— Папочка, а можно мне пойти с вами? — встрепенулась Роза, почему-то глядя не на отца, а на Анхельма едва ли не умоляющим взглядом. Герцог вопросительно и немного смущенно посмотрел на губернатора.

— Нет, детка, у нас будет взрослый разговор.

— Но папа! Ты обещал учить меня! И я уже не маленькая!

— Роза! — возмущенно воскликнул губернатор.

— Леди Алава, — очаровательно улыбнулся Анхельм, беря девочку за руку и легонько пожимая, — я разделяю и горячо одобряю вашу тягу к знаниям. Но, к моему глубочайшему сожалению, наш разговор не предназначен для посторонних. Если же вам действительно интересны государственные дела, я сделаю все возможное, чтобы поощрить ваши стремления к учебе.

Девочка смотрела так, будто Анхельм только что раскрыл ей сундук с золотом.

— Вы имеете в виду, ваша светлость, вы можете помочь мне поступить в университет?

— Только если вы действительно осознаете, на какой серьезный шаг решаетесь. Учеба в университете крайне сложна и сопряжена с многими трудностями. Став студенткой, вы будете лишены всех привилегий, положенных вам по праву происхождения. Никто не будет оказывать вам почестей, помогать или решать за вас. Вы будете сами убирать свою комнату, содержать себя в порядке, готовить себе еду, дежурить на кухне и мыть посуду за собой и другими студентами. В университете принцы работают на равных с крестьянами. Не отвечайте мне сейчас, я не хочу знать вашего решения до тех пор, пока оно не будет обоснованным и обдуманным.

Хотя Анхельм говорил все это довольно ласковым и добрым тоном, Рин показалось, что каждое его слово, особенно в той части, где говорилось о мытье посуды, припечатывало девочку, словно типографский пресс. Она почти видела, как в голове у Розы крутятся шестеренки мыслей и качаются чаши весов, на которые она кладет все «за» и «против».

— И, конечно же, вам нужно будет сдать вступительные экзамены, — добавил Анхельм немного погодя. Плечи девочки опустились, уголки губ трагически поникли, взгляд был такой, словно она вдруг стала тонуть в зыбучих песках.

— Как же я сдам их? — слабым голосом вопросила она.

— Ешьте больше шоколадных пирожных, — развеселился Анхельм. — Шоколад улучшает работу мозга. И читайте книги.

Розу это не позабавило, она закрыла лицо ладошками.

— Для поступления вам нужно будет сдать историю, соринтийский, левадийский и канберийский языки, алгебру и геометрию. Также пройти собеседование по экономике и праву.

— Я слишком мало знаю, чтобы сдать экзамены, — призналась она. — Ваша светлость, я нахваталась по верхам, сколько смогла, но у меня нет надежного фундамента. Я же не училась этим вещам…

Рин и Анхельм синхронно перевели взгляды на губернатора: тот, казалось, готов был провалиться под землю от стыда.

— Господин Алава, что же вы так смотрите? — поинтересовался Анхельм.

— Ваша светлость, полноте-с! — хохотнул губернатор. — Она же маленькая девочка, ей всего пятнадцать. Ну какой может быть университет в таком возрасте?

— Сколько мне лет, как вы думаете? — герцог смотрел на губернатора с нехорошим весельем. Рин знала, что на тему учебы Анхельм может распространяться целыми днями, поэтому сейчас его не остановить. Она подвинула к себе еще один десерт, ободряюще подмигнула старшей дочери, которая с грустным видом смотрела на герцога, и принялась за угощение.

— Ну что вы, ваша светлость, грубо будет предполагать такое…

— Мне двадцать пять, — Анхельм не стал его мучить. — Сейчас я — самый молодой министр финансов за последние триста лет. Впрочем, ранее такой должности даже не было, так что, можно считать, что вообще в истории Соринтии. В двенадцать я поступил в университет, а в двадцать закончил его сразу по двум специальностям.

— Но вы же мужчина!

— Со мной училась Виолетта Катрина Зальцири-Дорсен. Полагаю, первый заместитель министра социального развития — небезызвестная вам персона? Так же как и я, она поступила в двенадцать лет и закончила в двадцать по двум специальностям. И сейчас она — второй претендент на трон после меня. У вас чудесная дочь, талантливая, умная и красивая юная леди. Скрыть ее на этих островах и зарыть в землю ее мечты — преступление. Я не бросаю слов на ветер, господин Алава, если я сказал, что помогу ей поступить, я помогу. Разумеется, если леди Алава ответит согласием на предложение и будет относиться к учебе со всей серьезностью.

— Поверьте, ваша светлость, я ценю ваше щедрое предложение, но Розе это совсем не нужно. Что она будет делать с этим дальше? — уныло спросил губернатор. — Читать детям на ночь учебники экономической теории? В жизни ей это не пригодится, только проблемы принесет. Мужчины не слишком-то любят умных женщин.

Анхельм перевел тяжелый взгляд на губернатора. Хотя он улыбался, в глазах его был лед.

— Вы действительно так считаете?

Губернатор прикончил очередной бокал и вздохнул. Опасного тона Анхельма он словно бы не заметил.

— У меня нет сыновей, мне некому передать мои дела. Для меня крайне важно, чтобы мои дочери были пристроены к хорошим мужьям и родили детей. Я уже не молод, знаю, что скоро придется их покинуть. Но уйти вот так, оставив их на самих себя, я не могу. Розе нужно учиться быть хорошей женой, а не студентом и так далее…

Губернатор не очень убедительно посмотрел на Анхельма, и Рин поняла, что его сиятельство уже довольно сильно пьян. Немудрено: столько вина выпить. Она легонько тронула герцога за руку, и шепнула, что пора заканчивать десерт и переходить к делам.

— Ну, что ж… — пожал плечами Анхельм. — Как не жаль, леди Алава, но решающее слово остается за вашим отцом. Вы же не можете покинуть дом без его согласия и оставить любимого родителя? Не можете. Не отчаивайтесь, возможно, ваш почтенный отец еще переменит свое мнение. Господин Алава, я думаю, мы уже закончили с обедом и можем приступить к работе.

Роза грустно вздохнула и тихонько спросила:

— Ваша светлость, прошу простить меня за неслыханную дерзость, но позволено ли мне будет получить минутку вашего внимания до того, как перейдете к делам?

Анхельм удивился, а Рин вся обратилась в слух. То, как вела себя девочка, настораживало. Роза всеми силами пыталась обратить на себя внимание герцога, и это не было вызвано чувствами романтического характера, это была явная необходимость подвести разговор к чему-то, что очень волновало ее. Она даже решилась спорить с отцом в присутствии посторонних и просить о действительно неслыханной вещи. Анхельм обернулся к Рин, и одними глазами она дала ему понять, чтобы он шел. Анхельм кивнул:

— Думаю, у нас есть немного времени. Если вам есть, что сказать, конечно, я готов вас выслушать. Полагаю, вы хотите поговорить со мной с глазу на глаз? Что же, я в вашем распоряжении.

Анхельм поднялся из-за стола, Роза тоже немедленно поспешила за герцогом, и они вместе вышли. Рин прислушалась к торопливым шагам двух пар ног, услышала хлопок входной двери и перевела взгляд на окно.

— Никакого сладу нет с этой маленькой нахалкой, — пожаловался губернатор, глядя на Рин. — Растишь ее, ночами не спишь, а она такие фортеля выкидывает! Что только подумает о нас его светлость?

— Папа, ты же знаешь Розу, — подала голос Камелия. — Она учтива и любезна, а его светлость кажется мне добрым человеком и не будет сердиться на нее за бестактность. Что вы скажете, госпожа Эмерси?

Рин молча кивнула на окно. Анхельм сидел на скамье, перед ним стояла Роза и объясняла ему что-то. На лице герцога застыло выражение недоумения, он хмурил брови и сверлил взглядом девочку.

— Ох! Неужели она… — ужаснулась Камелия.

— Все будет хорошо, — прошептала Рин. Она-то знала, что это выражение лица значит не то, что Анхельм сердится. Герцогу сказали что-то, что привело его в шок. Впрочем, вот уже сейчас его лоб разгладился, а на губах появилась ласковая улыбка. Он поднялся, положил девочке руку на плечо и стал говорить ей что-то. Роза приложила руку к сердцу и с благодарностью посмотрела на него в ответ. После этого они вместе направились обратно в дом.

— Леди Эмерси, — сокрушенно начал губернатор. — Вы лучше меня знаете герцога, он злится, да?

Рин пожала плечами.

— Ох, глупая девчонка. Ну ничего, поучу ее уму-разуму. Будет знать, как лезть в дела старших.