– Конечно… – я ответил шепотом, опустив голову, мне было очень тоскливо от того, что сейчас, на моих глазах умирает последний друг моего дедушки.

– Поклянись, что доведешь Энни до Пирта…

«Клянусь, как клялся на семи холмах…»

– Клянусь, как клялся на семи холмах, – машинально повторил я.

– Ты… – зрачки старика расширились, он что-то понял… Но что, не успел сказать, последним словом было: – Эрдвин…

И после этого его глаза потухли.

– Дедушка… ДЕДУШКА!!!! – Надрывалась Энни над телом мага.

Я ничего не мог сказать. Ком снова подкатил к горлу, он умер. Я подошел и приобнял ее. Девушка зарылась в мою рубаху и ревела. Куртку я благоразумно снял. Она была выпачкана в крови и грязи. Так продолжалось около двадцати минут. А затем я принялся чинить карету. Эннистелла сидела молча.

– Скажи, – наконец вымолвила она, – а что это за клятва, что ты дал?

– Не могу…

Я и правда не мог. Ну, что бы я должен был сказать? Не знаю? То есть, я поклялся ее умирающему деду, сам не зная, на чем? Она бы меня не простила.

– Понимаю… а твой меч, он что, из древних приданий Таинов?

– В каком смысле?

– Ну, знаешь, считается, что раньше демоны жили среди нас, и были постоянные войны. Таины воевали с ними и отдали жизни для того, чтобы запечатать их в нижнем мире. С тех пор Таинов больше нет, но говорят, что их оружие, обладающее легендарной силой, сохранилось, и такое оружие было у многих великих героев. Как, например, у твоего дедушки.

– Этот меч принадлежал моему деду.

– Значит, так и есть… Великий меч Таинов…

– Да.

– А с кем ты разговаривал на поляне?

Вот она и задала этот вопрос, а я так надеялся, что она забудет.

– Сам с собой…

– Интересно…

Она не поверила мне. Это было видно по ее лицу, но спорить не стала, и надо было переводить тему, пока ситуация не осложнилась.

– А куда вы ехали, и зачем тебе в Пирт?

– Это тайна моего деда… Я не могу тебе сказать…

– Хорошо, тогда стоит отправляться. Карету я починил, лошади наверняка бегают в округе, положим в карету твоего деда и поедем. Подожди тут.

На самом деле я знал, где лошади, привести их не было проблем. Я заприметил их следы, далеко они не ушли, но мне нужно было поговорить с моим Голосом. Все становилось слишком серьезно. Отойдя на приличную дистанцию, я начал диалог.

– Итак, рассказывай!

«Что рассказывать?»

– Не ерничай, я не идиот! Кто ты! И как оказался во мне?

«Не понимаю, о чем ты!»

– Я пойду в церковь и расскажу о тебе!

«Я не демон, если ты об этом. Меня не изгонят, в любом случае там решат либо что ты одержим, и сожгут для блага твоей души, либо что ты юродивый, и закуют в лечебницу. Что выберешь?»

– Не все ли равно? Ты что-то чужое, и кто знает, что можешь натворить, пока я сплю!

«Я могу воспользоваться твоим телом, только если ты сам мне это позволишь».

– Это ты так говоришь, но врал мне всю жизнь! Как я могу тебе верить?!

«Я никогда тебе не врал».

– Ты говорил, что ты часть меня!

«Этого я не говорил».

– Ты снова врешь!

«Стоп. Это тупик. Давай так, ты дашь мне покурить, а я расскажу тебе все, что знаю, отвечу на любой вопрос, который ты задашь».

– Хорошо, пусть будет так.

Я вернулся на поляну, где совсем недавно помирал с мечом в животе. Осмотрев тела, я нашел сигареты у Лихого. Они лежали в цилиндрическом железном футляре для сигарет, с дырочкой вверху, чтобы легко брать по одной сигарете. Там же лежала огневка, специальная палочка, воспламеняющаяся от трения. Закусив сигарету, я взял огневку. Никогда не курил эту гадость, и мне было противно от мысли, что сейчас придется это сделать.

«Нет, нет, ты не понял… Не ты покуришь, а я покурю…»

– То есть, ты опять хочешь занять мое тело?

«Да… но ты сможешь его вернуть, когда пожелаешь!»

Риск… но с этим пора заканчивать. Я должен во всем разобраться. Я снова расслабился и постарался не думать.

– Ну, наконец-то! – вымолвил МОЙ голос, и я взялся за сигарету. От неожиданности я дернулся и вернул контроль телом.

«А ну, прекрати сучий отпрыск! Дай деду покурить!»

– Какому еще деду?

«Дай покурить, твою мать!»

Я снова расслабился и отдал свое тело. Не теряя больше ни секунды, мое тело подожгло сигарету и сделало затяжку. Но тут же закашлялось.

– Как в первый раз… – проговорили мои уста с наслаждением.

Я не мешал, голос курил и молчал. Когда он докурил, я вернул себе тело и чуть не умер от этого ощущения. Мне казалось, что меня ударили по голове. Голова шла кругом. Во рту было ощущение, будто стая сорок нагадила туда. Дышать было тяжело, на глаза навернулись слезы.

«А вот нечего было у меня забирать тело, подождал бы чуть-чуть, и ощущения бы прошли».

– Зачем ты это делаешь? Зачем люди вообще курят? Это же отвратительно!

«Ты еще слишком юн, чтобы это понять! Ладно, задавай свои вопросы. Я держу слово!»

– Кто ты такой?

«Я Эрдвин Бронт».

– Ну, вот, а говоришь, что никогда не врал и не говорил, что часть меня!

«Это так! Я не врал и не говорил, что являюсь частью тебя! Я Эрдвин Бронт! И когда бы ты ни спрашивал, я отвечал только это. Ты сам решил, что раз у нас одно имя, то мы одно целое. На самом деле, у нас просто одно имя. Точнее, тебя назвали в честь меня».

– Подожди, что ты несешь?!

Мне не верилось, но пазл складывался. И как я сам не догадался? Он знает то, что мог знать только мой дедушка. Но как это возможно?

«Я говорю тебе истинную правду, я твой дедушка».

– Мой дедушка погиб! Он никак не мог оказаться внутри меня!

«Я не знаю, как это произошло. Первые мои воспоминания с тех пор, как я попал в твое тело, это утроба твоей матери. Кажется, тогда я знал куда больше, чем сейчас. Но даже тогда я не мог контролировать твое тело. Годы шли, ты подрастал, а я все больше забывал о том, кто я. Мое имя и происхождение сохранил твой отец, назвав тебя в честь меня. А когда он рассказывал тебе обо мне, я начинал вспоминать моменты из своей жизни, но смутно, как будто это было не со мной. Со временем я и сам стал верить, что просто являюсь частью тебя. Но когда я увидел свой меч, воспоминания пронзили мою душу. Я вспомнил, как король Гринбус державец вручал его мне, когда я занял место главнокомандующего. Вспомнил, сколько врагов им сразил. Вспомнил, как Айдан сказал: «Это меч Таинцев, и имя ему Мульгард».

Муль с Таинского означает кровь, а гард – пить. В переводе его имя было «пьющий кровь». Но об этом я вспомнил только сегодня. Я напрочь забыл о его свойстве выпивать жизнь вместе с кровью из противника и исцелять своего хозяина».

– Подожди, то есть, ты не знал о том, что, воткнув меч во врага, ты спасешь мою жизнь?

«Нет, я просто хотел его убить, а ты уже был никакой».

– Ну, и гад же ты…

«Не ругайся на деда. В любом случае, не сделай я этого, ты был бы мертв. Как, собственно, и я».

В его словах была правда, но я просто не мог в это поверить. Все это было слишком. Душа моего деда живет внутри меня… Немыслимо! Кажется, я все-таки просто сошел с ума.

«В любом случае, Эд, я не несу тебе зла».

Спорить было бессмысленно, я должен был все это обдумать.

– Скажи, а что это за клятва на семи холмах?

«Когда мы с Айданом только познакомились, я сопровождал его в ущелье Грина, что в степях кочевников, на востоке. Мы тогда попали в засаду, и из тридцати семи человек, что были в сопровождении, остались только мы двое. Я был смертельно ранен, а Мульгард не мог меня исцелить, потому как жизнь можно взять лишь из живого, а последнего Заранца убил Айдан. Он отнес меня в пещеру на семи холмах и в течение двух дней тыкал в себя моим мечом, чтобы передать часть своей жизненной силы. Так он спас меня. И тогда я поклялся ему, что бы ни случилось, быть всегда верным ему и его семье. Это и есть клятва на семи холмах».

Я молчал, все это было столь неправдоподобно, что пугало меня. Где-то внутри я знал, что все это правда, но мое сознание не могло смириться с этой мыслью. Блеск привлек мое внимание. На земле лежал Мульгард. Чистый, без единой капли крови. Там, где я его и оставил. Меч вернулся в свои ножны, и я продолжил путь.

Лошади нашлись быстро. Своего коня я привязал к карете, и мы двинулись в путь. Внутри лежал Айдан Мирикос, поэтому мы с Эннистеллой ехали на месте кучера. Мы решили отвезти его в ближайший город и похоронить с почестями. Путь домой занял бы по меньшей мере месяц, а учитывая жаркую погоду, тело бы столько не выдержало.