«Приходите завтра, и я сообщу вам о своем решении».

Через четыре дня Йодель Юрискс и Гил Тарвок встретились в кафе на берегу реки — большинство коммерческих сделок в Дейе заключалось именно таким образом. Вместе с коммерсантом пришел сравнительно молодой человек, лет на десять старше Гила, хранивший молчание на протяжении всего разговора.

Коммерсант сказал: «Я получил в свое распоряжение грузовой звездолет «Грейда». Он больше, чем требуется, зато за его аренду не нужно платить — по той простой причине, что он принадлежит моему брату, Бонару Юрисксу, — тут Йодель указал на своего спутника. — Мы будем участвовать в предприятии на равных. Бонар отвезет партию специализированных приборов в Люшейн на Хальме, где, согласно «Купеческому альманаху» Рольвера, практически всегда имеется спрос на такую продукцию. Большой прибыли это не принесет, но поможет сократить расходы. Затем вы и Бонар отправитесь на том же звездолете в Амброй и закупите изделия мастеров согласно вашему предложению. Финансовый риск, таким образом, сводится к минимуму».

«Риск, которому подвергаюсь я, к сожалению, не уменьшится».

Юрискс бросил на стол полоску эмалированного металла: «После того, как на этот бланк будет нанесена ваша нестираемая голография, вы станете Талем Гансом, уроженцем Дейи. Ваша кожа будет пигментирована, голова — обрита наголо и обработана составом, задерживающим рост волос. Мы подберем для вас модный костюм. Никто не сможет вас опознать — кроме, разве что, ближайших родственников и друзей, которых, я надеюсь, вы будете благоразумно избегать».

«У меня не осталось родственников и больше нет близких друзей».

«Тем лучше. Передаю вас под опеку моего брата. Бонар предприимчивее меня, я гораздо осторожнее. Короче говоря, для успеха дерзкого предприятия нужен именно такой человек». Йодель Юрискс поднялся на ноги: «Оставлю вас вдвоем. Желаю удачи!»

Как странно было вернуться в Амброй! Каким знакомым и близким, каким далеким и враждебным казался дряхлый полуразрушенный город!

В Люшейне они не столкнулись ни с какими препятствиями, хотя выручка от продажи приборов оказалась гораздо меньшей, чем ожидал Бонар Юрискс, что привело его в уныние. Взлетев на орбиту, они направились на другую сторону планеты. Под ними медленно плыл Глубокий океан. Показалось побережье Северного континента — сначала полуостров Баро, за ним Салула и далеко впадающая в сушу Большая Бухта. Через несколько минут уже можно было различить низкий берег Фортинона. В последний раз Гил повторил про себя вымышленную биографию Таля Ганса, напомнил себе маастрихтские манеры и акцент. Под ними раскинулся Амброй. Навигационный компьютер «Грейды» загрузил программу приземления, переданную диспетчерской башней, и опустился на знакомый космодром.

Пограничные формальности в Амброе оказались исключительно тягостными. Прошло два часа, прежде чем Гил и Бонар Юрискс смогли пройти в здание космического вокзала, озаренное бледными лучами утреннего солнца. Позвонив в контору Буамарка из портового отделения Спэя, Гил узнал, что, несмотря на присутствие гранд-лорда Дугальда в управлении, тот был чрезвычайно занят и не встречался с посетителями без предварительной записи на прием.

«Сообщите лорду Дугальду, что мы прибыли с планеты Маастрихт, чтобы обсудить методы скупки и сбыта, применяемые концерном «Тюрибль», — сказал Гил. — Объясните ему, что безотлагательное совещание с нами могло бы способствовать существенному пополнению казны исправителей».

Наступило продолжительное молчание, после чего служащий конторы с явным раздражением объявил, что лорд Дугальд сможет уделить им несколько минут, если они немедленно явятся в управление Буамарка.

«Так мы и сделаем», — пообещал Гил.

В капсуле Обертренда они прибыли на окраину Восточного посада — в район заброшенных улиц, пустырей, усеянных строительным мусором и битым стеклом. Запустение приняло такие масштабы, что в ландшафте ощущалась своеобразная зловещая красота. Здесь еще оставалось, однако, несколько пригодных для жилья строений.

Корпус административного центра Буамарка и склад ассоциации гильдий расположились на обширной огороженной территории площадью гектаров пятнадцать. Миновав охраняемые ворота в высокой изгороди из колючей проволоки, Гил и Бонар Юрискс направились в управление Буамарка.

Из безрадостного пустующего вестибюля их пропустили в большое помещение, где примерно двадцать служащих работали за столами, стуча по кнопкам калькуляторов и пробивая учетные карточки. Лорд Дугальд восседал в застекленном алькове, слегка приподнятом над уровнем пола. Подобно остальным чиновникам Буамарка, он производил впечатление столоначальника, самозабвенно погруженного в процесс рассмотрения и утверждения бесчисленных бумаг.

Посетителей провели на небольшую открытую площадку непосредственно перед входом в стеклянный альков Дугальда, что поставило их в неудобное положение людей, переминающихся с ноги на ногу под грозным взором начальства. Гил и Бонар предпочли присесть на скамью с мягкими подушками. Приподняв голову и убедившись в их присутствии, Дугальд снова занялся бумагами. Гил разглядывал его с пристальным интересом. Низкорослый и грузный, гранд-лорд сутулился, заполнив кожаное кресло, как полупустой бурдюк с вином. Близко посаженные черные глаза, седины под плешью нездорового багрового оттенка — все это производило почему-то карикатурное, почти комическое впечатление. Конечно же! Вылитый лорд Бодбозл, марионетка кукольника Холькервойда! Гил с трудом удержался от ухмылки.

Лорд Дугальд просматривал, один за другим, желтоватые листы пергаментной бумаги — по-видимому, счета или заявки — скрепляя каждый печатью с помощью шикарного приспособления, увенчанного массивным набалдашником из полированного красноватого карнелиана. Счета приготавливал служащий, сидевший перед напоминавшим маастрихтские компьютерные экраны освещенным наклонным пюпитром с бесконечно ползущей инвентарной таблицей. Распечатанные им плотные листы представлялись на утверждение лорду Дугальду и, будучи величественно отмечены его личной печатью, куда-то уносились.

Дугальд утвердил последнюю заявку и повесил печать под столом, вложив красноватый набалдашник в вырезанный с этой целью фигурный проем. Только после этого он дал понять коротким кивком, что Бонар Юрискс и Гил могут проникнуть в его святая святых.

Посетители вошли, за ним закрылись стеклянные двери, лорд Дугальд пригласил их сесть: «Какое отношение вы имеете к кооперативу «Тюрибль»? Кто вы такие? Торговцы?»

Бонар Юрискс ответил, осторожно выбирая слова: «Да, вы совершенно правы. Мы только что прибыли из Дейи, что на планете Маастрихт, в звездолете «Грейда»».

«Да-да. Так что же?»

Бонар продолжил более деловитым тоном: «Наши рыночные исследования показывают, что кооператив «Тюрибль», по всей видимости, функционирует недостаточно эффективно. Короче говоря, мы считаем, что могли бы приносить Буамарку гораздо большую прибыль. Или, по вашему усмотрению, мы могли бы закупать товар непосредственно у вас, что способствовало бы дальнейшему увеличению размера ваших доходов».

Лорд Дугальд сидел неподвижно — только его черные глаза мелькали, перебегая с одного лица на другое. Он сухо ответил: «Ваше предложение нецелесообразно. Мы установили прочные, взаимовыгодные отношения с различными торговыми организациями, представляющими наши интересы. В любом случае мы связаны условиями долгосрочных контрактов».

«Но существующая система противоречит вашим интересам! — возразил Бонар. — Я готов заключить новый контракт, удвоив ставку оплаты».

Лорд Дугальд поднялся на ноги: «Очень сожалею. Этот вопрос не подлежит обсуждению».

Бонар Юрискс и Гил удрученно переглянулись.

«Почему бы, по меньшей мере, не попробовать? — спросил Гил.