Эдвард приподнял одну бровь, но промолчал.

Заканчиваю распаковывание моей корзины.

– Извиняюсь, лорд-камергер, – я смотрю ему прямо в глаза и повышаю голос. – Не вы ли мне говорили, что место женщины рядом с её мужем?

В течение трех секунд казначей молчал. Затем с топотом удаляется, бормоча о том, с каких это пор в Ателии такая нетрадиционная принцесса. Проскальзываю на свое место, не в состоянии перестать ухмыляться. Выражение его лица было бесценно. И ах, какое удовольствие, бросить его слова ему же в лицо.

– Кэт, – Эдвард отодвигает свой стул. – Что ты делаешь?

– Следую моему новому распорядку.

– Позволь мне сказать по другому. Какие у тебя планы? Что это за новый распорядок?

– Хорошо, – нахально улыбаюсь ему. – Ты заработаешь себя до полусмерти всеми этими социальными проблемами. А Мне скучно потому, что нет интернета – я имею в виду, у меня из развлечений, только библиотека. Итак, решила, что будет держать вместо Вас компании. Или, я должна сказать, снизить твою рабочую нагрузку.

Эдвард остолбенело, смотрит на меня. – Сложные.

– Я получила образование в колледже в литературе, и у меня было несколько факультативов по экономике и обществознанию. Могу помочь тебе суммировать документы, искать ресурсы, и вычитывайте ваши тексты. Кроме того, прежде чем поженились, мы вместе работали, чтобы улучшить жизнь наших граждан. Я могла бы быть твоим рупором. Брось меня, если хочешь, но у нас не будет больше ночных разговоров. Ты должен отдохнуть.

Он долго молчал. Затем Эдвард вздыхает.

– Я не возражаю – конечно, не против, чтобы ты осталась. Нет никаких сомнений в том, что традиционные обязанности принцессы не удовлетворяют тебя, но ты ошибаешься. Мои бессонные ночи не имеют ничего общего с нашими разговорами. Это потому, что... – он резко останавливается.

Другой человек входит в кабинет. Это сэр Джордж, секретарь Эдварда. Он хмурится, когда видит меня и мой стол, но, взглянув на моего мужа, Джордж, кажется, проглотил все, что у него вертелось в голове. Он выходит вперед и протягивает длинный плоский конверт.

– Его Величество просит, чтобы вы просмотрели маршрут государственного визита императора Морина. Если нет возражений, Его Величество хотел бы, чтобы начались приготовления.

– Спасибо, Джордж. Я посмотрю все это и верну тебе перед обедом, – секретарь коротко кивает мне и уходит. Он настолько отличается от лорда-камергера. Джордж олицетворяет стереотипный образ английского дворецкого-стоика, сдержанного, умеющего становится невидимым, сливаясь с мебелью.

– Император Морин придет? – говорю я. Из экскурсии по замку Энрилте, книг в библиотеке дворца и личного опыта, связанного с Эдвардом, я знаю достаточно о Морин, все что от меня требуется. И это меня удивляет и даже немного раздражает. – Почему я не знала об этом?

Он вручает мне конверт.

– Я собирался рассказать вам, когда их график будет утвержден.

Достаю содержимое конверта. Приглашение напечатано на карточке хорошего качества, украшенной малиновой с золотом королевской эмблемой. Имя императора, Августин, напечатано вместе с его невестой Симоной.

– Августин изначально планировал приехать на нашу свадьбу, – говорит Эдвард. – Однако в столице произошло восстание, и он не мог уехать, пока не позаботился об этом. Поэтому мой отец решил пригласить его на более поздний визит.

Просматриваю события, которые будут проходить во время государственного визита. Будет военный осмотр в королевском парке, «Инвестор ордена подвязки», дипломатическая дамба в посольстве Морины и концерт, за которым следует бал.

Поскольку понятия не имею, что такое инвестиция, или дамбы, прошу Эдварда объяснить мне. К счастью, в большинстве случаев король выполняет основные обязанности. Все, что нужно нам сделать – это стоять и смотреть. Когда Эдвард доходит до последнего события, он останавливается и смотрит на меня.

– Ты помнишь, как танцевать?

О нет. С унынием понимаю, что, даже если полностью восстановлю свою память, мне все равно нужна практика танца. После того, как приняла предложение Эдварда на балу, у меня больше не было шанса потанцевать, как закончился Сезон. Балы и танцы осенью и зимой были нечастыми, и, кроме того, я никогда не умела танцевать.

Эдвард, кажется, догадывается, что происходит в моей голове.

– В таком случае, – медленно говорит он, – я должен научить тебя.

Взглатаваю.

–Я... Я уверена, что мадам Дюбуа может мне помочь, – мадам Дюбуа была моим учителем этикета, когда я приехала во дворец.

Он тихо смеётся.

– Я думал, ты устала от её командования, – он наклоняется ближе, так близко, что его дыхание касается моей щеки. – Кроме того, она в настоящее время отдыхает на севере. Сомневаюсь, что было бы хорошо вызвать ее от туда исключительно для дополнительных уроков, когда все предполагают, что ты уже знакома с танцами. Не волнуйся, Кэт. Мы будем практиковать в моем саду, где нас никто не может беспокоить.

Это значит, что мы будем одни. В ОДИНОЧЕСТВЕ. Не то чтобы я против этой идеи. Действительно, танцы в этом красиво расписанном саду – это, пожалуй, одна из самых романтичных вещей, но это также означает, что буду все больше привязываться к принцу. К Ателии. Это, то чему я пытаюсь сопротивляться.

Но что еще могу сделать, кроме как сказать «да»? Как принцесса не могу прятаться в углу и быть тихоней, то, что имело место, когда я была еще Катриона Брэдшоу, младшей, менее привлекательной сестрой. Мне даже может потребоваться потанцевать с императором Морин, и это будет так неловко, если наступлю ему на ноги.

– Хорошо, – шепчу я.

– Хорошо. Не могу дождаться, когда ты будешь в моих руках, – Эдвард наблюдает за мной, ухмылка все еще касается его губ. – Я договорюсь с Джорджем, чтобы занять два часа днем, три раза в неделю. Если не будет чрезвычайных ситуаций, эти два часа не будут нарушены.

Он возобновляет работу над своим утомительным меморандумом для иностранного государства. Смотрю на приглашение, все еще лежащего на столе.

Неясные, необъяснимые эмоции охватывают мое сердце. Влюбленность для меня не очень хорошо, учитывая, что общество и культура Ателии определенно не дружелюбны к женщинам, а быть с принцем означает, что я больше никогда не увижу свою семью и друзей. Но правда заключается в том, что я влюбилась в него, независимо от того, насколько не хотела этого или насколько стараюсь бороться с этим.

Спускаюсь по лестнице, ведущей во внутренний двор, и вытираю пот со лба. Это был необычайно жаркий день, и я очень хочу, чтобы могла поехать в машине с кондиционером. Однако, в Ателии, должна согласиться на экипаж под открытым небом и вентилятор, который не защитит меня от пыли на дорогах. И сомневаюсь, что он многое сделает для смягчения жары, но, учитывая, что большинство граждан ходят пешком, не могу жаловаться. Нырнула в экипаж и улыбнулась Бертраму.

– Поехали.

Сегодня день заседания школьного совета в Принцесс-колледже, школе для девочек, которую мы с Элли создали до моей свадьбы. Как главному покровителю, мое присутствие обязательно. Слава Богу, что к настоящему времени я приобрела большую часть своих воспоминаний.

Коляска останавливается у красивого каменного здания. Опять, знакомый толчок отдается у меня в голове. Похоже, еще одна трещина появилась в барьере, который хранит мои воспоминания от меня, рано или поздно множественные трещины разрушат барьер, и я все вспомню.

Блуждаю по коридорам, когда в моем сознании возникают старые воспоминания, распавшиеся на части, как кусочки головоломки. В «Страшной сводной сестре» никогда не упоминалась школа, так как книга закончилась моей свадьбой. Но я помню, как шла по коридору с Элли, обсуждая, какой выбрать интерьер, как распределить классы, как рекламировать и т. Принцесс-колледж напоминает мне семинарию мисс Минчин в Маленькой Принцессе, своей старомодной элегантностью, которую я нахожу очень очаровательной.