– Пошел вон!

Я прикрыл дверь и огляделся. Хороший, просторный кабинет. Что до самого Хоффа, можно было бы ожидать, что человек, зарядивший Уолдо Муру в челюсть из романтических побуждений, инженер-строитель в придачу, и сам будет добротно спроектирован и выстроен, так нет. Пока Хофф выглядел просто плотным, но пройдет немного лет, и его лицо обзаведется двумя лишними подбородками. Он не вскочил и не бросился на меня, ничего не схватил со стола, чтобы метнуть. Он просто приказал мне выметаться. Я приблизился к его столу, рассудительно заметив:

– Уйду, если обоснуете свое пожелание.

– Убирайся отсюда! – Хофф многое сумел выжать из пары слов. – Шпион чертов! И держись от меня подальше!

Сложно вообразить себе дружескую и плодотворную беседу с человеком, пребывающим в подобном расположении духа. И потом, я забрел сюда только оттого, что в запале объявил Нейлору о запланированной встрече с Хоффом. Я никогда не упускаю случая сострить (три-четыре остроумных замечания уже вертелись на языке), но один взгляд на его лицо подсказал, что он будет счастлив выпалить несколько собственных замечаний, если только я попробую задержаться. Поэтому я перехитрил Хоффа – повернулся на каблуках и убрался прочь, как и было велено.

Снова оказавшись в своем кабинете, я встал у окна и обдумал последний ход Керра Нейлора со всех сторон. Возникло желание отправиться в телефонную будку и связаться с Вульфом. Однако было уже начало пятого, и до шести часов он не покинет оранжерею. К тому же Вульфу свойственно принимать в штыки любые попытки воспользоваться его мозгами, оторвав их от орхидей. Так что желание пришлось подавить. Вместо этого я вставил в пишущую машинку несколько листков и напечатал ту же шапку, что и в отчете для «Нейлор-Керр», составленном накануне. Посидел несколько минут, подбирая нужные слова, и ударил по клавишам:

Я мог бы заполнить всю страницу целиком, добавив еще что-нибудь насчет Бена Френкеля и Самнера Хоффа, но этих скудных сведений все равно не хватило бы на полноценный рабочий день трудолюбивой ищейки. Все еще надеясь, что любопытство или страх вынудит кого-то заглянуть в мой шкаф, я печатал в нескольких экземплярах и избавился от копии уже отработанным способом – разместил ее в третьей папке сверху, прямо поверх предыдущей, и выложил табачные крошки в прежних местах.

Покончил с делом в половине пятого. Вышел в холл, поднялся на лифте на тридцать шестой этаж и сообщил секретарше мисс Эбрамс, что встречи с мистером Пайном у меня не назначено, но я был бы рад, если бы он смог уделить мне минуту для передачи кое-чего из рук в руки. Она ответила, что мистер Пайн на совещании и точно не освободится в течение ближайшего часа. Поскольку Пайн доверял ей, я решил последовать его примеру, попросил у мисс Эбрамс конверт, вложил в него свой отчет, запечатал и оставил у секретарши, наказав вручить адресату.

На пути назад в отдел фондов у меня возникла чудесная идея. Я ведь так и не повидался с Гвинн Феррис! Если «единица персонала» могла задержать мое прибытие домой в среду, почему бы мне не вернуть этот должок в четверг? Не стану устраивать засаду, а воспользуюсь преимуществами телефонной связи. И уже в ходе личной встречи решу, вести ли ее в «Рустерман» или тащить домой в надежде заставить Вульфа хоть немного потрудиться.

Встретиться, однако, нам не удалось. Глава секции резервного персонала снова извинился: график у мисс Феррис настолько плотный, что ей придется, по-видимому, задержаться, и он был бы крайне благодарен, если бы я мог подождать до утра. Я, конечно, согласился.

Контору я покинул вместе с остальными, точно в назначенный час, и, спускаясь в лифте, не мог посетовать на нехватку внимания к своей персоне. Кто-то откровенно глазел; другие изредка поглядывали, воображая, что я этого не замечаю; третьи использовали технику косых взглядов. Так или иначе, все смотрели только на меня.

Вульф читал сразу три книги. Все годы, что я у него работал, он время от времени проделывал этот трюк, который неизменно бесил меня своей откровенной показушностью. Сейчас в ход пошли «Неожиданный гость» Кристофера Лафаржа, «С любовью из Лондона» Гилберта Гэбриела и «Обзор символической логики» К. И. Льюиса. Он читал их поочередно, по двадцать или тридцать страниц за один присест. Тем вечером после обеда он устроился за рабочим столом и теперь недурно проводил время, катаясь на своей литературной карусели.

Дать отчет о событиях дня я успел еще перед обедом. Надо полагать, Вульф его выслушал, но не задал ни единого вопроса, вообще ни слова не вымолвил. За столом любые беседы о делах, конечно же, считались табу, но стоило предположить, что, наладив процесс пищеварения, он сумеет подкинуть идею-другую. Не тут-то было.

Засев за собственный стол, я занялся чисткой-смазкой своего арсенала – двух револьверов и автоматического пистолета. Когда Вульф финишировал после второго заплыва по страницам «Обзора символической логики» и, загнув уголок листа, отложил книгу в сторону, чтобы тут же потянуться за томиком «С любовью из Лондона», я позволил себе осторожно полюбопытствовать:

– А как же Сол?

– Сол? – Можно подумать, Вульф решил, будто я вспомнил Савла из Тарса[7] или соль просил передать. – Хм. Не нахожу смысла впустую расходовать деньги клиента. Он тебе зачем-нибудь нужен? Если не ошибаюсь, мистер Бэском нанял его выслеживать фальшивомонетчиков.

– Значит, я пашу в одиночку. Мне пойти наверх и попробовать наконец выспаться? Или вы не откажетесь хотя бы сделать вид, что мы оба зарабатываем тут деньги?

– Арчи… – Вульф подвинул к себе другую книгу. – Я никого не призываю творить порядок из хаоса. На данный момент это дело всего лишь малопонятная разноголосица вавилонского масштаба. Если мистер Нейлор расправился с мистером Муром, вполне возможно, что рано или поздно он зайдет в своей шутке слишком далеко. Если сам он не убивал, но знает, что это сделал кто-то другой, все равно может случиться то же самое. В противном случае корпорация просто зря тратит свои деньги, но мы не акционеры. Скорее всего, мы начнем что-то понимать, когда я побеседую с мистером Нейлором вечером в понедельник. А пока нет никакого смысла загружать мою голову по пустякам. Да ты и сам того не хочешь. Ты там, можно сказать, валяешься на душистом клевере. В твоей власти сотни молодых, доступных, никем не охраняемых женщин.

– И не люблю я никакого клевера.

С этими словами я задвинул ящик, в котором храню оружие, и поднялся на ноги. Дойдя до двери в прихожую, обернулся на пороге:

– Эти женщины определенно не в моей власти. В чьей-то, но не в моей. И я буду не виноват, если по колено вляпаюсь во что-то среди клевера, а вам придется меня вытаскивать.

В девять тридцать пять в пятницу, на следующее утро, я стоял перед шкафом в своем кабинете посреди отдела фондов «Нейлор – Керр» и с чувством глубочайшего удовлетворения разглядывал выдвинутый ящик с папками. Табачных крошек и след простыл, но это еще не все: краешек отчета за четверг оказался сдвинут на добрые полдюйма по сравнению с отчетом за среду, – а ведь когда я оставил их, оба лежали идеально ровно.