К концу третьего дня, когда дождь наконец закончился, я чувствовал себя прескверно. Начался сухой кашель. В горле словно наждачной бумагой протёрли, а в носу свербило, отчего я постоянно чихал. Все симптомы простуды были на лицо. Горячая кипячёная вода, которой я напоил себя на привале, немного помогла, но ночка выдалась не из лёгких. Температура поднялась и я всю ночь дрожал, свернувшись калачиком у костра. Мой маленький друг Уилсон помог заснуть, как помогал ранее, но вылечить меня он не мог. Организм боролся, но и ему на это требовалось время. Я дрожал у поваленного дерева, укутавшись листьями, и проклинал всё на свете.

За всю короткую ночь я так и не заснул. Измученный и опустошённый поднялся как только рассвело. Раздул угли и подкинул дровишек. У дерева стоял шест, который я таскал на себе всю дорогу. Там оставалась половинка от тушки сушеной рыбы и я понял, что скоро опять придётся корчить из себя рыбака.

Часто кашляя, я спустился к берегу, набрал воды и заметил, что панцирь протекает. Небольшая трещина проходила прямо по центру, а значит дни его сочтены. Я не стал его ставить на огонь, а аккуратно разместил рядом. Вода теперь закипит не быстро, но хоть не вытечет вся.

- Да уж, - пробормотал я. - Скверно дела идут. Скоро без ёмкости останемся.

Котёнок лежал недалеко и занимался гигиеной. Он изменился за последние дни. Подрос немного, что ли. Мех стал более жёстким, мордочка, казалось, огрубела: глаза сузились и прекратили быть жёлто-чёрными блюдцами, нос стал шире, а оскал зловещим. Он превращался в настоящего хищника. И даже впервые поймал птицу на земле. Я немного был шокирован, когда увидел это своими глазами. Он затаился, совершил невероятный прыжок и сбил её лапкой в полёте. Пригвоздил к земле и, вместо того, чтобы вцепиться зубами в горло, разорвал острыми когтями на две части. Зрелище было чересчур кровожадным и я поспешно отвёл взгляд. Мне наконец стало понятно, насколько опасен будет этот маленький хищник, когда подрастёт...

- Уилсон, рыбу будешь? - спросил я, наблюдая, как он умывается. - Это последняя половинка. - Он сразу вскочил и утвердительно мурлыкнул. Я отодрал мясо от хребта и дал ему грызть кости. Затем нарезал несколько полос перочинным ножом и положил рядом. - Не подавись костями, смотри.

Прикончив рыбу, я почувствовал себя немного лучше. Всё ещё кашлял и чихал, но горло уже не драло. Обжигаясь, я напился кипятка и ощутил как выступил пот. Я вытер лоб, понял, что температура всё ещё есть, и поднялся.

- Идём, малыш. Устроим перерыв в середине дня. Тогда и отоспимся. Найдём тенёк и поспим. Надеюсь только, что дождя больше не будет.

Трещина в панцире увеличилась, но я не хотел бросать его. Какой-никакой, а это всё же котелок. Он значительно облегчил мне жизнь. Котёнок убежал вперёд, а я взял палку и последовал за ним. Мы пробирались по пахучему лесу до самого момента, когда солнце достигло зенита. Нещадно парило. Дышать стало тяжело и мы выбрались ближе к берегу. Сил разводить костёр у меня уже не осталось. Я выбрал местечко у одинокого деревца, нарвал травы сколько смог и обессиленно рухнул.

- Уилсон! Иди сюда! - помахал я рукой котёнку. - Мне потребуется твоя помощь. Сделай так, чтобы я заснул. Мне нужен отдых.

Понял он меня прекрасно. Выпучив глаза, теперь уже я смотрел на него, как гипнотизёр. Как наркоман, у которого ломка. Котёнок недовольно фыркнул и в моей голове вновь промелькнули картинки: он призывал меня успокоиться и расслабиться. Это было настолько очевидно, что я даже улыбнулся. В очередной раз понял, что без этого пушистого малыша, я бы вряд ли справился.

- Хорошо, хорошо. Лежу спокойно, - сказал я и попытался расслабить все мышцы. Закрыл глаза и выдохнул. А когда вновь открыл, наши взгляды пересеклись. Я понял, что опять начинаю уплывать и пробормотал. - Спасибо...

...Когда я проснулся, солнце всё ещё было высоко. Уилсон лежал рядом и не отрываясь смотрел на меня. Я похрустел суставами и прислушался к организму. Ощущалась лёгкая слабость, но чувствовал я себя вполне отдохнувшим. Мышцы уже не гудели, горло совершенно не болело, но когда я говорил, всё ещё гундосил.

- Чудеса да и только, - пробормотал я и погладил котёнка по голове. - Эх, мне бы так восстанавливаться после матчей... Вставай, малыш. Идём дальше. Сегодня рыбалки не будет. Сам ночью поохотишься. А я попробую порыбачить завтра.

Котёнок радостно подскочил и рванул вперёд. Я улыбнулся, погладил отросшую бороду и пошёл за ним следом. Организм опять продемонстрировал удивительную регенерацию. Он восстанавливал сам себя с завидной быстротой. И лёгкая, но неприятная простуда очень быстро пошла на спад. Дома я бы дней 5 чихал и кашлял. А сейчас за короткие местные сутки всё прошло. Надо лишь давать телу отдых. Могу хоть целый день пахать, словно вол запряжённый в плуг. А потом, чтобы прийти в себя, мне надо всего лишь поспать. И я буду как огурчик. С такими способностями мне вполне по силам выжить в лесу...

...Уилсон долго бежал впереди, скакал и подпрыгивал. Что-то мурлыкал себе в усы, а потом будто заметил добычу, сорвался с места и погнался за ней, петляя между деревьев. Я заметил как он забрался на ствол вдалеке и исчез в кроне.

- Хоть бы мне разочек куропатку какую принёс, - усмехнулся я и продолжил идти вдоль берега. Смотрел на пейзаж широкой реки, который за все четыре дня ничуть не изменился, и удивлялся её продолжительности. Уже столько километров отмотал, а она всё такая же широкая и неторопливая.

Я шёл в течение получаса, а котёнок всё не появлялся. Хоть за него я не особо переживал - он неоднократно находил меня в дороге, когда исчезал, охотясь, - но всё же решил остановиться. Принялся высматривать его среди деревьев, но никакого движения не обнаружил. Прислушался и услышал звук похожий на всплеск. От берега я немного отдалился и реку видел лишь в редких просветах между деревьями. Всплеск повторился и я подумал, что у самого берега плещется рыба. Я затих и стал потихоньку передвигаться. Перехватил походную палку острым концом вниз, чтобы сразу нанести смертельный удар.

Но неожиданно я услышал пение. Кто-то у берега то ли мурлыкал, то ли напевал какую-то мелодию. Я замер, словно поражённый молнией. Поковырялся в ушах для профилактики и прислушался. Мне не показалось: у берега действительно кто-то что-то напевал.

Осторожно ступая по свежей траве, я шёл на звук. Прятался за толстыми стволами и пытался рассмотреть, что же там такое. Взобрался на небольшой холмик, который скрывал от меня водную гладь, спрятался за деревом и аккуратно выглянул. Увидел обнажённую спину молодой женщины, которая опустилась на корточки и сидела на на мостках из деревянных досок. Я застыл на месте ни в силах вымолвить ни слова.

Девушка что-то напевала под нос, черпала воду из заводи, омывала тело и небольшую грудь. Её странные одежды, казалось, сшитые из грубого сукна, были спущены ниже пояса и распластались на мостках. Я заметил плохонькую обувь из кожи, распущенные светлые волосы, тонкие ручки и проступавшие на худой спине позвонки. Она плескалась и совершенно не замечала происходящего в округе. Не замечала меня, вылупившегося на неё глазами сексуального маньяка. В этот момент я не думал о ней так, конечно, но смотрел с не меньшей страстью. Я не мог поверить своим глазам! Передо мной был самый настоящий живой человек! Именно что человек! Ни мышонок, ни лягушка, ни неведома зверушка... Это был человек! Это была женщина! Я смотрел на неё с открытым ртом, а внутри меня уже рождался вопль. Я был готов заорать от счастья. Хоть я прирос ногами к земле и не мог сделать и шагу, начал понимать, что не один в этом мире. Я долго скитался и, наконец-то, кого-то нашёл. И это была не ужасная когтистая тварь.

Мои руки заледенели, вцепившись в ствол, и я лишь с трудом их оторвал. Забыл обо всём на свете, оставил своё убежище и попытался подойти поближе. Но случайная ветка, невовремя попавшаяся под ногу, выдала меня. Раздался характерный хруст и девушка резко обернулась. За те пару секунд, что мы смотрели друг на друга, я навсегда запомнил её образ. Красивый овал лица с тонким носиком и маленьким ротиком, как у актрис голливудских фильмов 30-х годов прошлого века. Светлые курчавые волосы, выразительные глаза с живыми бровями. Рот мой всё ещё был открыт, но он захлопнулся со щелчком, когда я перевёл взгляд на небольшую, но очень пропорциональную грудь. Сердце моё забилось с утроенной скоростью и тут девушка закричала. Её громкий крик, полный ужаса, казалось, разнёсся на многие километры в округе. Она скрестила худенькие ручки на груди, спрыгнула на землю, запуталась в подоле и упала. Перепачкалась в прибрежной грязи, а затем снова вскочила. Посмотрела на застывшего меня широко открытыми глазами и, продолжая верещать, устремилась прочь. Я заметил узкую тропинку меж деревьев, по которой она побежала не оглядываясь, и не смог заставить себя сделать хотя бы шаг. Мои ноги действительно приросли к земле. Я до сих пор не мог принять того, что увидел. Я хотел гнаться за ней, но не мог пошевелиться. Находился в состоянии глубочайшего шока и мог лишь слушать её дикий визг, который не прекращался ни на секунду.

- Чего разоралась, дурёха? - пробормотал я и провёл рукой по растопыренным волосам. Затем поскрёб щетину и невесело усмехнулся. Да уж, такое страшилище могло испугать кого угодно.

Осознание того, что я похож на чудище, вызвало улыбку на моём лице и вывело из шока. Я вновь посмотрел на тропинку, ведущую неизвестно куда, и решительно спустился с холмика. Куда бы она не вела, я пойду следом за девушкой и отыщу её. Извинюсь за то, что испугал и попрошу со мной поговорить.

Но и это мне не удалось. Едва я взял под контроль собственное тело, впереди раздался звук ломаемых кустов и топот. Там кто-то бежал. Я опять впал в ступор и через несколько секунд рассмотрел троих мужиков, которые бежали мне навстречу. Их бородатые лица выглядели взволнованными, дубинки в руках двоих и самый настоящий топор в руках одного - опасно.