– Вы не знаете, на что это похоже. Вы никогда не были замужем. – Тут Чарли, увидев мое лицо, помешкал и спросил неуверенно: – Или были?

Мой гнев резко испарился. По ходу планирования и подготовки свадьбы, особенно такого размаха, легко забыть, каким пугающим может быть этот процесс для двух людей, которые рискуют больше всех.

Сняв очки, я покачала головой.

– Нет, я никогда не была замужем, – ответила я, протирая стекла платочком. – Меня бросили в день свадьбы. Наверное, поэтому я меньше всего подхожу на роль человека, с которым вам нужно сейчас говорить.

– Черт, – услышала я его бормотанье. – Мне жаль, Эйвери.

Я водрузила очки на нос и сжала в кулаке платок.

Чарли стоял на пороге принятия судьбоносного решения и имел вид пятимесячного поросенка, которого ведут на убой. Я должна была заставить его осознать последствия того, что он собирался сделать. Ради его же блага и особенно ради Слоун.

Я жадно посмотрела на пустой стакан в руках Чарли: мне самой хотелось выпить. Присев на оттоманку, я сказала:

– Отмена свадьбы не просто какая-то отмена общественного события. Это меняет все. И причинит Слоун такую боль, что вы даже не представляете.

Нахмурив брови, Чарли с тревогой уставился на меня.

– Конечно, она будет разочарована, – начал он. – Но…

– Разочарование – самое меньшее, что она испытает, – прервала его я. – Даже если она все еще будет любить вас, то доверие вы потеряете. И с чего ей доверять, если вы нарушаете клятвы?

– Я еще ни одну клятву не давал, – поправил он.

– Вы попросили ее выйти за вас замуж, – напомнила я. – Это значит, вы обещали ждать ее у алтаря.

Воцарилось тяжелое молчание, и я поняла, что вынуждена рассказать Чарли Эмспечеру о самом худшем дне моей жизни. В сердце еще жила незаживающая рана, и я не жаждала вскрыть ее ради молодого человека, которого даже толком не знала. Тем не менее я не видела иного выхода прояснить ему ситуацию.

– Три с половиной года назад должна была состояться моя свадьба, – начала я. – В то время я жила в Нью-Йорке и работала в сфере свадебной моды. Мой жених, Брайан, работал финансовым аналитиком на Уолл-стрит. Мы встречались два года, потом два года жили вместе и в какой-то момент стали поговаривать о женитьбе. Я планировала небольшую красивую свадьбу. Даже вызвала своего ветреного отца в Нью-Йорк, чтобы он повел меня к алтарю. Все складывалось идеально. Однако в утро свадьбы Брайан покинул квартиру до того, как я проснулась, а потом позвонил и заявил, что не может через это пройти. Он, дескать, совершил ошибку. Он, дескать, думал, что любит меня, но на самом деле нет. Он не уверен, что вообще речь шла о любви.

– Черт, – тихо сказал Чарли.

– Люди неправы, утверждая, что время лечит разбитое сердце. Не всегда так. Мое сердце осталось разбитым. Мне пришлось научиться с этим жить. Я никогда не поверю человеку, если он будет клясться, что меня любит. – Я помолчала, чтобы собраться с духом и искренне продолжить: – Я так боюсь, что меня бросят, поэтому всегда ухожу первой. Я рву отношения, потому что скорее буду одна, чем испытаю боль. Мне не нравится, но так обстоят со мной дела.

Чарли участливо уставился на меня. Он снова стал на себя похож, больше над ним не довлел никакой страх.

– Удивительно, что после такого вы продолжили заниматься свадебным бизнесом.

– Я подумывала было сменить род занятий, – призналась я. – Однако где-то глубоко в душе я все еще верю в сказку. Пусть не для себя, а для других.

– Для Слоун и меня? – серьезно спросил он.

– Да. Почему бы и нет?

Чарли повертел в руках пустой стакан.

– Мои родители развелись, когда мне было восемь, – признался он. – Но они продолжали использовать меня и брата как разменную монету в своих отношениях. Ложь, предательство, ругань, способность испортить любой праздник или день рождения. Вот почему я не пригласил на свадьбу маму и отчима. Я знал, стоит им появиться, начнутся всякие проблемы. Как я могу рассчитывать на хорошую семейную жизнь, когда даже не знаю, что это такое? – Чарли перевел на меня взгляд. – Мне не нужна сказка. Просто уверенность, что если женюсь, брак не превратится в кошмар.

– Не могу обещать, что вы никогда не разведетесь, – сказала я. – На брак не существует гарантии. Если только вы со Слоун не будете работать над ним столько, сколько захотите. Столько, сколь долго вы готовы сдержать свои обещания. – Я глубоко вздохнула. – Дайте догадаюсь, Чарли… Вы хотите сбежать не потому, что не любите Слоун, а потому что слишком ее любите. Вы готовы отменить свадьбу, потому что не хотите, чтобы ваш брак потерпел неудачу. Верно?

Чарли переменился в лице.

– Да, – изумленным тоном подтвердил он. – Звучит как-то по-идиотски, да?

– Скорее звучит, словно вы запутались, – осторожно заметила я. – Позвольте спросить вас: Слоун когда-нибудь давала вам повод сомневаться в ней? Есть что-то в ваших отношениях, что для вас неприемлемо?

– Черт, да нет же. Она бесподобна. Милая, умная… Я самый везучий парень на свете.

Я замолчала, давая ему время переварить сказанное.

– Самый везучий парень на свете, – медленно повторил он. – Вот же дерьмо… а я чуть не испортил самое лучшее, что со мной случилось. Испугавшись, черт возьми. Из-за долбанного развода родителей, черт возьми. Нет, решено, я готов.

– Тогда… продолжим свадьбу? – осторожно уточнила я.

– Продолжим.

– Вы уверены?

– Вполне. – Чарли прямо посмотрел мне в глаза. – Спасибо, что поделились, через что вам пришлось пройти. Я понимаю, для вас это было нелегко.

– Если это помогло, то я рада.

И только когда мы встали, я обнаружила, что у меня трясутся коленки.

Чарли, скорчив гримаску, посмотрел на меня.

– Мы ведь не обязаны об этом упоминать кому-нибудь?

– Я как врач или адвокат, – заверила я его. – Все разговоры конфиденциальны. – Он кивнул и с облегчением выдохнул. – Теперь пойду, – сказала я. – А вы смотрите, держись подальше от Уайатта и его чепухи. Я понимаю, что он ваш друг, но если честно, он худший шафер, которого я встречала.

Чарли криво усмехнулся.

– Не стану спорить.

Пока он провожал меня до двери, я думала, что с его стороны очень смело взять на себя обязательства, которых он больше всего боялся. Такой отвагой я не обладала. Ни один мужчина не будет иметь власть заставить меня пройти этот путь, как удалось Брайану… путь, по которому сейчас Чарли почти заставил пройти Слоун. Чувствуя, что у меня словно камень с души свалился, я подхватила сумку.

– До скорого, – крикнул мне вслед Чарли, когда я вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице.

Я полагала, было что-то лицемерное в том, чтобы уговаривать кого-то попытать счастья в браке, когда сама не имела даже малейшего желания попробовать то же самое. Однако мое чутье подсказывало, что Чарли и Слоун будут счастливы вместе. По крайней мере, они имели неплохой шанс на счастье.

У входной двери ждала Вэл.

– Ну? – озабоченно спросила она.

– Полный вперед, – ответила я.

– Слава Богу. – Она отдала мне гарнитуру. – Я поняла, что у тебя все под контролем, когда увидела, что Уайатт улепетывает со всех ног. Рэй Кендрик отловил его на крыльце. Буквально схватил парня за шкирку, как пес крысу.

– И что дальше?

– Потащил куда-то, и с тех пор их след простыл.

– Что там с выпуском голубей?

– Тэнк попросил Стивена достать кусок пластиковой трубы, запальник для барбекю, а мне сказал раздобыть баллончик лака для волос. – Вэл помолчала. – И послал Ри-Энн за теннисными мячами.

– Теннисными мячами? Что он…

Меня прервал оглушительный свист, сопровождаемый резким взрывом. Мы подпрыгнули на месте и уставились друг на друга испуганными глазами. При втором свисте Вэл закрыла уши ладонями. Бум… бум… и в отдалении послышался мужской хор выкриков и воплей.

– Стивен, – незамедлительно позвала я в микрофон, – что происходит? Прием.

– Тэнк сообщает, что ястреб улетел. Прием.

– Что, черт возьми, за шум? Прием.

В голосе Стивена различалась нотка удовольствия.

– Тэнк соорудил гранатомет и взорвал несколько теннисных мячей. Высыпал черный порошок из горсти патронов и… Остальное расскажу позже. Мы скоро начинаем рассаживать. Прием.

– Рассаживать? – переспросила я, глядя на свою запыленную в пятнах от пота одежду. – Сейчас?