Когда Мин остановила кар у собственной двери, Алекс упомянул об этом.

— Ага, — сказала она с принужденной легкостью. — Мир призраков.

Пока он отсутствовал, Талисса переехала. Их прежняя квартира находилась в Балларде и притулилась между военно-космической базой и старым заводом по переработке воды. Судя по справочнику, она теперь жила в Галвестон-Шаллоу. Он совсем не так представлял себе ее жилище, но многое изменилось. Может, она разжилась деньгами. Алекс на это надеялся. Ему бы хотелось, чтобы ее жизнь стала лучше.

В Галвестон-Шаллоу были широкие коридоры. Часть света проникала с поверхности через колодцы, но солнечные лучи пропускались через вереницу прозрачных щитов, чтобы свести радиацию к минимуму. Широкий скошенный потолок придавал этому месту видимость естественного, чуть ли не из органики, а густые ароматы растений и почвы скрывали запах из воздухоочистителей. Общественное пространство было заполнено обширными зарослями плюща и сансевиерии. Всё это производило немереные дозы кислорода. Влажный воздух казался необычным и успокаивал. Это ведь сбывшаяся мечта марсиан, подумал Алекс, пусть и в мелком масштабе. Однажды проект по терраформированию сделает такой всю планету, если получится. Флора и фауна, вода и воздух. Когда-нибудь, столетия спустя после его смерти, люди будут ходить по марсианской поверхности в окружении такой вот растительности. Смогут ощутить на коже настоящие солнечные лучи.

Но он отвлекся. Алекс проверил на ручном терминале их положение относительного нового дома Тали. Его сердце забилось быстрее, он не знал, куда девать руки. Алекс гадал, что она скажет, как на него посмотрит. Что они оба почувствуют — злость или радость. Он всё же надеялся на радость.

Его план — найти нужное место, собраться и позвонить в дверь — сорвался, потому что стоило им свернуть за последний изгиб коридора, как Алекс ее увидел. Тали с совком в руке стояла на коленях у растений в общественной зоне. На ней были плотные рабочие штаны из парусины, заляпанные почвой, и бежевая куртка с кучей карманов и петель для садовых инструментов, по большей части пустых. Ее волосы были красивого каштанового цвета, без каких-либо признаков седины, наверняка крашеные. Лицо стало шире, щеки более пухлыми. Время обошлось с ней мягко. Она не была красавицей. Может, и никогда не была, но это вся та же хорошенькая Талисса.

Алекс почувствовал, как губы изогнулись в улыбке, скорее улыбке нетерпения, чем радости. Он сунул руки в карманы и неторопливо пошел к ней, стараясь придать походке небрежность. Тали подняла голову от своего занятия, потом снова опустила. Ее плечи напряглись, она опять подняла взгляд и уставилась на Алекса. Он поднял ладонь.

— Алекс? — сказала Тали, когда он оказался около садика.

— Привет, Тали, — откликнулся он.

— Что ты здесь делаешь? — ошеломленно спросила она.

— Выдалось немного свободного времени, пока корабль на ремонте. Подумал вот, что могу навестить родные края. Повидаться с народом. Всякое такое.

Талисса кивнула, ее губы сложились в неровный изгиб, что значило — она крепко задумалась. Может, сначала следовало послать ей сообщение. Но ему казалось, что такая встреча должна быть лицом к лицу.

— Ясно, — сказала она. — Ладно.

— Я не хотел тебя отвлекать. Но может, когда ты закончишь, я угостил бы тебя чашкой чая?

Тали встала и покачала головой.

— Прекрати, Алекс. Что ты здесь делаешь?

— Ничего, — ответил он.

— Нет. Ты здесь не просто так.

— Правда, я всего лишь...

— Не надо, — сказала она. — Не вешай мне лапшу на уши. Никто не появляется как снег на голову у дома бывшей жены просто потому, что решил выпить чашечку чая.

— Ну ладно. Но я подумал...

Тали покачала головой и снова начала копаться в черной почве.

— Что подумал? Что мы вместе выпьем, поговорим о старых добрых временах и пустим слезу? Может, даже в постель завалимся, ностальгии ради?

— Что? Нет. Я не...

— Пожалуйста, не делай из меня виноватую. У меня насыщенная и сложная жизнь, и ты решил, что не будешь ее частью. У меня сейчас и так полно проблем, и мне бы не хотелось обсуждать их с тобой, а утешать человека, который ушел от меня черт знает сколько лет назад, потому что у него... Не знаю, кризис среднего возраста? Это уж точно для меня не самое важное, и глупо было бы от меня этого ожидать.

— Ясно.

Внутри у него заныло, как будто его нафаршировали вольфрамовыми снарядами. Он почувствовал, что краснеет. Тали вздохнула и подняла на него взгляд. Но ярости в ее глазах не было. Даже злости. Скорее усталость.

— Прости, — сказала она. — Когда-то мы были парой и хорошо друг друга знали. А сейчас даже этого не скажешь.

— Понимаю. Прости.

— Не я поставила тебя в это положение. Это ты меня поставил. Я просто ухаживала за растениями.

— Я знаю. Я не хотел ставить тебя в неудобное положение. Ни сейчас, ни прежде.

— Ни прежде? Когда ты меня бросил?

— Я не хотел, чтобы так случилось, и дело было не в тебе или...

Она резко помотала головой и поморщилась.

— Нет. Не начинай. Алекс? Мы говорим о прошлом. А я только что сказала, что не хочу об этом разговаривать. Понятно?

— Понятно.

— Хорошо.

— Прости, если я доставил тебе... неудобства.

— Я справлюсь.

Он снова поднял руку в том же жесте, что и когда подходил к Тали, но теперь это означало другое. Алекс развернулся и пошел прочь. Унижение давило на грудь. Ему хотелось оглянуться, бросить последний взгляд — а вдруг она тоже на него смотрит. Искушение было почти непреодолимым.

Но он справился.

Тали была права. Именно поэтому он и появился у ее порога без предупреждения. Потому что знал — если она скажет «нет», придется подчиниться, и где-то в глубине сознания он решил, что если они окажутся здесь, будут вдыхать один воздух, ей станет сложнее его отвергнуть. Возможно, так оно и было. Возможно, ей пришлось труднее.

Первый бар, на который он наткнулся, назывался «Лос компадрес», внутри пахло наркотой и пережаренным сыром. Парнишка за барной стойкой едва достиг возраста, когда может пить сам, его желтоватую кожу обрамляли рыжие волосы и усы, которым можно было бы польстить, назвав их модными. Алекс взобрался на высокий табурет и заказал виски.

— Рановато для праздника, — заметил бармен, разливая алкоголь. — По какому поводу?

— Выяснилось, — несколько театрально растягивая слова в маринерской манере, ответил Алекс, — что временами я та еще скотина.

— Суровая правда жизни.

— И не говори.

— Думаешь, если пить в одиночестве, станет легче?

— Да нет. Просто соблюдаю исконно мужскую традицию испытывать от этого боль.

— Тоже верно, — заметил бармен. — Как насчет еды?

— Я бы взглянул на меню.

Полчаса спустя бокал опустел лишь наполовину. Бар начал заполняться, то есть в зале, вместившим бы человек семьдесят, оказалось около двадцати посетителей. Из скрытых колонок доносилась ковбойская музыка. Мысль о том, чтобы вернуться к сестре и притвориться веселым была лишь немного противнее, чем сидеть тут и дожидаться, пока он прекратит себя жалеть. Алекс всё раздумывал, что мог бы сказать или сделать по-другому и изменить ситуацию. Пока что ему не пришло в голову ничего лучше, чем «не надо было бросать жену», а это почти то же самое, что и «стать кем-то другим».

Загудел его ручной терминал. Алекс вытащил его. Сообщение от Бобби Драпер.

«Привет, Алекс. Прости, что долго не отвечала. Была страшно занята. Если ты в городе, я с удовольствием с тобой встречусь. У меня куча вопросов, если ты готов отвечать. Заходи в любое время».

Она жила в Лондрес-Нове. Алекс кликнул по адресу, и на экране появилась карта. Он находился недалеко от станции экспресса. Может добраться туда к ужину. Он прикоснулся к верхней панели ручного терминала, заплатил за выпивку и вышел. В коридоре сломался кар, и вокруг него сгрудилось с полдюжины ремонтников. Мимо прошла женщина с молочно-белой кожей и бросила на него вопросительный взгляд. Алекс кивнул. Наверное, гадает, не тот ли он пилот, что летает с Джеймсом Холденом, подумал он. Прежде чем она успела задать вопрос, он прошел дальше.

Да. Хорошо было бы повидаться с Бобби.