Однако, он никак не отреагировал на её слова, продолжая двигаться в танце будто зомби.
- Ты что соснул, Илюш?! – тут же рассмеялась дива, принявшись ласково гладить его темные волосы.
- А?! - сразу встрепенулся Илья. - Нет, я не сплю бля... мам...
Посмеиваясь над ним, Изольда Аслановна хотела продолжить разговор, но вдруг ощутила, что ей что-то явно мешает двигаться. С вмиг возникшим предположением она повела бедром и, действительно убедилась в том, что у Ильи в джинсах вырос внушительный холм!
В ту же секунду он уже "постреливая" глядел ей прямо в глаза, и, она ответила ему долгим пристальным взглядом.
Так, не отрывая от него чарующих очей, она в какой-то момент танца ловко сделала шаг вперед, от коего её бедро тут же поддело всю его эрегированную выпуклость!
- Ох... - словно обжегшись об нечто, сразу же охнул Илья.
- Что сынок? - хитро блеснув глазами, спросила его зрелая дива. - Что-то не так?
- Да, просто... - замялся он в новом смущении. - Просто я вдруг вспомнил один анекдот...
- Какой?
- Думаю, тебе будет не интересно...
- Но всё же, Илюш...
- Ну... На глазах у своих девчонок, играют пацаны в футбол. Вот один малый несется в атаку на ворота соперника, и, со всего маха бьет по мячу, который... впечатывается прямо меж ног вратаря Васьки! "Мои яйца!" - мысленно вопит он, корчась от боли. "Мои будущие дети!" – в шоке его подруга Наташка.
- Хахахаха! Странный анекдот, сынок!
- Зато верный. Не так ли, мам?
- Верный... А ещё знаешь какой-нибудь?
Она снова нарочито прижалась к нему, вновь проехавшись бедром по его верно стоячему "колу".
- Кха-кха... - уже непроизвольно "кашлянул" он, но, опять взял себя в руки. - Да мам, знаю... Спросил как-то один мальчик у своих родителей, мол, что такое минет. Те, переглянулись и решили - уж лучше он об этом от нас узнает, чем где-то на улице. Мама: "Нууу... это когда в рот берут". Папа на неё: "Дура! Не берут, а дают! Ведь у нас все-таки сын растет!"
- Хахахаха! И, где это ты такой пошлятины нахватался?! Тоже мне "интеллигент"! Хахахаха!
- Ну, я знаю и почти интеллигентные анекдоты про это...
- Да не ужели?! Например?!
- Париж. Вечер. Монмартр. Из раскрытого окна одного дома слышится жалобный мужской глас: "Луиза, а как же наш вечерний минет?!" Та: "Ах, дорогой, у меня так болит голова. Надой в стакан, я утром выпью..."
- Хахахаха! Вот ты "жжешь" Илюш!
- Да, что я... это уже давно не новые анекдоты.
Музыка смолкла и их танец окончился.
Дабы скрыть своё выпирающее желание Илья быстро опустился на кресло и закинул ногу за ногу. Изольда Аслановна же, весело смотря на него, вновь взялась за бутылку любимого "Цинандали" и
разлила его в чету хрустальных бокалов.
- Продолжим, сынок?! - с улыбкой спросила она, подавая ему
игристый напиток.
- Конечно, мам! – в ответ улыбнулся ей он.
В очередной раз скрепив руки в неизменном брудершафте, они, сдерживая пьяные смешки, не спеша опрокинули горячительное содержимое в свои глотки и, вскоре предались расслаблению, "полусонно" глазея на мерцающие огоньки.
- Ах, Илюш, как же хорошо... - пьяным мурлыканьем проговорила Изольда Асланова, серебристые веки которой сверкали в унисон сим вспышкам гирлянд. - Илюш, правда, у мамочки очень хорошо?
- Хорошо, мам... И ты вся хорошая... Ты... ты королева...
Стараясь скрыть разыгравшееся стеснение, он встал на ноги и внезапно направился к сверкающей ёлке. Развалившаяся на диване дива, вновь, лишь растянув обильно накрашенные губы в довольной улыбке, лениво следила за ним.
Илья же, быстро выбрав на новогоднем дереве самую пышную серебряную гирлянду, вскоре воротился к ней, и подрагивающими руками водрузил на её темновласую голову.
- Вот мама, это твоя корона... – восторженным шепотом проговорил он, возбужденно глядя, как блестящие иголки гирлянды переливчато засияли в её волосах, словно мелкая россыпь драгоценных камней. - Сияющая корона царицы...
- Спасибо, мой заботливый верный паж... – ласково поблагодарила Изольда Аслановна. - Воссядь же рядом со своей царицей Тамарой.
Слово заколдованный Илья беспрекословно повиновался ей, ибо, в его глазах она действительно предстала перед ним сияющей сексуальной грузинской царицей!
- Сынок, ты наверно сегодня очень устал?
- Нет, мам... Я рад был всё это сделать для тебя...
- В моем гнездышке уютно, сынок?
- Да мама...
Сквозь заволакивающую глаза пелену хмельного тумана, он, ловя с её сочных уст каждое слово, снова безумно возжелал прикоснуться к ним в поцелуе!
- Мама... - дрогнувшим голосом произнес он, просто впиваясь взглядом в эти "зовущие" губы. - Мама, прожив тут два месяца, я понял, чего мне не хватало в жизни! А именно тебя, моя любимая мама! Я так счастлив, что ты сейчас со мною!
- А как же иначе, Илюш? Что-то ты сегодня какой-то странный.
- Ты такая красивая мама! Ты всегда была настоящей красавицей, но я лишь недавно осознал это!
- Сынок, ты же знаешь, мой статус артистки просто обязывает меня всегда выглядеть красивой. К тому же я сегодня думала, что к нам приедет Гиви. Но видимо он все же не смог закончить все свои дела в Германии.
- Если бы я был дядей Гиви, я бы всё равно нашел время приехать!
Он впервые, с настоящей ревностью произнес это, хотя и раньше знал о том, что их друг семьи, успешный бизнесмен и ресторатор дядя Гиви, был одним из "стабильных" любовников его "царицы". Более того, он был и главным спонсором всех её концертов.
- Мой бедный Илюша, - уже с некой грустной улыбкой проговорила Изольда Аслановна, томно косясь на него. - Ты, наверное, очень одинок. Или какая-то девочка у тебя все-таки есть?
- Мам! - ещё более возмутился Илья. - Я же тебе говорил, что все современные девушки для меня сууу...
- Илья! Всё же ты не должен так выражаться о дамах, ведь ты все-таки из нашей интеллигентной семьи!
- Прости, мама. Обещаю, что больше не буду... Но все-таки как повезло дяде Гиви...
- Почему повезло?
- Потому, что у него есть ты...
- Ох-ох-ох, сынок! С твоих слов я прям Мисс Удача!
Изольда Аслановна пристально посмотрела на него, и снова принялась гладить по голове.
- Илюша-Илюша, какой же ты у меня молодец.
Ничего не говоря, Илья взял её руку, медленно снял с неё красный бархат длинной перчатки, и поцеловал её пальцы (с хорошо налакированными красными длинными ногтями), а затем теплую ладонь.
В свою очередь, Изольда Аслановна, видя, в его глазах лучистое сиянье безмерной любви, придвинулась поближе и поцеловала его в лоб. С минуту, застыв в таком родительском поцелуе, она иною рукой (так и находящейся в чехле перчатки) обняла Илью за плечо.
Вот тут уж горячая кровь окончательно ударила того в голову, и он, больше не в силах противостоять естественному мужскому желанию, обнял её правой рукой и... прикоснулся мокрыми губами к её прохладной бархатной шее! Дива не сделала никаких протестных движений, и, вскоре, он стал смелее осыпать её шею поцелуями, двигаясь все выше и выше.
"Словно драгоценный сосуд, я целую её золотоносную глотку! - обслюнявливая материнскую шею, вдруг вспыхнула мысль у возбужденного Ильи. – Глотку эстрадной артистки Грузии!"
С легким вздохом, Изольда Аслановна все же отстранилась от него, сложив голову на мягкую спинку дивана. Однако, уже хорошо заведенный Илья и не думал отступать - с колотящимся в груди сердцем он вновь попытался обнять её, но неожиданно ухватил одну из её крупных сисек!
- Илья! – тут же по-мужицки недовольно пробасила зрелая дива. - Что это ты делаешь? Решил Казановой прикинуться?
Ещё не осознавая того, что своей сексуальностью непроизвольно распалила собственного сына, она ещё более отодвинулась от него и бессильно покачала головой.
- Ох, чего-то я сегодня совсем опьянела. Ведь ещё на банкете я выпила немало вина... Как обычно из рога... Илюш, а давай ляжем спать прямо здесь. Давай будем спать...
- Хорошо, мама... - воссиял пьяной улыбкой Илья, расценив её предложение как, согласие переспать сию новогоднюю ночь вместе.
Он снова овладел её правой рукой, и, сильней возбуждаясь, с новым благоговением принялся за лобзание. Изольда Аслановна не воспротивилась - прикрыв божественные глаза, но, приоткрыв створки своих страстных губ, она расслабленно лежала на диване. В полутьме комнаты всё её прелестное лицо чарующе переливалось разноцветными огоньками гирлянд: уже без всяких слов, она просто следила за его действиями, взирая на него сквозь длинную поросль черных ресниц.
Илья же, (тяжело сопя от нарастающего давления внутренней страсти) опустил её руку, и, чуть привстав на диване, нагло потянулся губами к её лицу.
- Мамочка... - горячо шепнул он, медленно принявшись покрывать поцелуями уже её мерцающий лик.
Хоть ещё до конца так и не осознавая происходящего, Изольда Аслановна, все же попыталась оказать сопротивление, но Илья крепко обнял её за голые плечи и... все-таки слился с её губами в поцелуе!
Всё, в один миг, будто застыло: словно низвергаясь в какую-то сладкую пропасть, всей юношеской любовью, всей своей неудержимой страстью Илья целовал маковые уста матери! Он целовал её, мягко сося их полные теплые лепестки, жадно облизывая её крупные зубы, десна, и лаская патоку языка! Он целовал её, будто вкушая нектар – всасывая в себя все её божественные слюнки! Он целовал её, вероломно овладев языком всем её райским ртом, и... вместе с нею растворялся в нежном турмане овеивающего любовного самозабвения!
- Мммм... - покорно отдавшись проникшему языку сына, невольно издала сладкий стон Изольда Аслановна.
Опьяненная алкоголем, уставшая с работы и вконец добитая его страстью, она в одно мгновенье потеряла всяческое сопротивление наплыву неожиданного удовольствия.
Илья же, чувствуя, что она охотно отвечает ему движениями своих губ, лишь с более нарастающей жадностью впивался в них! Он впивался, и балдел от неописуемого вкуса её рта, наполненного теплом, коньячно-винными слюнями и женским грогом страстности! Его толстые губы словно таяли в её не менее пылких устах! И, ноздрями судорожно вдыхая в себя шелковистые ароматы мелиссы, он, вскоре, стал впадать в такое головокружительное пике блаженства, которого до этого ещё не испытывал ни с одной из своих институтских девиц, с коими он спьяну иногда перепихивался в грязных прачечных общаги!