Стиснув зубы, я сделала резкий выпад в сторону демона. Мне удалось огреть его ботинком по ноге, а затем я попыталась встать. Это получилось у меня с трудом, но я стояла на ногах, смотря ему прямо в лицо. Демон был омерзительным. Из раны, которую я нанесла, теперь сочилась какая-то черная жидкость, больше похожая на смолу, нежели на кровь. Демон ждал моих следующих действий, сверкая темными глазами. Я же ждала его атак.

— Ты не сможешь уйти живой, — ядовито проговорил демон.

Я вытерла кровь с губы тыльной стороной руки.

— Это мы еще посмотрим, — с вызовом бросила я.

Демон бросился на меня, словно гадюка, но на этот раз я была готова. Ловко увернувшись, я заехала ему здоровой ногой по голени и, когда он споткнулся об мою ногу, я добавила еще один удар клинком, но на этот раз в спину. Демон дико заревел, но не смог удержаться на ногах и упал на бетонный пол. Не теряя больше ни секунды, я прыгнула прямо на него и стала вонзать в его тело клинок снова и снова, пока эта тварь не затихла.

Яркая вспышка ослепительного света разнеслась по всему складу, а когда она погасла, то тело демона обратилось в пепел. Я тупо пялилась на то место, где еще секунду назад была эта мерзкая тварь, а потом все вокруг меня закружилось. Я стала слышать сотни голосов одновременно. Все они что-то шептали мне, и этот шум нарастал слишком быстро.

Выронив свой клинок, я схватилась за голову, пытаясь прогнать эти голоса. Они раздирали меня изнутри, и я не понимала, о чем они говорят. Лишь изредка мне удавалось различить какие-то определенные слова, но я не понимала их смысла. Все вокруг кружилось, и склад стал расплываться перед глазами, сменяясь вихрем каких-то событий в прошлом и настоящем, участницей которых я не была. Тогда мне казалось, что это продолжалось целую вечность. А затем я услышала отчетливый голос, который перекрывал весь остальной шепот.

— Мэриан Озборн, — говорил голос какого-то человека, но я не видела его. Я даже не знала, женский это или мужской голос. Он просто звучал у меня в голове, разрывая ее на кусочки. — Ты и твой брат последние из рода стражей Энохиана. Знаешь ли ты, что это означает?

Я застонала от боли.

— Нет, — прокричала я непонятно кому и зачем. — Убирайтесь из моей головы! Прочь!

Но голос в моей голове не обращал внимания на мои слова. Он продолжал говорить, доставляя мне этим невыносимую головную боль.

— Ты одна из них.

Внутри меня будто что-то взорвалось, и я попала в калейдоскоп чужих жизней и смертей. Вокруг меня разворачивались сотни битв, и я видела сотню других стражей, которые сражались с Темным миром во все времена. Это были мужчины и женщины, дети и старики. Хотя, стариков почти не было. Я видела жизнь каждого стража, будто кто-то загружал в мой мозг информацию о них, как на компьютер. Каждый голос когда-либо живущего стража говорил со мной. Я чувствовала боль каждого из них, а их были миллионы.

— Хватит! — завопила я, сжимаясь в комок. — Перестаньте! Хватит!

Но они не отступали. Они были повсюду, и я не могла им сопротивляться. Боль нарастала, хотя, казалось, что хуже уже некуда. Я кричала, схватившись за голову и скрутившись в комок на полу склада. Это была худшая часть моей жизни. Даже после смерти брата я не чувствовала ничего подобного, хотя он был для меня единственным по-настоящему родным человеком.

Постепенно, сквозь боль, я стала различать чьи-то конкретные голоса и порой мне удавалось понять, о чем они говорили.

— … только мы защищаем этот мир от зла и тьмы, которые нависли над ним. Энохиан — это древняя книга тайн, созданная сотни тысяч лет назад. Никто не вправе обладать ею, ведь в ней скрыты ответы на все вопросы. — Это был голос какой-то женщины, которая нашептывала мне слова на ухо. Ее призрак был в древнем окровавленном платье, но прежде чем я смогла рассмотреть ее лицо, она исчезла.

На ее место встал какой-то мужчина. Я не смогла рассмотреть ни его лица, ни одежды, ведь вокруг мелькало так много призраков… так много боли.

— Такие, как ты, призваны защищать тайны Энохиана, ведь, если они когда-нибудь попадут в руки даже самого доброго человека, он не сможет с ними справиться, не говоря уже о зле, которое истребляет нас с самого начала времен.

Я следила за собой в окружении призраков и их воспоминаний и до сих пор не понимала, как выдержала это испытание. Именно через такое посвящение проходили все стражи Энохиана. Встреча с призраками-предшественниками подразумевала собой не только передачу опыта, но и еще кое-что более серьезное.

— Как только мы исчезнем, ты будешь знать, где скрыт Энохиан. Ты будешь знать, как противостоять злу, но мы хотим сказать тебе еще кое-что, прежде чем снова стать частью истории.

Кто из призраков говорил на этот раз, я уже определить не смогла. Боль стала настолько невыносимой, что я помню, как хотела пустить себе пулю в лоб, лишь бы это все закончилось. И это не фигура речи. Мне действительно казалось, что лучше умереть, чем слышать и чувствовать все эти души.

— Если ты когда-нибудь нарушишь клятву, данную предками, — проговорил кто-то внутри моей головы.

— Если ты сдашься или уступишь чему-либо и позволишь книге быть прочитанной, — подхватил другой голос.

— Мы вернемся, — заговорили все призраки разом, и мое тело выгнулось дугой, а сама я дико закричала. — И ты навеки останешься в наших объятьях, из которых никогда не вырваться.

Я услышала пронзительный крик, свой собственный крик, а затем все разом исчезло, и я теперешняя снова провалилась во тьму, которая теперь не была такой уж страшной.

— Мэриан, — позвал меня давно забытый и в то же самое время знакомый голос.

Я все еще была во тьме, но сейчас я не падала, а просто стояла посреди пустоты. Я не знала, где начинается пол, а где потолок. Вокруг не было ни единого лучика света, но каким-то образом я увидела отца. Он был таким же, каким я его запомнила, хотя со дня его смерти прошло шесть лет.

Высокий, светловолосый мужчина с крепким телосложением и слишком широкими плечами. Его зеленые глаза сверкали, как два драгоценных камня, а в чертах лица, которое, наверное, когда-то было красивым, всегда проявлялась жесткость. Он смотрел на меня взглядом, полным ожидания, и в то же самое время разочарования. Этот взгляд преследовал меня все мое детство, и я не хотела видеть его после собственной смерти.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросила я, стоя на расстоянии вытянутой руки от отца. — Ты не воспоминание.

Отец смотрел на меня выжидательно, будто я сама должна была понять. Это была его жизненная позиция. Он лишь приказывал, но никогда ничего не объяснял. Но сейчас я не была маленькой послушной девочкой с задатками серийного убийцы. Я была взрослой и опасной, и пускай я не могла убить его, ведь он уже был мертв, я могла послать его к черту.

— Я надеялся, что ты продержишься чуть дольше, — вздохнул отец с явным разочарованием. — Авария? Серьезно?

Я сузила глаза, глядя на него.

— Кто бы говорил. Из-за чего ты там ласты склеил? — едко проговорила я.

Отец хмыкнул, взглянув на меня как-то по-новому. Кого он помнил? Он умер, когда мне было одиннадцать, и уже тогда я стала неплохим стражем. Я сражалась с демонами и их отпрысками наравне с Калебом, но отец все равно видел во мне кого угодно, но только не повод для гордости. Уже тогда я понимала, что ненавидела его, но моя ненависть не успела развиться, так как вскоре после моего посвящения в стражи он умер. И я до сих пор не знала, что именно с ним случилось. Никто не знал. Мы нашли его тело растерзанным в самых глухих кварталах Лос-Анжелеса, и даже тогда я не почувствовала ни боли, ни сожаления. Я восприняла его смерть как что-то само собой разумеющееся, и поэтому для меня это не было ударом.