То есть это — не подстава.

Наталья не проехала часть пути на такси, и не прошла остальное уже тогда, когда он мог бы, и должен был заметить её исчезновение.

Значит, его «партнёрша» не расчётливая стерва, как он было в силу хронической подозрительности заподозрил, пытающаяся «привязать» его к себе, а просто…

Просто странная, управляемая какими-то своими, пока неизвестными ему, внутренними порывами… Дурочка.

С его прагматической точки зрения непредсказуемые, нелогичные и не ведущие к какой-то конкретной Цели поступки и были — именно дуростью. Впрочем, «закладывать» Наталью он не собирался. Зачем портить девушке и так, похоже, нелёгкую, жизнь?

Он внутренне усмехнулся: а прикольно было бы, если б к информации на её табличке добавилось: «обладает непреодолимой тягой к долгим пешим прогулкам».

Чувства к своей партнёрше он испытывал теперь двойственные: с одной стороны, ему так хорошо в плане секса с пластиковой дурищей Викторией никогда не было. С другой — таких осложнений в моральном плане ему даже на работе никто не…

Подумав ещё, он снова утвердился в верности принятого сходу, интуитивно, решении.

Он… «Поэксплуатирует» девушку до конца срока Контракта, и просто вернёт обратно. И вряд ли когда ещё вернётся не то что на её Уровень — а и в её Корпус.

Звук льющихся струй прекратился. Он воспринял это как сигнал: сунул в микроволновку два брикета котлет и два — гарнира. На гарнир выбрал картофельное пюре. Она так и сказала: жевать сегодня не сможет.

Наталья в махровом халате и с помытыми и высушенными волосами смотрелась куда лучше. Только огромные тёмные круги под глазами, да краснота самих глаз говорили о том, что произошло только что. Ела она с трудом, явно запихивая в себя пищу лишь потому, что знала — измотанному организму нужно питание. Чтоб восстановить силы. Зато пила много — почти докончила вторую литровую упаковку сока, тоже предусмотрительно разогретую Михаилом. Сам Михаил ел спокойно, заедая салатом из помидоров-огурцов, от которого Наталья отказалась: «смотреть на него не могу!»

После еды она несколько засмущавшись, замялась. Но всё же спросила:

— Мне… Ждать тебя сегодня?

Он давно знал, что на это ответить:

— Нет, не надо. Я должен кое-что поискать для работы, так что спи. Приду, когда закончу и помоюсь. Поздно. Спокойной ночи.

— С-спокойной ночи.

Проводив взглядом её покачивающуюся на ходу фигурку, он подумал, что сегодня она будет спать, наверное, ещё беспокойней, чем вчера. Если вообще уснёт — от перевозбуждения часто человек не может заснуть даже если физически измотан до безумия.

Убрав со стола, Михаил пересел в кресло, и взял лаптоп. Он предпочитал его виртуальной версии — симпу: хоть ощущается, что тычешь не в пустоту.

Когда в полпервого вошёл в спальню, Наталия и правда спала.

Тихо скинув халат, он залез со своей стороны под одеяло. Девушка не пошевелилась. Однако минут через десять, когда глаза уже закрылись, и стало накатывать то самое привычное полузабытьё, его вдруг разбудил её вскрик!

Он вскинулся. Но она, вроде, замолкла… Однако оказалось — что только на минуту! И вот уже снова голова мечется по подушке, а из стиснутых зубов льются хрипы вперемежку с выкриками и стонами!

Он осторожно, а затем и сильно потряс её за плечо:

— Наталья! Наталья, проснись! Да Наталья же!..

Рот закрылся, глаза открылись:

— Ох! Что?.. А-а, это кошмар… Ф-фу… Спасибо. Спас меня!

— Что? Динозавр? — он не смог придумать ничего другого.

— Нет. Хуже. Моя… Воспитательница. Ладно — не важно. Спасибо, разбудил… А… Можно я?.. — она вопросительно положила ему руку на грудь.

— Можно. Конечно. — он снова прилёг, ощущая, как её головка с гривой высохших и приятно пахнущих его шампунем волос устраивается поудобней у него на плече, а нога как-то автоматически оказывается на его бёдрах. Поёрзав, она замерла там, очевидно, найдя удобное положение. Ручка обхватила его грудь, и в шею засопел маленький носик. Наталья испустила вздох. Удовлетворения?

Кто ж её знает…

Так, ощущая непривычную, но отнюдь, оказывается, не неприятную тяжесть на чреслах, и влажное дыхание в шею, он и заснул.

— Доброе утро, Михаил Геннадьевич! Сейчас семь часов восемнадцать минут. До отхода…

Чёртов будильник! Михаил мягко отодвинул с груди расслабленную руку, и потянулся. Будильник замолчал.

Осторожно он встал — голова Натальи осталась лежать на его подушке. Странное у неё выражение лица. Когда приглядишься: не то радуется чему-то, не то… Ждёт.

Уходя, он счёл необходимым попрощаться:

— Наталья! Наталья! — на него уставился растерянный взгляд всё ещё красных глаз, — Я — на работу. Постараюсь сегодня вернуться пораньше. Приготовишь чего-нибудь?

Пару секунд она моргала, видимо, пытаясь вспомнить. Потом покивала:

— Конечно! Чего хочешь?

— Если не трудно — хотелось бы опять плова. Ну, такого, как в первый раз. Только — мясо возьми не такое жирное. О,кей?

— Ага. Хорошо. Будет тебе плов. Ну, удачного дня!

— Спасибо. Удачного дня. — он отвалился от косяка, к которому прислонялся, и вышел.

Захлопнул входную дверь. Почему-то, сам не зная почему, постоял около неё. Потом поспешил к лифту — вон, он уже идёт…