- Спроси у Марион, кого она бы хотела видеть в качестве охранника для себя и своей дочери? Я думаю – проверенного человека, который служил еще твоему отцу.

Оливер обернулся к матери и спросил, желает ли она видеть в своей охране Джека. Леди Марион, блеснув глазами, церемонно склонила голову в знак согласия, похоже и не ожидая такой щедрости небес. Тогда мой муж, тяжело вздохнув, повел плечами и велел Джеку собираться в Лондон. Леди Марион подошла ко мне и, обняв, шепотом поблагодарила за участие, пряча глаза. Я же оттягивала секунды их отъезда, понимая, что долго теперь не увижу Анабеллу. Девочка подарила мне свою любимую куклу и сказала, что будет сильно по мне скучать. Вот это и встряхнуло меня по-настоящему, я поняла, что мне уже самой пора заводить детей.

А еще спустя неделю мой муж получил письмо от шерифа Маллета. Оливер сказал, что ситуация на наших дорогах очень опасная, и сэр Гарольт просит его, Патрика Этериджа и Артура Палмера прибыть для подготовки совместного плана против придорожных бандитов.

- Когда приедешь? – грустно спросила я.

- Элизабет, я не знаю. Это может занять неделю, а, может, и целый месяц. Нам следует принимать меры уже сейчас, пока крестьяне только сажают урожай, чтобы осенью деревни могли спокойно его убирать. Ты же умная, ты ведь понимаешь?

- Опять я тебя долго не увижу, ты постоянно в разъездах, Оливер.

- Ты стала супругой воина, баронесса Хэдли, - сказал муж, - я оставляю замок в твоих руках, прислушивайся к Джейн, не упрямься, она будет тебе помогать.

Я разозлилась на Оливера за его последние слова, и стала, напротив, отстраняться от Джейн, самостоятельно принимая решения. И одним из таких решений стала моя поездка ранним утром по деревням, куда вместо своей помощницы Джейн я взяла с собой молоденькую служанку. Над ней часто смеялись в Берзхилле из-за имени – Изольда. Оказалось, ее покойная мать увидела представление бродячих лицедеев популярного средневекового романа «Тристан и Изольда» и, видимо, сильно прониклась им. Конечно, для простой деревенской девочки, из милости взятой в замок, это имя абсолютно не подходило.

Глава 12. Быт супруги рыцаря

В деревнях после суровых зим всегда кто-нибудь умирал от голода или болезни, оставляя детей сиротами. И, к сожалению, у некоторых даже не было родственников, которые могли приютить их. Естественно, маленькие дети сами не могли обработать землю и посадить зерно, поэтому я собиралась забрать таких детишек в замок, там, по крайней мере, их будут кормить и давать работу по силам.

Приближаясь к деревне, я разглядывала постройки, кое-где скошенные набок, иногда с прогнившими крышами. Мне не верилось, что люди в таких, в буквальном смысле слова, лачугах живут из поколения в поколение. Я была одета добротно, но просто, чтобы не смущать крестьян. Поговорив с несколькими людьми, я узнала, что осиротевших детей в наших деревнях стало много.

К примеру, в первом доме, куда я отправилась, было трое полуголодных малышей не старше шести лет. Я ласково спросила, хотят ли они жить в большом замке, и старший из них шепеляво спросил:

- А нас кормить там будут? – и вытер грязной ручонкой нос.

У меня навернулись слезы на глаза, и я велела Изольде сейчас же отвести их в Берзхилл и проследить, чтобы Марта их накормила.

- А как же Вы? – спросила девушка.

- Я еще в несколько домов зайду, там с детьми поговорю.

До вечера я побывала в четырех ближайших деревнях и привела в замок еще шесть сирот от двух до семи лет.

Ночь была ужасной, я долго не могла уснуть и плакала от жалости, вспоминая, что, по словам детей, они уже несколько месяцев ели одну просяную кашу.

В последующие дни я брала с собой сыр и хлеб, собираясь в деревню. Большинство детей страдали рахитом и были запущены. Крестьяне снимали шапки и кланялись, подходя с разными просьбами и вопросами, я, в свою очередь, тоже интересовалась обстоятельствами их жизни. Одна женщина решила пожаловаться мне на то, что Бог ей дал четырех дочерей:

- Вот были бы сыновья, так и дом бы подлатали, и зерна больше засадили. А землю, знаете, как трудно вспахивать после зимы-то? А тут девок столько народилось! Может, заберете хотя бы младшенькую в замок? Она трудолюбивая и скромная, просто трудно нам очень, хозяйка. Ртов больше, чем помощников.

Забрала я и младшенькую в замок. Я стала много времени проводить в деревне и возвращалась к ужину смертельно уставшей, находясь весь день на ногах. Челядь замка, у которой тоже было по четверо, пятеро детей, неохотно занимались чужими малышами, так что в замке мне тоже приходилось суетиться. Бывало даже, у сирот забирали часть их еды, чтобы отдать собственным детям. За такое я, конечно, строго наказывала, но пресечь это не удавалось – вот, что значит средневековый голод! Иногда мне приходилось самой мыть детей или искать их по всему замку, несмотря на то, что в Берзхилле было множество прислуги. Челядь считала меня доброй хозяйкой, и готова была взгромоздиться на мою шею и свесить ноги! Еще бы, я же не умела так отдавать указания, как леди Марион или мой муж!

Трех самых старших девочек, которым было по шесть – семь лет, я определила в помощницы птичнице, двухлетнего мальчика забрала Марта на воспитание, другой пятилетний малыш твердо заявил, что будет главным конюшим барона, и я отдала его на учение пожилому конюху. А шепелявый мальчик, который волновался, будут ли его с сестрами кормить в новом доме, сдружился с Уилли, и старый кузнец, махнув рукой, забрал их обоих к себе жить.

Был случай, когда семилетний мальчик – сирота из дальней деревни наотрез отказывался жить в замке:

- Если у меня нет матери и отца, это не значит, что я слабый. За мной не нужно ходить, как за младенцем. Я и сам смогу платить Вам оброк и буду отдавать часть урожая по осени. Вот тогда и приходите, а сейчас мне не до Вас.

Я не верила своим ушам, таких рассудительных детей мне не приходилось раньше встречать! Я с трудом нашлась, что ответить:

- Сэм, я вижу, что ты самостоятельный паренек, но не стоит так отталкивать людей. Я ничего плохого тебе не сделала. Подумай, возможно, тебе лучше будет обучиться ратному делу и потом пойти на службу к хозяину.

- Я знаю, Вы меня забрать в замок хотите, а сами землю моего отца по клочкам всем соседям раздадите. Нет, не хочу! – сказал Сэм, нарочито копаясь в земле.

- Ладно, если хочешь, попробуй свои силы в этом году – вырасти себе урожай, оброк мы с тебя брать не станем, а потом суди сам, что для тебя лучше и легче, - сказала я.

- Легче, - хмыкнул Сэм, - а Вы сами-то знаете, когда бывает тяжело? Вот я слышал, что наша баронесса одна убила стаю волков и, что у нее шрам на лице и руку ей откусили, а по Вам этого не скажешь. Так что я думаю, что Вы даже не наша хозяйка.

Я застыла на месте, услышав такую нелепицу:

- И как можно тебя убедить, что именно я – баронесса Хэдли? – Спросила я, закатывая рукав платья, - смотри, этот шрам я получила прошлым летом, когда мальчик твоего возраста попытался меня убить, а вот эти как раз и есть от зубов волка. Только я убила двух волков, а не целую стаю, и руку они мне, слава Богу, не откусили.

Отбросив с лица волосы, я показала недоверчивому мальчику почти зажившие царапины на лбу:

- Ну что, Сэм, теперь веришь, что я баронесса?

- Верю, - мальчик хмуро кивнул и добавил, - я приду через несколько дней в замок. Поговорить с бароном. Вы, может, и хозяйка, но о мужских делах я буду говорить с мужчиной.

Мне ничего не оставалось, как согласиться на его условия, иначе он бы и вовсе не пришел бы в замок. Да, скучно мне не было этим летом. В том году оно выдалось холодным и дождливым.

Меня немного тревожило частое отсутствие мужа, но я понимала, что он вместе с шерифом заботиться о безопасности наших земель, таково было время.

Некоторым крепостным семьям, состоящим из стариков или женщин, требовалась мужская помощь в укреплении домов. Не обращая внимания на дождь, я приезжала с людьми из замка, чтобы помочь крестьянам. Стражники не особо любили помогать крестьянам, считая, что они выше их по иерархической лестнице, поскольку их функцией было носить оружие и при военных стычках оборонять замок господина. А крестьяне, в свою очередь, относились к ним как к высокомерным бездельникам, поскольку давно не было нападений на эти земли и результатов ношения оружия не было видно. В общем, один в один, как в офисе двадцать первого века – работает только один отдел, по их же мнению, а все остальные – ничем не занимаются.