Комната отозвалась знакомым запахом. Странно, раньше я не замечал, что у нее есть свой запах, не видел, насколько она мне родная. А сейчас смотрю на нее, и тоска на душе. Я знаю каждый ее сантиметр, все вещи, что здесь находятся. Деревянный меч, который мне сделал Гринбус. Хрустальный шар, что подарил Зак, и даже старая флейта Гурта. Да, пожалуй, ее я тоже возьму с собой. Собрав вещи, я присел на кровать. В глаза бросился меч деда. Мульгард стоял у стены. Серебряная гарда и набалдашник. Я вытащил его из ножен. Странное чувство, ножны сделаны под него. Цвет, форма, размер. Он идеально в них ложится, но смотрю, и что-то не так. Чувствуется, что эти ножны ему чужие.

– Итак, объясни-ка мне теперь, откуда ты про него знаешь?

«Про Мульгард? Так ты же сам говорил, нам Ортон про него рассказывал».

– Мне-то не вешай лапшу на уши, я знаю, что отец никогда не упоминал о мече деда. Такого я бы не забыл.

«Ты был очень маленький, неразумный еще»

– Когда я был маленький, и ты был маленький. А значит, не мог понять и, тем более, запомнить.

«Да отстань ты от меня! Хотя… Знаешь, я бы мог тебе рассказать, но услуга за услугу…»

– Нет.

«Я ведь даже еще ничего не сказал!»

– А зачем тебе говорить? Я знаю, что ты хочешь, чтобы я закурил, но не бывать этому!

«Вот чего ты такой злой? Я тут ему помогаю, чем могу, а он не может одну просьбу исполнить!»

– Это ты-то помогаешь? Вредитель хренов? Ты??? Да ты, палка конская, только жизнь мне портишь! Меня из-за тебя психом считают!

«Ты разговариваешь сам с собой, я, что ли, виноват? И вообще, ты где таких слов набрался?»

– Я не с собой, я с тобой разговариваю! А словам этим ты меня и научил!

«Да? Хм… Надо начинать следить за речью…»

– Поздно уже начинать! Ладно, толку от тебя ноль, пора идти.

Тяжко вздохнув, я вышел из комнаты, обернулся, глянул с тоской, и чувство такое, будто она говорит мне: «Возвращайся, я буду тут…» Черт, надо с этим заканчивать. Ладно, внутренний голос, так еще и с комнатой разговариваю.

Быстро пробежав по лестнице, я вылетел на улицу. Нарина подала мне мой мешок с провиантом и золотом. Золота там было ровно девять монет, ну и еще сотня серебром, вместо золотого. Как и положено. Деньги немалые. Дом в столице, к примеру, стоит двадцать золотых, а в селе можно купить за один. Правда золотом в селе не расплатишься. У селян такие деньги не водятся, они если и покупают дом, то копят по серебрушке и потом приносят мешочек с серебром и медью вместо одной золотой монеты. Ну, во всяком случае, с голоду пока не помру.

Наш путь мы планировали долго. Мы – это я и мое второе я. Продумывали маршруты и пути. Мы решили идти на север. Частенько вечерами я смотрел на шар, подаренный Заком. Внутри него был город, покрытый снегом, и если шар всколыхнуть, снег падал на здания. Зак говорил, что это Кежмарок. Мне всегда нравился этот вид, поэтому туда я и держу путь сейчас. В наших краях не бывает снега, а там, говорят, он круглый год. Интересно, какой снег на ощупь?

«Ты чего призадумался?»

– Да думаю, какой он, Кежмарок.

Хорошо, что он не умеет читать мои мысли, иначе мне туго бы пришлось.

«Холодный. Какой еще?!»

– Почему это он холодный?

«Ну, там каждый год зима, а зимой снег и холод».

– Тебе-то это откуда знать?!

«Ну, это все знают, снег холодный».

– Странный ты какой-то в последнее время.

Так проходили дни. Иногда мне попадались спутники, и мы ехали вместе, беседуя о разном. Символ дома Бронтов я спрятал под одежду. Какой хорошей бы знать ни была, но ее все равно боятся. Некоторые из моих попутчиков жаловались на отца. Мол налоги дерет, людей казнит нипочем. Но таких было мало, большинство из моих попутчиков хвалили его, и что меня немало удивило, переживали из-за его ухода на покой. Подумать только, впервые эта информация была озвучена перед моим уездом из замка, а впереди меня люди уже все знают! Правду говорят: «Молва как ветер, несет быстрее лошади». Так мы проехали все наше герцогство и въехали во владения герцога Валдуса. Я бывал здесь раза три, но лишь недолго и по поручениям. Но дорогу знал и брел спокойно.

«Слушай, нужно же тебя сделать мужчиной!»

– Да сколько можно! Ты твердишь об этом уже три года! Мы сейчас и едем, чтобы поучаствовать в боях, совершить подвиги…

«Да я не об этом…»

– О чем же тогда?

«Мальчика мужчиной делает женщина. Понимаешь, о чем я?»

Мое лицо, кажется, вспыхнуло.

– Ты что такое несешь?!

«А чего? Все мужчины этим занимаются! Вот я в твое время…»

– А ну, погоди. Что значит, в мое время?

«А… Забудь… Шучу я».

– Странные шуточки у тебя в последнее время.

«Так, не переводи тему! Когда бабу оприходуешь?»

– Фу, как грубо! Никого я не собираюсь приходовать! Встречу девушку, она зажжет пламя в моем сердце…

«Прекрати, иначе меня стошнит внутри тебя! Так и останешься девственником. А женишься, так и жена бросит, потому как будешь в постели бревно бревном! Мужику опыт нужен!»

– Нет! Не-е-е-е-ет!!!!!!

«О, слышишь? На ловца и зверь бежит!»

Крики я слышал, и они меня насторожили. Пришпорив коня, я бросился к источнику крика, но не успел выехать из-за поворота, как обомлел. На дороге было просто месиво. Тела людей, лошадей, разбитая карета, а где-то невдалеке в лесу кричала девушка. Вернувшись за поворот, я привязал коня, приготовил меч и стал красться по лесу. Через пару минут заметил небольшую поляну, на ней было девять человек. Восемь мужчин и девушка. Судя по всему, не из простолюдинок. Они держали ее.

– Лихой, мы слишком многих потеряли. Информатор нас подставил! Он сказал, один старик. А их два десятка молодцев, и все вооружены до зубов. На перо его надо, за кровь кровью, – это говорил один из них, одноглазый парень среднего роста.

Тот, кого он называл «Лихой», был высокий парень с неправильным прикусом. Нижняя челюсть выходила слегка вперед.

– Разберемся. Я вот думаю, что с девахой делать.

– Так это, отдай парням, пусть оторвутся, злые все. Стольких потеряли!

– НЕ-Е-Е-ЕТ!

Девушку приложили по лицу, она начала жалобно скулить.

– Да не ори ты! Один хрен никто не услышит!

– Так вот, говорю же, отдай парням, а потом порешим да выбросим!

Рука сжала меч настолько, что костяшки пальцев побелели.

– Нельзя. Видишь, она из рода знатного или купеческая дочь. Потребуем выкуп, денег заработаем.

– Ну так вернем. Но кто же ей сразу под юбку смотреть будет? А к тому времени, как отревется, нас и след простынет.

Дальше я не слушал, аккуратно пятясь, я шел к своему коню.

«Эй, а ты куда это собрался?»

– Не мое это дело! Ее не убьют, сам же слышал, домой вернут. А мне чего одному на восьмерых переть, причем не сельчан, а разбойников лютых! Они же меня на рагу нашинкуют и вечером перекусят! И ее не спасу, и себя погублю, а тут недалеко город, приеду, все страже расскажу, они ее и спасут.

«До города, сутки, если галопом! Они с ней знаешь, чего за это время наделают и куда уйдут? И ты после этого на подвиги хочешь? Сыкло ты, а не мужик!»

– И что ты предлагаешь? Пойти и сдохнуть?

«Лучше пойти и сдохнуть, чем всю жизнь трусом жить! Знаешь, сколько она тебе будет сниться, сколько лет ее крик о помощи будет стоять у тебя в ушах? Знаешь, как ты возненавидишь себя за то, что бросил ее сейчас здесь? На растерзание бандитам! Беззащитную, невинную! А ведь она чья-то дочь, чья-то сестра!»

Да, он был прав. И я это знал. Знал, но гнал от себя эти мысли. Действительно, чего я могу добиться, если даже нескольких разбойников победить не могу? Решено! Иду!

«Вот, правильный настрой! Слушай, нападать будем из засады! Сперва разрядишь свой арбалет в их главаря, а потом…»

– Отойдите от девушки, бросайте оружие и, может быть, я вас пощажу!

«Ой, дурак!!!»

Я понял, что совершил ошибку. Чтобы заглушить страх, я старался не думать и просто сделал то, что считал самым правильным. Вот только сейчас, когда болты, выпущенные из арбалета, придуманного моим братом, чуть не убили меня, я вспомнил, что у разбойников нет чести! Но было слишком поздно. Спрятавшись за деревом, я достал свой арбалет, выглянул, чтобы выстрелить, но первый болт улетел в сторону. Страшно. Страшно высовываться, а вдруг прямо в этот момент они целятся в меня. И ведь они наверняка целятся!