^[50]

. На конституционном уровне должно быть закреплено право каждого гражданина вести как открыто, так и скрытно аудио и видеозапись своих бесед с чиновниками государства и иных юридических лиц. В случаях, когда беседа затрагивает секретную тематику, это право вести запись также должно обеспечиваться. Это необходимо для того, чтобы отечественных чиновников отучить от привычки недоказуемо лгать в глаза и за глаза, дабы слова можно было подшить к делу, в том числе и к судебному. Это же касается права вести аудио и видеозапись судебных заседаний сторонами участницами.· Общенародный кодекс, определяющий порядок осуществления прав и обязанностей граждан и семей.· Кодекс сферы управления, определяющий права и обязанности лиц, занятых в сфере управления как государства, так и предпринимательства (бизнеса).· Законодательство, регулирующее деятельность отраслей производства и прочих отраслей жизни общества вне сферы управления, а также регулирующее профессиональную специфику занятого в них персонала.Всё, ранее перечисленное, должно обеспечивать нормальное управление делами общества. Кроме того необходимо и уголовно-процессуальное законодательство. Оно должно обеспечивать защиту избранной концепции от проявлений враждебных концепций управления и пресекать иные нарушения норм избранной концепции.Кто может возразить по существу против высказанных требований к законодательству России? - Кто с ними не согласен - будут молчать, дабы не разоблачить себя и ту концепцию рабовладения, на которую они реально работают. Поэтому для того, чтобы эти требования были выражены в законодательстве и вошли в повседневную жизнь как само собой разумеющиеся, те, кто с ними согласен, должны непреклонно во всех случаях настаивать на их соблюдении.Эти концептуально нормативные требования к законодательству не могут быть воплощены в жизнь в условиях, когда законодатели не осознают того, что писаный закон - одно из многих выражений закона неписаного, представляющего собой концепцию организации жизни общества как таковую,

в то время как в обществе проводится в жизнь несколько взаимно исключающих друг друга концепций.

Не могут они быть воплощены в жизнь, если

вожди толпы законодателей

определились в выборе ими неписаного антиобщественного, антиприродного закона и молча делают законодательство, выражающее избранный ими неписаный закон, произнося при этом перед обществом общие декларации о своей устремленности к общественному благу.Они могут быть воплощены в жизнь только, если неписаный закон, избранный каждым законодателем, действительно соответствует общественному благу и поддерживает лад в природе. В этом случае писаный закон становится внутренним скелетом закона неписаного. В противном случае, неписаный закон, которым народ, если и не всегда живет, но который он всё же несет через века, отторгает попытки внедрения в него извне чужеродного скелета его жизни, выражающего агрессивный по отношению к нему иной неписаный закон; при этом из жизни исчезают не только жертвы агрессии, но и её пособники.Теперь, после изложения этих общих и принципиальных воззрений на законодательство и юридическую практику, можно вернуться к проблематике “политического экстремизма” в России. Всем думским законодателям, прочим юристам, журналистам, обеспокоенным этой проблемой, следует обратиться в посольство республики Куба. Некогда группа “экстремистов”, возглавляемая Фиделем Кастро Рус, тогда еще молодым человеком, юристом по образованию, штурмовала казармы Мон-Кадо правительственных войск режима Батисты. Государственный переворот тогда не состоялся, уцелевшие участники штурма были схвачены и предстали перед судом.Как бы кто ни относился к режиму Батисты и сменившему его режиму во главе с Фиделем Кастро, а также к лично названным лидерам кубинского государства, но это, видимо, был тот самый единственный случай, когда в судебном разбирательстве по вопросу о “политическом экстремизме” с обеих сторон выступали профессиональные юристы.Поэтому прецедент весьма поучителен как в его юридических аспектах, так и в исключительно историко-социологических последствиях. На суде Фидель Кастро выступил с речью, в которой изложил свои взгляды. Эта речь после победы революции на Кубе неоднократно издавалась, в том числе и на русском языке. В посольстве Кубы и в её культурных центрах должны сохраниться русские издания этой речи, ставшие весьма актуальными в России в наши дни. Эти издания не могли не попасть в фонды по крайней мере ведущих библиотек СССР (Ленинской - в Москве, Публичной им. Салтыкова-Щедрина

^[51]

, Библиотеке Академии наук в Ленинграде) в период советско-кубинской дружбы.Суду и обвинению Фидель Кастро среди всего прочего указал на весьма специфическое обстоятельство, которое было проигнорировано и обвинением, и составом суда при организации процесса над участниками штурма. Именно нарушение этого обстоятельства приводит к тому, что административный беспредел, прикрывающийся маской закона или декларациями о благих намерениях, в конце концов сворачивает сам себе шею. Суть его состоит в следующем:Для того, чтобы иметь моральное право и разумное основание сослаться на статью закона в практике его применения, необходимо, чтобы эпизод, имевший место в жизни и ставший предметом юридического разбирательства, однозначно соответствовал тому, что написано в статье закона.Это не значит, что эпизод должен соответствовать одной единственной статье; он может соответствовать разными своими сторонами нескольким статьям. Но с каждой из них его должны связывать однозначно определяемые связи, в противном случае юридическая практика описывается анекдотом, который упоминает академик А.Н.Крылов в своих воспоминаниях и который мы приведем в пересказе.В Нижнем Новгороде до революции ежегодно проводились всероссийские ярмарки. Каждый год при подготовке к ярмарке начинался строительный бум. В городе есть район, именуемый Канавино. В то время этот район был центром легальной проституции и в нём было много публичных домов. Как-то раз мимо одного из таких домов шел маляр и нёс ведро краски с кистью, а в открытом окне первого этажа дремала, загорая на солнце, голая публичная девка. Маляр взял да и мазнул кистью краской по её “прелестям”. Поднялся гвалт, выбежали вышибалы, другие девки, прибежал городовой. Маляра вместе с измазанной им девкой доставили к мировому судье. Тот теряется, на основании какой статьи выносить вердикт, а секретарь суда шепчет: “Подводите под статью о загрязнении публичных мест…”Именно на таких принципах «канавинской бардачной юриспруденции» было построено законодательство России и СССР ранее в вопросе о борьбе с “антисемитизмом”, как одной из разновидностей политического “экстремизма”. Закон о борьбе с антисемитизмом был введен в действие в 1918 г. и предусматривал от трех лет лагерей до расстрела в зависимости от “злостности”. Соответственно ему, пойманный на слове «жид» имел шансы

в лучшем случае

выйти из лагерей спустя три года. В ВЧК, в руководящем составе которой преобладали евреи как в центре, так и на местах до такой степени, что некоторые историки не склонные к жидовосхищению зовут её «еврейским гестапо», «само собой разумеется» знали, кто “семит”, а кто “антисемит”.Даже С.Есенина, состоявшего в любовной связи с еврейкой

^[52]

, но обидевшего в пьесе “Страна негодяев” в лице персонажей Номаха и Чекистова всех сионо-интернацистов (троцкистов), не задолго до его убийства пытались привлечь к ответственности за “антисемитизм”

^[53]

.Этот закон действовал длительное время до тех пор, пока из юридической практики его не вытеснила борьба с «космополитами безродными», к разряду которых новое поколение сотрудников судебно-следственных органов, выкосившее “семитов”-ветеранов ВЧК, относило тех, «кто само собой разумеется» был космополитом. Юридических определений терминов “семит”, “антисемит”, “космополит” и, связанных с ними преступлений, не было. Какие остались впечатления у выживших “семитов”, “антисемитов” и “космополитов” от этой юридической практики - общеизвестно, хотя они и расходятся между собой во мнениях о причинах этой трагедии и в распределении виновности за неё среди политических деятелей прошлого.После этого реального и весьма кровавого исторического опыта, тем кто сейчас жаждет запустить юридическую машину в действие на предмет борьбы с “политическим экстремизмом”, рекомендуется быть поосторожнее, поскольку после того, как осознанно выявлены взаимосвязи между писаными и неписаными законами, открыта возможность к тому, чтобы ответить за злоупотребления законодательной властью как по писаному, так и по неписаному закону, отрицающему доктрину “Второзакония-Исаии” и прочие “элитарно”-невольничьи концепции организации жизни общества.В частности, с позиций Концепции общественной безопасности России, развиваемой Внутренним Предиктором СССР, политическим экстремизмом является доктрина “Второзакония-Исаии” и деятельность как по её осуществлению, так и приданию ей благообразного вида в культовой практике (якобы христианские церкви и секты, синагога, марксистские партии), в искусствах (литература, театр