чтобы привлечь людей в массовый спорт, нужны маяки, на которые могли бы равняться тысячи людей. И таким маяком для подростков могла бы стать наша команда, но при условии, если она будет побеждать. Но вот в ближайшем турнире, который состоится в августе, наша команда хорошо выступить не сможет, потому что ее по существу пока нет. Поэтому я прошу представить членам команды отпуска на время подготовки и проведения турнира и обеспечить нас дополнительным питанием. — Он взял в руки тетрадь. — Вот, товарищи, здесь у меня разработан план тренировок, режим дня и питания на это время. Можете с ним ознакомиться. Я же со своей стороны заверяю, что мы сделаем в играх все возможное, чтобы не подвести наш завод.

— Вот это да, — удивленно сказал парторг, — парень, ты в школе, наверно, комсоргом был, где речи толкать научился?

Пока Вовка собирался с мыслями для ответа, Юрий Александрович схватил тетрадку и начал ее просматривать.

— Нет, товарищ парторг, комсоргом я не был, в комсомол только собираюсь вступать. А насчет речей, так я газеты регулярно читаю, от корки до корки, — сообщил Вовка.

За столом зашумели, контраст между возрастом парня и его речью был разительным и не мог оставить никого равнодушным. И тут за столом послышались тихие слова:

— Молния, молния.

— Так это тебя недавно молния ударила? — внезапно заинтересовался директор завода. — А врачи тебе разрешили тренироваться?

— Так точно, Николай Михайлович, меня обследовали в больнице и не нашли никаких отклонений.

— Слушай, Фомин, — а кто тебе это все написал? — спросил физорг. — Ни за что не поверю, что ты сам этот план составил.

— Ну-ка дай сюда, я посмотрю, — сказал парторг. Он взял тетрадь, и они втроем, с директором и главным инженером, начали ее просматривать.

— Что скажешь? — через некоторое время спросил с ухмылкой парторг у физорга. — Ты ведь у нас тут один с высшим физкультурным образованием, а я от тебя ни одного такого документа не видел, может, нам есть смысл тебе помощника в лице Фомина взять, бумаги в твоей епархии разгребать? А ты, парень, теперь расскажи, как это расписание составлял, чем пользовался, какими справочниками, таблицами? Больно всё у тебя здесь гладко расписано.

Глядя в глаза пожилому опытному человеку, Вовка спокойно сказал:

— Никакими документами не пользовался, просто вспоминал, что читал в газетах, я ведь про футбол ни одной статьи не пропускаю. А потом сидел, думал, что и как можно улучшить.

Нахально говоря все это, Вовка думал: «И что вы сделаете, не пытать же меня будете? А если правду скажу, сразу поеду в психушку».

— Саныч, ты скажи, что сам по поводу всего этого думаешь? — потряс парторг тетрадкой.

Юрий Александрович взял у него тетрадь и, раскрыв, стал комментировать:

— Товарищи, если бы не знал, что это написал парень, закончивший семь классов, то подумал, что это работа кого-то из преподавателей. Наши тренеры такое обоснование вряд ли напишут. Да еще без ошибок. Мне тоже кажется, что без помощи хорошего специалиста он бы не смог это написать. Только вот специалистов таких нет.

— Ладно, товарищи, — вступил в беседу директор, — довольно парня пытать, нет в этом смысла, мы и так уже долго заседаем. Считаю, что Юрий Александрович и его подшефный правы, надо их просьбу выполнить, тем более что для двадцати человек мы такую возможность найдем. В нашем профилактории, где сейчас проживают немцы, с другой стороны есть глухое помещение, там вполне можно организовать место отдыха. А в столовой для немецких рабочих и так питание значительно лучше, чем в наших. Выдадим ребятам талоны, и пусть питаются там, только надо решить вопрос со временем приема пищи, чтобы никаких контактов с немцами. За этим проследит Валерий Павлович.

Один из мужчин, сидящих за столом, в военной форме без погон, молча кивнул головой и что-то пометил себе в записной книжке.

Директор посмотрел на физорга.

— Юрий Александрович, помощник у тебя, конечно, деловой и целеустремленный, но чтобы на следующей неделе у них был тренер, иначе бросишь все дела и сам будешь команду тренировать, всё понятно?

Лукин вскочил и отрапортовал:

— Так точно, Николай Михайлович, тренер на следующей неделе будет. В понедельник не обещаю, но во вторник появится обязательно.

— Хорошо, — устало сказал директор, привычно насыпая махру из кисета на газетный листочек, — можете быть оба свободны, а мы тут еще кое-что обсудим.

Когда физорг и Фомин вышли из кабинета, там с минуту царило молчание.

Потом парторг с улыбкой спросил:

— Как вам молодое поколение?

Валерий Павлович немедленно отреагировал на этот вопрос:

— Товарищи, все это очень странно, мальчишка в возрасте пятнадцати лет показывает знания, которых у него не должно быть. А вы заметили, как он себя вел? Как будто мы для него не старшие товарищи, а просто коллеги по работе. Очень подозрительно и нуждается в расследовании.

Директор улыбнулся:

— Интересно, если бы тебя, Палыч, молния долбанула, как бы ты себя вел. У парня месяц после травмы не прошел, он уже в футбол вовсю гоняет. И что ты расследовать собрался. Они тут в поселке все на виду, ничего ни от кого не скроешь. А что касается знаний, читал я где-то, что после удара молнии те, кто в живых остается, частенько совсем другими становятся, возможно, и здесь такой же случай. Ладно, товарищи, что там у нас осталось? Давайте обсудим, да по домам. Суббота все же. Мне бы хоть раз в баню как человек сходить, месяц кручусь, как белка в колесе, — пожаловался директор на тяжелую жизнь.

— Ты, Михалыч, на жалость не жми, — засмеялся парторг, — сейчас золотые деньки, ты вспомни, что пару лет назад было.

Директор махнул рукой:

— И не говори, тогда что суббота, что воскресенье, не до бани. Полночи ждешь, позвонит Сам или нет.