– Тогда ты точно будешь знать, – говорила она. – Ты убедишься, что я чиста. А потом... может быть, когда-нибудь... ты сможешь полюбить меня.

Он был расстроган до слез. Даже прикрыл глаза руками, чтобы она ничего не заметила.

– Так ты это сделаешь? – спросила она.

– Я думал, ты никогда этого не скажешь, – произнес он, стараясь, чтобы эти слова прозвучали беззаботно, но тут неожиданно подступили слезы, и он не смог сдержать рыданий.

– Ах ты, малыш, – она обняла его, – не плачь, пожалуйста. Все хорошо, пожалуйста, малыш, не плачь. Боже, ну что мне делать с этим человеком, пожалуйста, милый, не плачь, – она поцеловала его мокрые щеки, его глаза, его губы, приговаривая: – Боже, Хэл, как же я люблю тебя, – а он пытался вспомнить, когда же в последний раз слышал от женщины эти слова, и сквозь слезы наконец проговорил:

– Я тоже тебя люблю, – и с этого все и началось по-настоящему.

Глава 10

Круглосуточное дежурство у Эндикотта и Райли оправдало себя уже тем, что никто не пытался на них напасть. Прошла неделя. Лейтенант Бернс вызвал Кареллу и спросил, сколько еще времени тот намерен держать без дела шестерых болванов.

– На это можно посмотреть с двух сторон, – ответил Карелла. – Никто не пытался их убить, это правда, но может быть, именно потому, что тот тип, кто бы он там ни был, узнал о нашей охране и боится что-либо предпринять. С другой стороны, не исключено, что убийцей является один из них, естественно, он не будет ничего делать, пока рядом болтается наш человек. Правильно я говорю?

И вновь была пятница, одиннадцатое апреля, ясное утро. С тех пор, как Джером МакКеннон был найден в своих выделениях в собственной квартире на Силвермейн Овал, прошло уже почти три недели, вполне приличный срок для того, чтобы дело дало какие-либо результаты. По этой причине утром между капитаном Фриком и лейтенантом Бернсом произошла небольшая стычка. Фрик отвечал за весь участок. Бернс редко прислушивался к его мнению, но на сей раз его доводы звучали убедительно. Капитан собирался снять этих шестерых с охраны и вернуть их на свои участки.

– Фрик хочет забрать своих людей, – сообщил Бернс.

– Ну пускай уходят, – махнул рукой Карелла.

– Ты так считаешь?

– Мне кажется, у нас есть три возможных подозреваемых – Эндикотт, Райли и эта Холлис. Девушка в курсе, что тех двоих охраняют, и она не станет действовать, если не сошла с ума. У этой парочки все время находились полицейские, поэтому они также не могли себя выдать.

– Но ведь они же сами попросили охрану?

– Может быть, только для того, чтобы сбить нас с толку?

– И что ты думаешь, Стив? Поделись со мной своими соображениями. Ты сказал, трое подозреваемых...

– Нет, я сказал трое возможных...

– Ну хорошо, предположим, это женщина. И каков мотив?

– Не знаю. Я проверял в отделе по наследованию. МакКеннон умер, не оставив завещания, а Холландер все свое небольшое имущество завещал сестре. Холлис говорила, что эти двое были ее близкими друзьями, и я ей верю. И Хэл тоже. Кроме того, у нее есть алиби, она находилась за сотни миль от того места...

– Но ее алиби подтверждают лишь два других подозреваемых?

– Да, я знаю, – вздохнул Карелла.

– Ты проверил окружение МакКеннона?

– Да. И не вижу там никаких подозрительных субъектов.

– А как насчет Холландера?

– Он вообще человек необщительный, друзей нет, кроме этой Холлис.

– Значит, он бухгалтер?

– Ага.

– И как они познакомились?

– Не знаю.

– Может быть, он оказывал ей какие-нибудь бухгалтерские услуги?

– Не знаю.

– Выясни. Может быть, в ее книгах обнаружились нарушения. Возможно, она убила МакКеннона только для того, чтобы отвлечь внимание. И если истинной целью был Холландер, он, вероятно, знал нечто такое, что она хотела бы скрыть от налоговой инспекции.

– Может быть, – согласился Карелла.

– Но ведь такая возможность существует?

– Да, конечно.

– Ты говорил, что она когда-то занималась проституцией?

– Это было давно и всего один сезон. В Хьюстоне, семь лет назад.

– Мне еще ни разу не приходилось встречать проститутку с золотым сердцем и без недостатков, а тебе?

– Никогда.

– И откуда у нее все эти деньги? Вы докладывали, что у нее шикарный дом на...

– Не знаю. С ней работает Уиллис.

– Узнай у него. И у нее тоже. И как Холландер провел Пасху? До того, как вернулся домой?

– Он был у сестры. Той самой, которой оставил свое имущество.

– Ты с ней разговаривал?

– Да.

– И много он ей оставил?

– Гроши.

– Я знаю людей, которые готовы перерезать горло за пятак.

– Нет, это к ней не относится. Она замужем за слесарем. У нее двое детей, и она ожидает третьего. Не представляю, чтобы она...

– Беременная женщина также может пырнуть ножом, как и любой другой человек.

– Она на восьмом месяце, Пит. Ходит как слон. Кроме того, в ту ночь, когда это произошло, она со своей соседкой смотрела телевизор.

– Когда смотрела телевизор?

– Она пришла домой около одиннадцати.

– Соседка подтверждает?

– Да.

– А когда это произошло с Холландером?

– Медэксперт говорит, что или ночью в воскресенье, или рано, утром в понедельник.

– А где она была в?..

– В кровати. А затем отправляла детей в школу.

Бернс вздохнул.

– Позвони этой Холлис, – сказал он. – Узнай, как она познакомилась с ним, работал ли он на нее, ну и тому подобное.

Вот так Карелла и узнал, что Уиллис живет у нее.

Он набрал номер Мэрилин Холлис и услышал в трубке мужской голос.

– Алло!

Карелла узнал его сразу.

– Хэл? – удивился он.

– Знаю, что опаздываю, – коротко ответил Уиллис.

Карелла взглянул на стенные часы. Четверть десятого.

Уиллису надо уже было быть здесь полчаса назад. Но?..

– Должно быть, я набрал не тот номер, – Карелла взглянул в свою записную книжку. Нет, это был номер Мэрилин Холлис, несомненно. Наступило молчание.

– Я пока нахожусь здесь, – наконец сказал Уиллис.

– Да? – произнес Карелла и затем, без намерения пошутить, спросил: – А что ты там делаешь? Секретное задание?

– Глупые остроты, – разозлился Уиллис. – Я приду примерно через час.

И повесил трубку.

Карелла взглянул на аппарат.

«Так, так», – подумал он.

И тоже повесил трубку.

Но еще долго смотрел на телефон.

В десять утра позвонил представитель Управления по продовольствию и лекарствам Уолтер Джонсон. Карелла связывался с ними еще второго апреля. Сегодня было одиннадцатое. Он уже и забыл, что ему должны позвонить. Карелла полагал, что у окружающих такое же чувство ответственности, как и у него самого. Если он кого-либо о чем-либо просил, то тут же забывал об этом, пока его записная книжка не подсказывала, что задание не выполнено, его просьба не удовлетворена. В этом городе с засильем бюрократов Карелла обычно давал на раскачку две недели. В своем календарике он пометил звонок Джонсону на шестнадцатое апреля. Так что в этом плане представитель управления проявился довольно рано.

– Знаю, что немного задержал с ответом, – извинился Джонсон.

Все сегодня знали, что немного задерживаются. Однако Уиллис на работе еще не появился.

– Как наш запрос? – спросил Карелла.

– Вы хотели узнать, как никотин используется в потребительских товарах?

– Да.

– А почему это вас заинтересовало?

– Мы расследуем никотиновое отравление.

– Довольно необычно.

– Первое такое дело в моей практике.

– Неужели жертва ела сигареты или сигары?

– Нет, не похоже.

– Этого бы хватило. Ведь смертельная доза – сорок – пятьдесят миллиграммов?

– Да, вроде того.

– Достаточно съесть примерно две сигары или три сигареты. Но вы говорите, этого не было?

– Мы так не считаем.

– Значит, вы хотите узнать, каким образом в человеческий организм могло попасть какое-либо вещество, содержащее никотин, так?