Рин не хватало всего лишь ладони, чтобы достигнуть Анхельма: тяжелые волны и течение отбрасывали ее назад.

«Не смей!» — завопила она мысленно, и тут поток бросил его длинное тело на нее, Рин обхватила юношу под мышки и изо всех сил поплыла вверх. Но толщи воды над ней казались совершенно непреодолимыми, а тело в руках — чугунным грузом. Вдруг какая-то сила толкнула их, закрутила, понесла и выплюнула к живительному воздуху. Рин вцепилась в Анхельма так, словно он был спасательным кругом, а не тем, кого она спасала. Когда рядом вынырнула лошадиная голова и из-под мягких черных губ показались острые клыки, Рин даже не испугалась. Она была зла, как стая разъяренных горнидов, и готова убить.

— Ты совершенно, абсолютно не доверяешь мне… — констатировал Фрис, с огорчением глядя на нее. Он схватил Анхельма за шиворот зубами и одним движением забросил себе на спину.

— Если у тебя есть объяснения тому, что сейчас тут произошло, Фрис, то я их жду, — сказал еще один голос. Женский. Рин повернула голову и тут же получила волной в лицо. Когда она промогалась и отфыркалась, то увидела перед собой неподвижный водный гребень. Воздух заискрился, через мгновение маленькие вспышки собрались в один сияющий шар, и на вершине гребня появилась русалка. Рин замерла от изумления и восхищенно смотрела на незнакомку. Серебряная чешуя на теле русалки сверкала в лучах солнца и ослепляла. Невероятно длинные серебряные волосы, похожие на ленты водорослей, струились вокруг гибкого тела. Пышная нагая грудь свела бы с ума любого мужчину и вызвала зависть у всех женщин: аккуратная, упругая, она вздымалась в такт дыханию, бисеринки воды, стекающие вниз от изящных ключиц, повисали на ее вершинках и капали на гладкий живот. Полупрозрачные плавники на длинном хвосте и локтях были подобны шифону: мягкими и невесомыми вуалями они развевались в волнах и на ветру. А за спиной у незнакомки качались лазоревые плавники-крылья. Будто откуда-то изнутри ее тела исходил мистический свет; на чешуе тут и там вспыхивали и гасли некие знаки, сияние появлялось на узких ладонях, охватывало тонкую шею, полную грудь, прокатывалось к крыльям, исчезало и снова появлялось.

При виде этой неземной красоты Рин даже забыла дышать, за что тут же и поплатилась — получила волной в лицо еще раз. Где-то позади тяжело вздохнул Фрис, рыкнул что-то сквозь зубы и нежно попросил:

— Сестра, я объясню, но чуть позже. Этих… нужно забросить на тот корабль.

— Ты на моей территории, — изящная бровь приподнялась, незнакомка сложила руки под грудью. Казалось, она нисколько не смущается своей наготы, а вот Рин уже стыдливо опустила взгляд.

— Я знаю. Амира, дорогая, помоги мне сейчас!

— С какой стати? У меня есть причины?

— Даже две. Одна на моей спине, другая вот плывет, — ответил он сквозь зубы. Амира испытующе взглянула на Рин и махнула рукой. Волна подхватила их и быстро понесла к кораблю. Повинуясь волшебству хозяйки, она мягко опустила Рин на палубу и отступила в океан. Никто из членов экипажа этого даже не заметил, будто бы время для них замерло. Фрис в облике огромного черного коня с лохматой гривой до самой земли и мохнатыми ногами стоял напротив Рин и смотрел на нее мрачно и серьезно. А Амира, тем временем, неопределенно повела рукой и приняла облик Рин. Волна поднесла женщину к бортику корабля, и та села, сложив на груди руки и положив ногу на ногу. Казалось, качка ее совсем не беспокоила.

— Что произошло? — подал голос Анхельм. Герцог очнулся и с удивлением оглядывался вокруг. Рин помогла ему слезть с келпи, усадила на смотанные канаты, лежавшие рядом у мачты, и обняла его.

— Ты в порядке, — подтвердила она самой себе. Поцеловала его в шею, в мокрые волосы, в лоб. Анхельма била крупная дрожь от холода, взгляд был потерянный.

— Что произошло? — повторил он.

— Прости меня, Анхельм. Глупость я сотворила. Прости. Я тебя чуть не погубила.

Анхельм машинально обнял ее, но казалось, слова Рин не достигли его ушей. Он неотрывно смотрел на Амиру, следившую за ними с непроницаемым выражением лица.

— Как это так? Ты и там, и тут? — спросил он. Рин обернулась и вздохнула. Она оставила Анхельма, подошла к Амире и протянула руку. Хранительница с интересом посмотрела на нее, словно не понимая, что с этим делать.

— Спасибо, — сказала Рин. — Я совсем не понимаю, что происходит, но мне кажется, я должна поблагодарить вас.

Амира улыбнулась, и Рин поразилась, насколько красивой и открытой была улыбка на ее собственном лице. Изумрудные глаза смотрели совсем иначе, без подозрения, без страха, лишь с живым интересом. Хранительница проигнорировала протянутую руку и вместо этого положила ей на лоб ладонь. Рин ощутила слабый запах соли и морской воды, пальцы Амиры были теплыми и нежными, под ними не было шершавых мозолей от оружия. Глаза закрылись сами собой, и девушка поняла, что не может их открыть. Веки слишком тяжелые, чтобы сделать это. Шагнуть назад тоже не было сил, она будто прилипла к полу. Словно сквозь вату она слышала свой собственный голос:

— Сколько печатей! Все духи и демоны второго порядка коснулись тебя, кроме Кизуни. Она еще не приходила к тебе, но обязательно придет, без нее ни одна жизнь не обходится. А это чьи печати? О-о!.. Так вот кто ты такая! Наша надежда… и наша погибель. Ах, ну, раз другого пути нет… Знал ли ты об этом, Фрис?

— Конечно.

— Что ж, тогда мне не нужны твои объяснения. Дочь моя, доверяй Фрису больше, чем доверяешь самой себе. Он — твоя жизнь. Он знает, что делает.

— Да как же… ему… доверять-то? — язык с трудом ворочался во рту, но Рин не могла не высказать свое возмущение. Доверять ему после того, как он чуть не прикончил их обоих? Но ведь он вытащил их из воды… Доверять тому, кто завязал ей глаза и заставил идти по подвесному канату? Но ведь он идет сзади и крепко держит ее… Доверять тому, кто сам признался, что не знает, что делает с ней? Но ведь он просит верить ему.

— Да-да, вот так и доверять. От всего сердца, слепо, не рассуждая. Просто верить в него, — услышала она свой голос. — Не волнуйся, для тебя в любом случае все закончится хорошо. А этот мальчик? Подойди сюда, сын мой.

Рин услышала шаги Анхельма и почувствовала, как его рука сжала ее руку.

— Как интересно сплетены ваши судьбы! На тебе печать Кизуни. Да какая сильная! Ох, мальчик, жаль тебя. Кизуни, конечно, творит глупости, но не нам ее судить. Ах, на тебе нет печати Киррато, как это славно! И все разрушители обошли тебя стороной. Хотя… нет. Садда оставила на тебе след. Но не волнуйся, Оренжи сотрет его со временем. Ты славный человек. Искренний, преданный, серьезный, храбрый. Словно солнышко проглянуло сквозь тучи. Тяжело тебе придется в жизни.

— Легким бывает только существование, жизнь легкой не бывает, — ответил Анхельм. Амира сняла руку со лба Рин, и та смогла открыть глаза. В голове было немного туманно, как после слишком долгого сна. Амира все еще держала руку на лбу Анхельма и нежно улыбалась. Рин смотрела на себя со стороны, не веря, что она на самом деле выглядит так. Трудно было представить, что ее лицо может быть таким красивым, нежным, улыбка доброй и открытой, а глаза могут так блестеть.

Наконец она отпустила Анхельма, тот вздохнул и открыл глаза.

— Я не знаю, кто все те, о ком вы говорили, — сказал он.

— Кизуни — дух Любви. Киррато — Ненависть распаляющая. Садда — Печалью делящаяся. Оренжи — дух Радости. Нас много, все мы равны друг другу, все мы — сестры и братья, противоположности друг друга, хранители великого равновесия. Кто-то родился раньше, кто-то родился позже. Некоторые из нас сейчас спят в изначальной тьме или в изначальном свете. Но мы все существуем. И все мы созданы Творцами.

— Все мы равны. Только некоторые равнее, — сказал Фрис, непонятно к кому обращаясь, и превратился в человека. Неторопливо собрал свою одежду и оделся. Амира с интересом следила за ним.

— Зачем тебе одежда?

— Здесь так принято. К тому же, она довольно красива, — ответил он ворчливо. Амира улыбнулась и сказала:

— Мне пора, я оставляю вас. Фрис, ты должен позаботиться о них. Во имя равновесия.

— Да.

Хранительница океана еще раз улыбнулась, и исчезла в подошедшей волне. Рин повернулась к Фрису и вопросительно на него посмотрела. Келпи подошел к ней, ткнул пальцем ей в лоб и сказал: