Он находился на самом далеком западном аванпосте уже пару дней. Сначала он поразился, что у пиратов есть еще один небольшой остров, в километр или милю протяженностью, где располагалась разоренная деревня из нескольких бунгало, а также вооруженные пираты и клетки. Как оказалось, к этому острову причаливало немало кораблей прямо с Океана, вернее, сами крупные суда обычно стояли на якоре в отдалении, от них делегировались шлюпки или катера. Так забирались особо крупные партии наркотиков, но чаще — дикие звери, запрещенные к вывозу или охоте во всем мире, а на острове Рук все было дозволено. Хотя Бен все еще плохо разбирался в тонкостях этого разностороннего «бизнеса», он просто забирал с корабля партию драгоценных антибиотиков с большой земли, проверял их сохранность и сроки годности. Пираты же занимались своими привычными незаконными делами.

Накануне на безымянный остров высадилось восемь человек, как и говорил некий информатор Дуг, они прыгнули с парашютом. Видимо, за ними пообещали вернуться через пару часов, но самолет отправился на аэродром Хойта. Или как уж там было…

За несколько дней до этого к острову еще причалила непредвиденная яхта со съемочной группой. Глупые люди надеялись создать фильм о дикой природе. Что стало с экипажем, Гип вспоминать не хотел, хотя не стал свидетелем расправы. Ваас отчаянно «развлекся», уничтожив всех и еще засняв все на профессиональную аппаратуру с последующим эфиром в Интернете… Это было ужасно, нет, этому уже просто не находилось слов.

А восьмерых ошарашенных скайдайверов встретили как обычно: удар по голове, заломленные руки, клетки. Так они и сидели по двое, хотя одного парня в дурацкой шапке Ваас почти сразу жестоко убил мачете то ли за резкое слово, то ли за попытку побега. Бен ощутил, что вовсе не сожалеет, не ужасается. Да вообще ничего — пустота. Только пальмы угрюмо качались.

Доктор весь тот день бродил, давясь от духоты. Кажется, на остров надвигался шторм с грозой, но не торопился, отчего воздух напитывался тяжелыми запахами, неподвижный, почти без кислорода. В мыслях царил такой же неподвижный хаос.

Зато под вечер что-то непонятное начало твориться уже в реальности, в лагере в один миг внезапно поднялась неразбериха. Пираты покидали свои посты, вытаскивали оружие, жадно гоготали на разные голоса. Доктор не понял сначала, решив, что так началась ответная атака ракьят или, может, какой-то третьей силы, но настрой бандитов говорил о том, что им подкинули очередную забаву. Бен настороженно вышел из бунгало, где провел почти весь день, не считая мелких поручений.

Выстрелов он не слышал, только потом один хлопок, похожий на пистолетный. Зато после него раздалось еще несколько автоматных очередей, но они уходили куда-то все дальше и дальше в лес. Гип пожал плечами и почти успокоился. Ему и так хватало впечатлений. К примеру, этим же вечером Ваас казнил на подобии трибуны несколько пленников, за которых не смогли заплатить выкуп их родственники. Или просто не захотели. Для продажи они, кажется, не годились. И Ваас снова позволил себе развлечься, по привычке сопроводив казнь «пышной» тирадой о том, что «нас убивает семья». Бен все слышал, не соглашался, но и не вникал.

Он думал, что на тот день впечатлений хватит, но нет, буквально через пару минут что-то всколыхнуло привычный ритм. Как потом оказалось: одна из бамбуковых клеток с пленниками опустела.

Однако побегом двоих пленников дело не ограничилось. Пока часть пиратов ринулась за пропажей, несколько продолжали конвоировать других пойманных людей, хотя в лагере царил дикий беспорядок. Бен увидел конвой, который вел новую пленницу — рослую блондинку спортивного телосложения пловчихи с развитыми плечевыми мышцами.

Внезапно девушка резко взбрыкнула, пользуясь тем, что пираты отвлеклись на поднявшийся шум. Затем рванулась резко в сторону, готовая бесстрашно скрыться в непролазной чаще, где росли ядовитые кусты и плели свои заговоры ветви с лианами. По идее, Гип должен был сообщить о том, куда направилась сбежавшая, пираты теперь искали и ее тоже, слышалась их ругань и тяжелые шаги. Однако доктор незаметно прошел обратно в ближайшее бунгало, пристроился в темном уголке и, слившись, как хамелеон, с сумрачным интерьером, сделал вид, что он всегда тут сидел, по меньшей мере, часа два, ничего не ведая и не зная. Он подумал: «Да что я, чинуша какой-то, чтобы выслуживаться перед ними, как собака за кость? Нет уж! Пусть бежит! Пусть спасает себя, если чувствует в себе такую силу! Бен, а что тебе мешает так же ринуться в неизвестность? Наверное… Знания, что там никто не ждет. Ракьят вряд ли будут мне рады, да и я понятия не имею, как до них добраться. Порой незнание лучше силы, а неразвитый ум позволяет совершать необдуманные шаги, которые могут стать благом. Хотя тут никто не знает. Я слишком привык просчитывать вероятности, это и останавливает. Только с Норой ничего не считал, но вроде неплохо вышло. Пока что. Но нет, от нее я точно не отступлюсь, как и от Салли. У меня своя борьба. Хотя, Бен, что ты назвал сейчас борьбой? Вот этот мелкий саботаж?».

Спустя час все стихло, будто ничего не произошло. Все вернулись на свои места, однако двоих не досчитались: одного — тюремщика с ключами — убил пленник, который оказался бывшим морпехом, а тело другого притащили уже из леса. Еще требовали Гипа зашить распоротую глотку, пришлось убеждать, что это уже не поможет. Однако Бен про себя поразился, что какой-то парень с большой земли так оперативно сориентировался, обратив против пирата его же нож. Но потом принесли с пулей в шее тело второго пленника (как раз того военного), а про сбежавшего доложили, что утонул в небольшой горной речонке, которая бежала с холма к морю.

И доктор снова погрузился в безысходную апатию, как сквозь сон, слушая краем уха ночной диалог по рации между главарем пиратов и его боссом с южного острова. Надо сказать, рация вещала очень угрожающе и непривычно громко, даже все помехи в ужасе разбежались:

— Ваас, как объяснишь, что у тебя пропало сразу четверо рабов? Двоих ты убил, третий, скорее всего, сгинул в джунглях. Но еще и женщина скрылась от вас. В итоге остаются трое мужчин и одна девчонка. Мы могли получить выкуп за восемь человек. Умеешь считать? Восемь! А теперь четверо — только половина.

Главарь бормотал в ответ непривычно последовательно и вежливо, явно стараясь предотвратить бурю, которая шквалом надвигалась на него со стороны южного острова в лице мистера Уолкера. Бену откровенно нравилось быть свидетелем того, каким жалким и пришибленным делался сам ужасный и непобедимый Ваас перед своим боссом. Доктор затаился и слушал, ухмыляясь.

— Погоди, Хойт, все под контролем! — все-таки неизменно твердо рапортовал Ваас. — Нет, правда, босс. Есть одна идея: мы получим за них выкуп, а потом продадим на***. Чем не компенсация издержек? Ребятки попались богатенькие, за их драгоценные потроха родители отвалят нам кругленькую сумму, вполне вероятно, даже больше, чем покупатель.

***

Хойт Уолкер и Ваас Монтенегро слов на ветер не бросали, так что уже утром оставшихся пленников переправили на северный остров. Ваас довез захваченных до небольшой рыбацкой деревни, которая находилась в юго-восточной части вытянутого полуострова, отделенного обширным соленым заливом, на другой стороне которого располагалась деревня Аманаки, как рассказывали пираты, последнее убежище ракьят. Доктор недоумевал, что мешает главарю на быстрых моторках пересечь залив и раздавить остатки племени, как тараканов, вроде бы близко и бандитам уже давно не встречалось ни единой засады. Значит, ракьят, очевидно, совсем отчаялись. Гип ощущал сочувствие, но кто-то другой в нем, холодный и страшный, с восторгом разрушителя ждал того дня, когда бы их вовсе стерли с лица земли, упивался ужасом этого представления…

Пленников перевозили без опасений, оставшиеся не пытались сбежать. Их повели с завязанными глазами по очереди в пещерный грот, что находился за захваченной деревней-бухтой, из которой уходили небольшие корабли с грузом наркотиков. В пещере тоже лежали расфасованные пакетики с белым веществом, притом там их было много, целые портовые контейнеры. Стоило немного побродить по природным катакомбам, присмотреться к расставленному оборудованию, чтобы понять: это место являлось подобием химической лаборатории. И не просто так недалеко трудился Доктор Э., который в прошлом был отличным ученым в той отрасли. Однако старика что-то сломало… Он вроде бы жил. Но и не жил, пробуя каждый эксперимент на себе, словно ожидая, что однажды не проснется от отравленных грез, не вернется на землю, да, не упадет на эту отвратительно жесткую пыльную землю.