«Если ты сейчас же не прекратишь, то сама отправишься в душ после Джесси, только вода будет ледяной».

Чтобы отвлечься от мыслей о физических достоинствах Джесси, она решила навести порядок в кухне. Уж лучше это, чем навлекать на себя неприятности из-занахлынувшего влечения. Ренни вымыла тарелки, которые девочки сложили в раковину, поставила их на сушилку, протерла все столы и плиту.

— Эй, зачем вы это делаете? — упрекнул ее вошедший Джесси. — Я бы сам навел здесь чистоту.

— Мне так захотелось, — обернулась к нему Ренни.

Внезапно ей стало трудно дышать, а еще труднее говорить. Он вытирал полотенцем волосы. Рубашка не застегнута, как и пуговица на отменно сидящих джинсах, чтобы удобнее было заправлять рубашку.

Ренни пережила настоящий взрыв. Господи, лишь бы Джесси не услышал, как бешено колотится ее сердце.

Чтобы хоть как-нибудь разрядиться, она с еще большей яростью принялась тереть стол и вдруг почувствовала, что Джесси стоит у нее за спиной.

— Полегче, Ренни, а то протрете здесь дырку, — сказал он и, помолчав, добавил: — Что-нибудь не так?

— Нет, — хрипло ответила она, потом кашлянула и повторила: — Нет, все хорошо.

Ренни на секунду прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, но это не слишком помогло, ибо теперь подверглось испытанию ее обоняние. Запах мыла, лосьона после бритья, запах Джесси вызвали новый прилив возбуждения. Она медленно открыла глаза и встретила его понимающий взгляд.

Джесс молча ждал, не отшатнется ли она в испуге, но Ренни не двигалась. Тогда он легко обнял ее за талию, привлек к себе, и она с готовностью пришла в его объятия, спрятав лицо у него на груди.

— Ренни, дорогая, что вы со мной делаете, когда смотрите таким взглядом…

Губы нежно ласкали ее лицо, затем приникли к приоткрытому рту. Она не только позволила, а звала, приглашала всем телом, даже, наверное, сказала бы об этом вслух, если бы он ее не опередил.

Руки тоже осмелели, решив ознакомиться с изгибами её тела и нежностью кожи. Джесси пропал, утонул, потерялсяв этом поцелуе, он даже сомневался, что еще жив.

Когда раздался телефонный звонок, оба несколько секунд не могли прийти в себя. Джесси опомнился первым и, не отпуская Ренни, поднял трубку.

— Дэниельс у телефона, — резко сказал он. Ему было трудно дышать, а уж говорить любезным тоном и подавно.

— Мистер Дэниельс, это Сью.

— Какая Сью?

— Ваш секретарь. Если помните, я печатаю для вас бумаги, отвечаю на телефонные звонки и все такое. Конечно, сейчас еще утро, шеф, но обычно вы понимаете простые слова.

— Очень смешно, — буркнул Джесси.

— Кажется, я позвонила не вовремя, но тут у меня данные, о которых вы просили.

— Подождите минутку, я возьму блокнот. — Он положил трубку на стол и обнял Ренни, боясь, что она исчезнет, если ее отпустить. — Это ненадолго, честное слово.

Ренни отодвинулась, чтобы освободить место для его блокнота, и грустно смотрела, как Джесси немедленно переключился на разговор с секретаршей. Умом она понимала, что ему нужно работать, но сердце принять не могло. Еще минуту назад самым важным для него был поцелуй, а теперь он с увлечением обсуждал годовые ставки, проценты, тарифы.

Положив трубку, Джесси обнаружил, что пятнадцать минут занимался болтовней, отпустив Ренни, и того некого влечения, которое охватило их до звонка Сью, уже не вернуть. Ренни с отсутствующим видом перелистывала журнал, и только по непрестанно покачивающейся можно понять, как она напряжена.

— Извини. Сью — прекрасный работник, я не могу уволить ее за звонки в не совеем подходящее время.

Ренни слабо улыбнулась в ответ, но не подошла и холодное выражение в ее глазах не исчезло.

— Мне в самом деле пора идти домой и приниматься за работу. Если вы готовы…

Джесси притворился обиженным:

— Хорошенький комплимент моей персоне, леди. Оставляете меня ради уборки?

— Речь не о домашней работе. Я готовлю документы для здешних бизнесменов. — Она поднялась и выжидающе посмотрела на него.

— И давно вы этим занимаетесь? — попробовал оживить разговор Джесси.

— С тех пор, как умер Робин. Я закончила курсы при колледже. Это позволяет мне установить свой график работы, но сроки уже поджимают.

Он вздохнул с облегчением, когда Ренни не скинула с плеча его руку.

— Тогда доставим вас домой.

Через несколько минут они четвертым ключом открыли дверь.

— Последний, — с каким-то отвращением пожаловалась Ренни.

— Но все же лучше, чем ломать.

Оба испытывали какую-то неловкость. Ренни понимала, что он не виноват в том звонке, даже хорошо, что секретарша им помешала.

— Еще раз спасибо и извините за беспокойство. Может, теперь я наконец осуществлю свое давнее намерение и оставлю запасной ключ у кого-нибудь из ближних соседей, — торопливо сказала она, тут же осознав, что тем самым выдала свое волнение.

— Никакого беспокойства, мне очень понравилось сегодняшнее утро. — Джесси поцеловал ее в щеку. Ничего опасного, лишь дружеское внимание. — Итак, до вечера? Встретимся на открытии грандиозной распродажи сладостей. По-моему, глупо ехать на двух машинах, как вы считаете? Хотите, я буду за рулем, а хотите — вы.

— Вы нас возили за мороженым, теперь моя очередь. Не забудьте теплые вещи и термос с горячим кофе.

— Отлично.

Джесси побежал к машине и, выруливая на дорогу, оглянулся. Как раз вовремя, ибо Ренни еще стояла на крыльце и прижимала руку к лицу в том месте, куда он недавно ее поцеловал.

Всю дорогу он довольно улыбался.

— Дядя Джесс! Ну скорее! Они же нас ждут, — крикнула Лекси, выбегая из дома.

— Иду, иду, — проворчал он.

Этот вечер наступал только для того, чтобы можно было провести его с Ренни, а в следующий раз они непременно уедут куда-нибудь вдвоем. Конечно, потребует немалые усилия, чтобы преодолеть ее настороженность и сопротивление, но Джесси был уверен, что его усилия того стоят.

Он вышел на веранду, ударившись коленом о стулья, повернул ключ в замке, подергал дверь, чтобы проверить, все ли в порядке.

— Вам помочь? — спросила Ренни.

— Нет, я справлюсь. Узнайте у девочек, взяли они термосы или оставили на столе.

Вместо ответа Лекси показала ему два клетчатых термоса, и Джесси понес стулья и столик к задней дверце фургона, которую уже предусмотрительно открыла Ренни. Загрузив вещи, сел рядом с ней:

— Неужели вы каждый раз возите с собой такое количество барахла?

— Нет, обычно еще больше, — поддразнила его Ренни и хитро улыбнулась. — Кстати, Бриттани и Лекси просто будут смотреть, как Бекки продает конфеты?

— А в чем дело? — озадаченно спросил Джесси.

— Просто я не видела, чтобы вы положили хоть одну коробку.

— Проклятие, так я и знал, — расстроился он. — Сейчас вернусь. Сколько принести?

— Думаю, коробок пять — шесть им вполне хватит. Возьмите побольше шоколадок, их лучше покупают.

Он поднял дверь гаража и в считанные минуты установил коробки с шоколадом рядом со столом и стульями.

— И в какой бакалейный магазин мы с вами направляемся? — спросил Джесси.

— В этом году все клубы получили разрешение продавать в торговом центре. Нам вообще повезло. Я договорилась с одним из самых дорогих магазинов одежды. Мы встанем около входа, и у нас будет отличная возможность продать все наши сладости.

— Даже не представлял, сколько надо затратить усилий, чтобы организовать такую распродажу, — буркнул Джесси.

— Вы же наверняка продавали конфеты, печенье или другие мелочи, когда учились с Марком в школе.

— Марк, возможно, и продавал, а я не был ни в скаутах, ни в других детских организациях, поэтому для меня дело совершенно незнакомое.

— И даже в Лиге детей? — удивилась Ренни.

— Наш отец умер, когда мне было столько лет, сколько теперь Бриттани. У мамы не было свободного времени… я хочу сказать, не было возможности ходить со мной по всяким мероприятиям, — невыразительным тоном произнес он.