Это был высокий человек с большими пышными пшеничными усами. Я знал, что он любит франтить, но меня поразило, что даже в такую непогоду его сапоги сохраняли яркий блеск.
На середине перевала между грудами камней, то появляясь на снегу, то исчезая на щебне, вился след - отпечатки огромных кошачьих лап. Хорошему следопыту не надо объяснять, что такое тигровые следы - это следы домашней кошки, увеличенные в десяток раз. Можно было уверенно сказать, что это типичный след тигра. Но откуда тигр мог взяться в высокогорье? Вот ведь что было непонятно!
- Интересно,- сказал посерьезневший Дима. -Тигр. И очень, очень крупный! Но я что-то не припомню, чтобы тигр заходил в высокогорья.
- И не надо припоминать,- с насмешливой улыбкой ответил Николаев.- Этот тигр на двух ногах. Вернее, не один, а два тигра, и они шли точно один за другим, стараясь ступать след в след.
- Ерунда,- возразил Дима.- Не фантазируй, Николаев, так подделать нельзя. А рев? Ты слышал рев? Не мог не слышать, он ревел как труба!
- В том-то и дело, что не как труба, а просто это была труба.
- Труба? Да зачем же? Чтобы себя обнаружить?
- Если вот ты, зоолог, и видевший тигров и слыхавший их рев, путаешься, то что же все остальные скажут? Ясно скажут: тигр, и все! Значит, не было нарушения границы, значит, все в порядке.
- Ерунда! Такой рев не подделаешь!
- Подделки неплохие, но все же есть ряд просчетов. Видите, след точно тигра, да только велик. Мы-то видели тигровые следы в Тигровой балке. Л таких тигров не может быть, след слишком крупный. И рев, разве это рев тигра? Нет! И громче, и с каким-то подвыванием. Нет, товарищи, тут явный переход ловких ребят, ловких, но немного переборщивших. А на этом-то они и попались! Они, видимо, кому-то трубой давали знать, что прошли благополучно, или еще что-нибудь.
- Интересно, кому они давали знать? За границу? Ведь там же Китай! Там же друзья!
- Ну и что же, что друзья, а сообщник или сообщники диверсантов могут быть и здесь и там. Они надеются, что мы границу с Китаем особенно охранять не будем.
- Так это, да не так,- сказал Дима.- Нет, брат, твоя гипотеза не гипотеза, а гипотенуза.
- А вот увидишь! Когда поймаем нарушителей, я тебе эти тигровые тапочки, в которых они разгуливают, подарю. Ну ладно, разговаривать некогда, мне приказано идти по следу диверсантов. А вы пойдете?
- По следу диверсантов мы не пойдем, нам идти за диверсантами не за чем, но как зоологи мы просто обязаны пойти по следам такого интересного зверя,- ответил Дима, переглянувшись со мной.
- Ну, вы что-нибудь будете рисовать здесь? - спросил я Дудика.
- Что рисовать-то? - пожал он плечами.
- А следы?
- Не вижу в них ничего интересного.
- Интересного тут много, но времени мало, тронулись!
- Кого это вы привезли? - спросил меня Николаев шепотом.
- Это художник. Он приехал рисовать природу Памира.
- И думаете, нарисует?
- Должен.
- Вряд ли ему это удастся.
И мы, сев на коней, погнали их по слегка петляющему следу. Ни Наль, наша собака, жесткошерстный терьер, ни ищейка из этого наряда не брали следа.
- Ну, посмотри, Николаев,- сказал Дима.- Ты говоришь, люди! А твоя собака, специально тренированная на людей, почему не берет след? Почему? А?
- След чем-то испортили: табаком, креозотом, еще чем-нибудь. Они, брат, свое дело знают! Им прекрасно известно, что у нас на границе есть собаки.
- Нет, милый, просто пограничные собаки по следу животных не идут, вот и все. Так что считай, что из тебя Шерлок Холмс не вышел!
- Поживем - увидим! - сказал Николаев.- Посмотри, и твой Наль - охотничья собака, а след не берет. Так что из тебя тоже следопыта Дерсу Узала не получилось!
- Не верно, Наль не идет по следу потому, что боится тигра.
Действительно, с Налем творилось что-то странное, он как-то пугался следа и шел не впереди нас, а сзади.
Нужно было торопиться. Мы тронулись вдоль склона хребта, следы то появлялись там, где был наметен снег, то исчезали на щебне. Но чем дальше мы ехали, тем следов становилось меньше, так как снег быстро сходил. Нас все время удивляло, что рядом со следами тигра появлялись следы, похожие на собачьи.
Километрах в шести от границы мы совершенно неожиданно наткнулись на следы двух людей. Странно было, что в тех местах, где лежал хороший снег, виднелись следы и тигра и людей. Следы эти не могли принадлежать пограничникам, у них обувь иная.
А потом следы исчезли, и долгое время мы шли наудачу, сохраняя примерно прежнее направление. Снег быстро испарялся, солнце буквально съедало его на глазах. Это характерно для Памира, где снег может испаряться не тая, так как там слишком сухо.
Время приближалось к полудню. Мы оставили в стороне метеостанцию и шли вдоль хребта по совершенно диким безлюдным местам. Дудик, несколько раз поведав нам, как он брал призы за джигитовку, свернул к метеостанции. Отъехав в сторону, он думая, что его не видят, слез с седла и повел лошадь на поводу, видимо, джигит сильно натер ноги.
Мы совсем было потеряли надежду на то, что снова найдем след, когда неожиданно наткнулись на растерзанного кутаса.
Мы долго ходили кругом, осматривая его со всех сторон. Поразительно было, что голова и шея животного были совершенно не тронуты. Только рядом с загривком зияли две сквозные раны.
- Смотрите,- сказал Николаев, и у него даже усы зашевелились от удовольствия.- Смотрите, какой же это тигр? Тигр всегда норовит или шею сломать или перегрызть горло. А это что? Смотрите, рядом две сквозные раны, это, скажите, откуда? Это же явно от огнестрельного оружия, а бок весь просто изрезан. Смотрите, какие разрезы! Его драли, чтобы не было видно пулевых ран. Им надо было показать, что это все сделал тигр. Но вот забыли, что тигр не станет рвать сбоку.
- Интересно, новая гипотеза,- задумчиво проговорил Дима.- Диверсанты грызут бок кутасу, чтобы показать, что они тигры. Так?
И мы все долго смотрели и думали: кто же это - люди или тигр? Или вдруг перешли границу и люди и тигр? А может быть, только люди? Ничего не понятно.
Отсюда Наль, очевидно по крови, взял след, и мы быстро поехали. Километр за километром двигались мы по незаметным, местами чуть проступавшим следам. Чьим? Не разобрать! След обогнул Каракуль с юга, подошел к озеру и вывел нас по перешейку на полуостров, который выдавался в озеро на много километров. Назад след не повернул.
Закатывалось солнце. Синее-синее лежало перед нами холодное озеро. Небольшие волны били размеренно в его песчаные берега. Далеко на середине, теряясь вдали, длинной вереницей плавали лебеди. Изредка с резким криком проносились крачки.
Кончался день, вечернее красное солнце, перекатившись вдоль снеговых вершин далекого хребта, ушло за горы, и долину залили фиолетовые тени. Темнели горы, темнели дали. Только снежные вершины и облака еще долго были озарены оранжевым светом. Потом погасли и вершины, лишь легкое облачко, как кем-то забытая прозрачная вуаль, продолжало светиться на темнеющем небе. Но вот погасло и оно, и над нами одна за другой начали появляться звезды.
И тогда оттуда, с полуострова, уже погрузившегося в ночь, раздался неистовый хохот, он становился все громче и громче, дошел до визга, перекатываясь в темноте с одной стороны полуострова до другой, и вдруг затих.
Стало неприятно; в этих хохочущих и плачущих голосах, доносящихся из темноты, было что-то отвратительное.
- А это что? - спросил Дима, толкая под локоть Николаева.
- Да, странно… может быть, это один из диверсантов дает сигнал своим сообщникам.
- Сказать, что это такое? - спросил Дима.- А?
- Новая гипотеза?
- Нет, старая. Это шакалы, сопровождающие тигра.
- Вряд ли, здесь шакалов нет,- задумчиво сказал Николаев.
Ясно, что кто-то - или тигр, или диверсанты - на полуострове. Нужнр было закрыть выход через перешеек, но сделать это мы не могли. Перешеек был слишком широк и холмист, он не просматривался с одного места, тем более ночью.