Тень длинно вздохнул, глянул за плечо на свою застывшую армию - и медленно развёл руками.
- Мне тоже жаль. Я бы хотел тебе поверить... Но - не могу. Я слишком долго к этому шёл, чтобы отступить сейчас. Может быть, я неправ, и только что упустил свой единственный шанс на жизнь. Но я просто не могу сейчас развернуться и уйти. Я не умею прощать. Я умею действовать. И я буду действовать. Прощай, Дина.
Она с грустью подумала о том, что и в каком-то далёком неведомом мире мужчины всё так же не отличаются гибкостью и не способны быстро подстроиться под изменившиеся обстоятельства. Лучше гордо и с достоинством погибнуть, чем переступить через свою гордыню и попытаться понять, договориться. Что ж, она не особенно на это рассчитывала.
Будь, что будет!
Девушка стояла неподвижно, почти спокойно наблюдая за медленным, осторожным приближением Тени. Он снова широко развёл руки, словно стремился полностью закрыть от неё весь мир, и с каждым мигом Дина всё яснее понимала, что "умереть с достоинством" придётся всё-таки ей.
Что она может противопоставить Тени с его способностью словно вымораживать вокруг себя воздух? Она машинально сунула руки в карманы куртки, пытаясь согреть покрасневшие от холода пальцы. Вспомнила такую тёплую, уютную пещеру Рана - с жаром огня от камина, с невесомым пуховым одеялом, в которое так приятно завернуться... И самого хозяина, его горячие руки, обжигающие губы... Жарко... Дина не сразу сообразила, что скрюченные в карманах пальцы больше не мёрзнут, а Тень остановился и снова вытер рукавом лицо. Ему тоже стало жарко?..
- У тебя всё равно ничего не выйдет! Мелкая, слабая...
- А вот посмотрим!
У Дины вдруг появилось смутное понимание того, как надо действовать, чтобы не дать себя тупо заморозить. Нужно просто думать о чём-то тёплом, согревающем, мысленно представлять хоть печку, хоть баню, хоть лето в Египте - но только не подпускать близко идущий от Тени "арктический" холод. Воображение лихорадочно заработало, замелькали перед мысленным взглядом яркие разноцветные картинки... Этот мир в который раз с готовностью пошёл ей навстречу: Дине даже показалось, что в морозном воздухе ощутимо пахнуло черёмухой. Нет, не показалось - на двух ближайших кустах, голых, поникших, вдруг прямо на глазах распустились белые ароматные кисти.
Твоя зима - моя весна. Весна всегда побеждает зиму...
Тень нервно дёрнулся и замахал рукавами с удвоенной силой, направив ледяной поток прямо на девушку, но она, осмелевшая, лишь улыбнулась и решительно сняла и отбросила от себя куртку.
Не боюсь!
В её воспоминаниях земное лето сменялось на нагретые невидимым солнцем деревянные мостки за пещерой у озера; тёплые родительские объятия - на жаркие объятия любимого мужчины. Пусть она сейчас не с ним, пусть не в Тёмной комнате, где она поневоле чувствует себя особенно сильной, но и здесь, сейчас она не даст себя уничтожить. Не допустит снова холод и страх в сердце, где уже поселилась любовь. Они там просто не выживут... растают... Ха-ха! Тень, как жаль, что ты не знаешь земной сказки про то, как маленькая слабая Герда смогла растопить саму Снежную Королеву. Может, для "несказочной" Дианы Безуховой настало время повторить её подвиг?
Дина чуть не сказала это вслух и насмешливо уставилась на продолжающего суетиться Назуула. Он всё пытался подойти к ней поближе - и не мог. Кажется, сами очертания его фигуры стали более размытыми... или нет?
- Ты не боишься растаять? Уходи, пока не стало поздно!
- Нет!
- Я не хочу, чтобы ты исчез. Уходи, Назуул!
- Нет!
- Вот упрямый болван! Да уходи же ты...
- Хорошо.
Тень перестал махать руками и замер. До Дины донеслось его прерывистое, свистящее дыхание. Не сварился бы он в своём плаще...
- Я не стану разрушать твой странный мир. Мои тени не тронут людей, ничего больше не тронут. Пошли вон!
Он обернулся, и, повинуясь невидимому взгляду, замершая стена мгновенно рассыпалась на чёрные взъерошенные кляксы, с тем, чтобы тут же исчезнуть без следа, словно её и не было. Туман тоже сжался и отступил ещё дальше от границы посёлка, распластался по земле, как провинившийся пёс...
Назуул снова повернулся к девушке, устало дёрнув рукавом.
- Ты победила, маленькая Дина. Я ухожу. Ты оказалась сильнее, чем я думал. Надеюсь, ты не станешь мне мстить.
- Не стану, за что!
- За твоего мужчину. Это была просто случайность, что мои ледяные иглы долетели и до него. Тебя же они не затронули, и я думал...
Дина, не дослушав, резко обернулась и еле сдержала крик. Ран лежал за невидимой чертой, по-прежнему отделяющей "место встречи" от остального посёлка. Рассыпанные по асфальту длинные волосы словно припорошены снегом, с неподвижного лица стеклянно смотрят на неё застывшие глаза цвета хаки...
- Ран!!
Она хотела рвануться к нему, сделать хоть что-нибудь, она ведь сможет, обязательно! Но задеревеневшее тело не слушалось, ноги словно приросли к земле.
- Слишком поздно. Ему уже не поможешь... Мне жаль.
Прозвучавший за спиной тихий шёпот Тени ледяными иголками вонзился в самое сердце. На этот раз она почувствовала их... И словно провалилась в бездонную, обжигающую холодом пустоту - похожую на ту, какой её впервые встретила Тёмная комната. Дышать - не получается. Жить - невозможно. Ну и пусть...
- Дина, Дина!!
На миг холод и безразличие отступили, и девушка, вздрогнув, обернулась на крик.
Кричал... Шимон. Он буквально висел на спине у Назуула, вцепившись в его плащ. Взъерошенный, без очков, с перекошенным побелевшим лицом, он болтался из стороны в сторону, уворачиваясь от руки Тени, которой тот пытался его скинуть. Вторая рука была занята: Тень крепко держал за предплечье Дину. Что... Почему же она сама ничего не чувствует?!
- Он живой... не бойся, я видел... Это он специально, чтобы ты поверила, подло... Урод... фашист... ничего у тебя...
Шимон захрипел и вдруг прямо на глазах странно съёжился... и исчез.
Тень облегчённо вздохнул и снова повернулся к своей жертве. Вспухшая студенистая кисть сжала девушку ещё сильнее, и ей показалось, что руку по самое плечо засунули в морозилку. Уже не больно, уже онемели все нервные окончания - в руке, в плече, в шее, в сердце...
- Победа любой ценой, маленькая Дина... Разве ты не поступила бы также?
- Нет...
Сил не осталось ни на ненависть, ни на отчаянье. Только зажмуриться, закусить посиневшие от холода губы и ускользающим сознанием зацепиться за картинку виденного когда-то в детстве пожара. Деревянный дом в бабушкиной деревне, пламя яростно рвётся из лопнувших окон, уже трещит и вот-вот провалится крыша... Детвора восторженно и с опаской наблюдает за этим зрелищем, оттеснённая взрослыми подальше, и где-то рядом бабушка шепчет, что слава Богу, иконы-то спасти успели. Дина молча соглашается, но ей хочется подойти поближе, и она потихоньку скользит между зазевавшимися взрослыми к самому дому. Чувствует жар, исходящий от горящего дерева, слышит треск и странные хлопки - интересно, что это взрывается? Сама не понимает, как оказывается внутри, в дымном тёмном коридоре. Кто-то из взрослых тянет её обратно на улицу, но она не хочет, ей там холодно. А здесь тепло... И огонь вблизи такой красивый. Яркий, живой, горячий, совсем не страшный! Сзади потрясённо охают, что-то кричат, но Дина не оборачивается. Доверчиво подходит к сплошной стене огня и протягивает к нему свои маленькие ладошки. Погрей меня, хорошо? Хорошо, говорит огонь. Я тебя накрою, и будет тепло. Будет тепло и хорошо моей девочке...
Убаюканная этим ласковым шёпотом, она засыпает с улыбкой...
Глава 17
- Ну вот, я же обещала, что приснюсь, и вот!