Лаборатория в гроте — это еще полбеды. В смежной пещере обретались клетки, софиты и стул с наручниками. И много иных гнусных приспособлений. Там навечно обрел пристанище протухший запах крови с плесневелой сыростью. Там снимали для выкупа, а так же запечатлевались изощренные пытки. Что ужаснее: в Интернете кто-то смотрел, не один человек, а сотни, тысячи… Но ничего не менялось. Никто не десантировался с неба, никто не пригонял эсминцы, чтобы прекратить все это. А следы пропавших туристов просто терялись. В отличие от многих банд Ваас, вернее, Хойт, очень редко захватывал торговые суда, являясь игроком немного иной сферы теневой экономики. Просто бизнес, ничего личного — так рассуждал мистер Уолкер. А Ваас… просто ненавидел все живое, пряча свое желание разрушать в садистском веселье.

Бен не мог сообразить, почему его таскают везде вместе со свитой Вааса. Может, он уже стал ее частью, так получив повышение? Он даже не ведал теперь, сколько и за что ему платили, потому что на нем теперь висел долг. Нет, однозначно, он погорячился, купив Нору. Но… Так говорил циник в нем. А человек негодовал, что не влез еще больше в долги, чтобы выкупить оставшихся двоих. И кто-то средний между двумя полюсами отвечал, что он поступил по мере своих сил, а борьба сверх сил — это миф.

В грот он не пошел, стоял у края лагуны, рассматривая монотонно плескавшиеся волны, красивые, но пустые, кое-где подпорченные каплями мазута, стекавшего с ржавых катеров. Бен хотел слиться с водой, водорослями, медузами, став студенистой массой, которой чужда совесть, несвойственна жалость. Но нельзя.

Пока доктор бездействовал, покупатели времени не теряли. Вернее, один покупатель. И Бен его не сразу заметил, а как заметил, так едва не согнулся пополам от перешибавшего хребет чувства ужаса. О да, он на всю жизнь запомнил эти острые черты слегка помятого лица худощавого жилистого человека, вылезшего из проржавленного седана. При свете дня не просматривались рога и копыта, лишь при мелькании тусклых лампочек в подвале. Бак Бамби Хьюз только сверкал оленем на извечно оголенной груди. Броник он не носил, будто считал, что рядовые ракьят его не достанут.

«Бежать!» — первое, что подумал доктор, надеясь затесаться в ряды пиратов, слиться с ними. Но к тому моменту киллер Хойта уже заметил человека, с которым у него остались личные счеты. Бен не знал, как именно оценил тот эпизод «бес». Может, для него это осталось просто случайной неудавшейся игрой, а, может, обидой, которую могла смыть только кровь. Гип ужасался, что Хьюз имел полное право нажаловаться Ваасу. А последний был изобретателен…

Доктор растерялся, так и оставшись стоять возле края воды у рыбацкой лачуги, а зубы неверно стучали, будто снова оказался в подвале. Хуже всего: киллер приближался к нему, медленно снимая солнечные очки!

Бен скривился, будто ему в горло заливали через воронку раскаленную патоку, когда Хьюз слащаво, злобно ухмыльнулся:

— Снова ты, неласковый мой.

«Бежать!» — орало подсознание доктора, хотя видимой опасности еще не было, но он уже разгадал, что за таким вот фальшивым тоном явно стоит угроза. Но раздумья и поднимающуюся волну паники прервал привычный грубый возглас:

— Че за на***, Хьюз? Деньги вперед и катись обратно в Бедтаун.

За спиной доктора показался Ваас, неспешно вышедший из грота, дабы поприветствовать покупателя. Бенджамин приставным шагом тихонько отошел к лачуге, вслушиваясь в разговор, который пошел в неприятное русло. Бак, кинув хитрый взгляд в сторону доктора и, кажется, подмигнув ему, улыбнулся главарю, заискивающе перебирая цепкими пальцами:

— Это я не тебе! Доктор тут ваш… ммм… Ваас, продашь мне его?

Бен похолодел, глядя на Вааса, прося хоть убить, но не продавать, не зная, что мог решить главарь, который задумчиво недовольно хмурился несколько секунд, а потом возмущенно бросил:

— ***! Хьюз! Тебе по башке попало? Я подчиненных не продаю.

Главарь уже ощутимо закипал, видимо, общество Бака его не сильно радовало. А Хьюз все еще предлагал сделку:

— Может, я доплачу? — и подходил к Бену, норовя уже по-свойски дотронуться, нагло «облапать», однако доктор извернулся, тогда Хьюз будто обиженно и мечтательно вздохнул. — Знаешь, последняя наша встреча, Бен, закончилась не очень вдохновляющее, а как все начиналось… — «бес» юлил вокруг главаря. — Так что, Ваас? По-моему, выгодно.

Бен судорожно думал, что ему делать. Бежать, застрелить себя? Если уже шел торг, то вряд ли мнение доктора кто-то стал бы учитывать. На медвежьей морде Вааса не удавалось прочесть никаких эмоций. Бен решил, что в любом случае ни за что не окажется снова зажатым в подвале.

Вспомнился отвратительный «поцелуй», отчего к горлу подкатила тошнота, а сознание выдало образ скальпеля. Да! Вот, что ему надо! Вот, что он с недавних пор всегда носил с собой. Доктор, судорожно топчась на влажном песке, в тот момент прекрасно понимал Салли, осознавая в полной мере, что значит «личный кошмар» в лице человека, что мог появиться где угодно и с какими угодно намерениями.

Внезапно громом грянул в высшей мере недовольный возглас Вааса:

— Хьюз! Ты ширяться стал? Или оглох? ***! Хьюз! Я уже, кажется, говорил, что подчиненных не продаю! Выбирай раба и катись.

Бамби поморщился, разочарованно поглядев на главаря, сладко пропев:

— Ой-ой, какие мы грубые. А как же индивидуальный подход к покупателю?..

Бак с видом обиженной невинности удалился в грот смотреть товар. Ваас остался у края воды, закуривая, бормоча, сначала тихо, но вскоре снова доходя чуть не до крика:

— Бесит… Бесит. Бесит! Бесит!!! — главарь затянулся, выпустил дым и продолжал торопливо, скаля зубы, рассуждая. — На*** это бабло с такими покупателями… Бесит! Третий раз за год! И каждый раз! А Ваас что? А Ваас новых лови… Пошел ты, Хьюз! Пошел на***! Как же, Хойту подчиняется! А по*** мне, кому ты подчиняешься!

Но гнев главаря срикошетил от покупателя на доктора, которого раздосадованный главарь неслабо огрел по спине кулаком, так что у Бена в глазах потемнело, и едва удалось на ногах удержаться. Впрочем, доктор все равно был несказанно рад. Ваас мог бы его в любой момент убить, но оказалось, что это — не самая худшая участь. А уж какой-то синяк между выпиравших лопаток — это сущие мелочи, уже привычная повседневность.

Ваас прошипел, вновь выпуская дым:

— Не беси меня, Бен! ***! — но затем сощурился, интересуясь. — Что ты сделал с этим *** Баком, что он так о***л?

— Э… Это он чуть со мной не сделал, — честно ответил доктор, невольно дружелюбно улыбаясь. — Но я ему по роже дал!

— Серьезно? Прям по этой *** роже? — Ваас рассмеялся, притом вполне искренне. — ***! Всегда мечтал! Ок, теперь у***ай отсюда.

Он еще раз ткнул доктора в спину, но уже не так сильно, скорее давая разгон и намекая, чтобы он больше не попадался «покупателю» на глаза. Доктор задумывался, вспоминая тот день, когда сам главарь послал его в западню. Ему тогда казалось, что это черная подлая месть за новые ботинки Салли. Выходит, просто так совпало? Но ответа находить не хотелось. Кому нужна эта хваленая правда? Что она меняла? Кого оправдывала? Вполне вероятно, главарь его не посылал в тот день, а в этот — продавал без зазрений совести, как торговец на рынке фрукты, живых людей.

Вскоре из грота показался Хьюз, тащивший связанного пленника к своей машине. Лицо маньяка выражало взволнованное предвкушение…

Бак уехал с отчаянно скулившим через кляп высоким, красивым черноволосым парнем, который даже чем-то напоминал Бена. Говорили, что из свежей партии «скайдайверов», которых поймали недавно на острове, тех самых, часть из которых убили, часть из которых сбежала. А купленный несчастный молодой человек, похоже, не попытался вырваться из плена, был слишком скован страхом, хоть на вид крепкий, здоровый, наверняка любимец женщин, ухоженный, пока что сыто лоснящийся. И что ждало его потом. Скоро. В подвале.

«Неужели он и сопротивляться не станет?» — думал Бен, с тоской глядя вслед удалявшемуся седану, вспоминая, как ему удалось отшвырнуть от себя Бака, одно упоминание о котором вызывало устойчивый рвотный позыв, отчего приходилось успокаивать себя, восстанавливая дыхание.