Воздух за пределами душной приземистой хибары был намного свежее, хотя в нем все равно витал дух обжитого места, в котором не следят за чистотой. Доктор расправил плечи, давя ладонями на поясницу. Солнце приятно слепило глаза, рассыпаясь радугой сквозь ресницы, свежий бриз трепал край красной майки. На миг показалось, что мир замер, застыл, однако вокруг сновал народ. Едва не сбив Бена, к причалу прошествовали наемники. Каждый из них был оснащен по последнему слову, защищен бронежилетами и касками, которые они, правда, не побоялись снять на аванпосте во время переговоров. Доктор давно отметил, что среди них много людей европеоидной расы, крепких мужчин с бесстрастным взглядом машин для убийства. Неизвестно, кто еще больше пугал. Хотя неуравновешенные пираты во главе с не менее безумным их лидером порой могли сочинить что-нибудь настолько ненормальное, что себе вредили. Но в их среде Бен оказался нужной фигурой, Хойт бы вряд ли выпустил его из клетки, он предпочитал проверенных людей, а пушечное мясо отправлялось Ваасу.

Доктор отвлекся от нехитрых рассуждений, прихватив бутылку воды для своей пленницы, не придумав, что же он ей скажет в свое оправдание. Заходить в душный затхлый сарайчик, вдохнув морскую свежесть, не хотелось, но, видимо, женщине там тоже сидеть было несладко. Он пообещал себе сделать все, чтобы девушка в скором времени смогла свободно передвигаться по лагерю.

Возле хибарки, будто караульный, все так же сидела Салли, прислонясь к торчавшему, как кость, ребру недоделанной деревянной лодки.

— О, привет. А мы вот уже с твоей немного поговорили, — улыбнулась девочка, но добавила, придвигаясь к уху Гипа. — Осторожней, Бен, она на месте не сидела. Мне кажется, она вообще подкоп пыталась рыть!

Доктор встряхнул головой, взметнув неровно подстриженные кудри, словно ветер морскую пену. Он подозревал, что пленница не сдастся, хоть лишилась ножа. В ее темно-вишневых глазах “покупатель” сразу же прочел неукротимую жажду борьбы, волю никогда не сдаваться. Это могло стать проблемой. По крайней мере, когда Бен приоткрыл с опаской дверь, привыкая к темноте, он тут же получил неслабый удар прямо в нос, из которого немедленно потекла струйка крови.

— Ау! Больно же! — инстинктивно потер левой рукой ушибленное место, Бен, а правой ему уже пришлось ловить новый удар, оттесняя неугомонную девушку в дальний угол барака и захлопывая дверь, отчего пленница зарычала не хуже гарпии, шипя, словно змея так, что жутко делалось. Правда, ее поведение казалось бравадой малосильной кошки перед огромным псом.

— Да угомонись же ты! Я с тобой ничего не сделаю! — пытался утихомирить ее Бен, пока его пытались ударить ногой в живот, однако не слишком умело, поэтому уклоняться получалось неплохо. Когда девушка освободилась от веревок, удалось установить по взгляду на осколки стекла, разбросанные на щелястом полу, и запаху продуктов нефти. Кажется, пленница разбила керосиновую лампу и допилила почти перерезанные путы осколком стекла, о чем свидетельствовала кровь на ее пальцах.

Никакие уговоры на нее не действовали, а потасовка в темноте без возможности нормально атаковать и уклоняться в замкнутом пространстве выводила доктора из себя. Он же добро пытался делать! Правда, кажется, забывал, что это у него на лбу не написано.

В конце концов, пришлось резко выкрутить правую руку девушки, заводя за спину. Однако она не унималась и еще пыталась лягаться. Тогда Бен как можно аккуратнее опрокинул ее плашмя, заломив и другую руку, легонько придавив коленом спину. Девушка, поняв, что сопротивление бесполезно, от ужаса только глухо завыла, выгибаясь бьющейся в агонии змеей.

— Все! Тихо! — говорил доктор как можно более дружелюбно. — Так… С чего ж начать. Короче! Мы в лапах пиратов! Бежать некуда. Я тебя купил, чтобы спасти. Если сейчас вылетишь за пределы лагеря, тебя либо они расстреляют, либо звери съедят, либо дикари в жертву принесут. А что еще хуже — просто продадут! Ну, хватит уже! Я правда с тобой ничего не сделаю!

Бен ощущал, как девушку начинает колотить крупная дрожь, она обмякла, приникая лицом к грязному полу. Кажется, она заплакала, тихо спросив сорвавшимся голосом:

— А как же… Как же девочки? Что… Что с ними будет?

— Прости. Им я не в силах помочь, — тяжело дались очевидные слова доктору. — Но и ты их не освободишь уже… Послушай, ну не губи себя!

Девушка больше не сопротивлялась, только громче заревела. Когда доктор отпустил ее, она сжалась на полу в клубок, скребя ногтями по доскам. Мужчина испугался, что она навредит себе, ведь мелкие стекла могли попасть в глаза. Поэтому осторожно, но настойчиво поднял и усадил на табуретку, которую еще пришлось поискать в устроенном разгроме. Благо, никто не намеревался выяснять, что на самом деле творилось за саваном прогнивших досок. Казалось только, что Ваас изначально догадывался об истинных намерениях доктора, слишком уж злорадно он смеялся.

Девушка молчала, опустив плечи, очевидно, готовясь упасть в обморок после вспышки ярости, в которую вложила все оставшиеся силы — все зря. Бен дал ей воды и приоткрыл дверь, чтобы проветрить и впустить немного света. Из той же бутылки он слегка плеснул на лицо пленницы, заставляя смотреть на себя, ощущая, что необходимо продолжать разговор:

— Как тебя зовут?

— Нора, — хрипло отозвалась девушка, тоскливо глядя на дверь, точно птица из клетки.

— Хорошо, Нора… Ты… — бормотал Гип, разводя руками. — Ты теперь свободна!

— Свободна? О чем ты! Это игра? — она съежилась, упираясь локтями в колени и сдавливая ладонями виски. — За что мне все это…

— Нет, это не игра, — наклонился к ней Гип, участливо, но ненавязчиво поглаживая по плечу. — Послушай, я не пират на самом деле, я врач вообще-то.

— Отлично, но ты уже пират! — немедленно огрызнулась Нора, поднимая резко голову, вновь сверкая гневно глазами. — И ты купил меня, как рабыню.

— Я потратил на тебя все сбережения, — совершенно невпопад случайно вырвалось у доктора, который подсознательно страшился того, что могло случиться, если бы он не смог выплатить часть суммы, уже думая, как ему дальше существовать без денег, да еще с пленницей.

— И отпускаешь, чтобы меня снова поймали и снова продали? — усмехнулась душераздирающе спокойно и небрежно Нора, при этом взгляд ее потух, точно жаркие согревающие угли под проливным дождем.

— Это ты права, — неловко замялся доктор, понимая, что разговор приобретает неприятное русло.

— И все же ты купил меня, — продолжала она твердо и колко, очевидно, поняв, что ей пока и правда не намерены причинять боль. — Не помог сбежать, а ведь видел, как я стащила нож у одного мерзавца, а именно купил!

— Но ты сама сказала, что тебе дал бы побег. Что? Ничего! — немного разозлился доктор, активно жестикулируя, раскидывая руки, словно стремясь поймать ветер пальцами.

Нора напряженно сопела, сверля испытующе взглядом блестящих в полумраке глаз. Но тут в дверной проем просунулась каштановая голова, а ее обладательница совершенно беспардонно встряла в диалог, развязным тоном спрашивая, вскидывая расслабленно безразлично брови:

— Вы о чем, голубки? С этого острова не сбежать. Его даже на картах нет. Аномалия?.. А?

— Салли, что с твоими волосами? — только заметил изменение в девушке Бен, раньше не до того было, он вообще все хуже помнил все, какая цель привела его на аванпост в этот раз, точно вьюга лиан заметала все, что он пережил до встречи с Норой.

Лицо девочки слегка вытянулось, но она, опуская драгоценную сумку с чужими вещами, развела беззаботно руками:

— Новая партия товара пока не прибывает, старая скоро будет распродана, с ракьят стычки не учащались. Ему стало скучно. Брось, док, не смотри на меня так. Я же его кукла, — но треснувшим стеклом донеслось эхо ее голоса: — Кукла…

***

Снова она играла на публику, потому что так обманывала не только доктора, но и себя.

Салли вспоминала, что было потом, после того, как Ваас выбрил ее виски, оставив клок на макушке, вроде под стать своему ирокезу, но только ирокез, как гребень динозавра или казуара, торчал кверху, а ее оставшиеся космы падали на лоб. Точно намеренно по контрасту: бледная тень господина-повелителя.