Из одной комнаты раздается музыка. Заглядываю внутрь и обнаруживаю, что это комната, спроектированная как театр. Ряды стульев выставлены перед сценой с красными бархатными занавесками. Глянцевое фортепиано стоит справа. Несколько учеников находятся на сцене, поют, а другой человек сидит на одном из стульев, его руки размахивают, как будто он ими руководит. На мгновение, кажется, что посещаю один из шоу талантов Пейдж. Моргаю, и понимаю, что я в Принцесс-колледже Ателии, а не в Оклендской начальной школе.

– Принцесса Катриона! – кричит одна девушка, указывая в мою сторону. Все девочки быстро бросаются делать реверансы, и хором повторять «Ваше Высочество».

Честно говоря, это мило. Усмехаюсь и машу им.

– Доброе утро всем. Вы репетируете?

Младшая девочка, которой около девяти или десяти, бежит ко мне, ее глаза сияют.

– Мы ставим мюзикл, тетя Кэт.

Тетя Кэт? С каких это пор я у меня есть племянница? Моргаю, пытаясь вспомнить, кем может быть девочка. Она напоминает мне фарфоровую куклу в белом платье и с розовыми ленточками в волосах.

Клик. Она дочь Филиппа, герцога Нортпорта, старшего двоюродного брата Эдварда. Двоюродный брат, который, по словам Эдварда, больше подходит на роль короля.

– Привет, Рози, – я взъерошила ее волосы. – Весело ли тебе?

Она улыбается мне и кивает.

– Я эльф, тетя Кэт.

Человек впереди делает мне низкий поклон.

– Мы ставим сказочную историю, которую выбрала директриса, Ваше Высочество. Шоу будет открыто для публики через несколько недель. Директор очень любезно поручил мне следить за репетициями детей.

– Потрясающе, – говорю я, и на их слегка ошарашенные выражения, показываю им большие пальцы и говорю. – Великолепно. Я с нетерпением жду, ваше выступление в этот день.

Поговорив с девочками какое-то время, слышу звонок, который говорит мне о том, что мне нужно продолжить разговор в конференц-зале.

Когда прохожу одну из классных комнат на первом этаже, знакомый голос останавливает меня. – Доброе утро, священники. Сегодня мы собираемся попробовать новую модель. Пожалуйста, возьмите свои корзины.

Не могу не заглянуть через черный ход. К счастью, он оставлен широко открытым. В классе около 20 девушек, каждая из которых с корзиной на столе. В передней части класса стоит старушка с серебристо-белыми волосами. Прищурилась. В ее лице что-то знакомое. Знаю, что видела ее раньше. Но, учитывая, что большинство людей, которых я знаю, – примерно моего возраста или возраста короля, мне интересно, кем может быть старая леди. Единственный человек, которого знаю, и который старше шестидесяти, думаю, это мистер Уэллсли. Итак, кто эта пожилая леди?

Скоро вспомню. Хотя, по крайней мере, половина моих воспоминаний вернулась, есть еще детали, которые не могу полностью понять. Хотелось бы надеяться, что после еще нескольких посещений знакомых мест полностью восстановлю свои воспоминания. Тем не менее, все еще не хочу думать о том, что я должна буду делать после того, как все вспомню. Могу ли действительно отказаться от своей жизни в США и от моей семьи, друзей и жить в этой стране, которая придерживается множеству идей, противоречащих моим убеждениям? Могу ли отказаться от всего, ради любви к Эдварду?

Прежде чем добираюсь до кабинета директора, который находится за углом, слышу голос, сердитый и пронзительный на столько, что его можно услышать довольно четко даже в коридоре.

– Я не хочу, чтобы моя маленькая девочка участвовала в этом вульгарном шоу!

– Леди Уиллоуби, если бы Вы просто позволили нам объяснить...

– Я привела свою дочь, потому что полагала, что она получит образование, подходящее для принцессы. И что она в итоге делает? Прыгает вокруг, как обезьяна, и обнажает обнаженные объятия! Смешивание с девушками ниже ее станции! Просто нелепо! Вы слышали, как говорят эти люди низкого класса? Знаете ли вы, что они научили мою девочку? Неприемлемо. Моя девушка не будет общаться… любое существо вроде этого.

Раздается звук открывающейся двери, и стук каблуков по полу. Смотрю за угол. Это высокая, стройная дама в причудливом парчовом платье. Как она умудряется выдерживать жару в стольких слоях, вышла за меня. Правой рукой она крепко сжала девушку в изысканном белом платье. Когда они идут по коридору, несколько учеников, идущих в противоположном направлении, срываются с пути, как испуганные котята.

– Третий студент на этой неделе, – говорит голос позади меня.

Лиам прислоняется к стене, скрестив руки. Он одет в шикарный серый жилет, который напоминает мне о Шерлоке Холмсе.

– Что ты здесь делаешь?

Он показывает мне толстую кожаную книгу. Введение в анатомию человек.

– Ты здесь учитель?

Он кланяется.

– С тех пор как герцог Сомерсет ушел, появилась вакансия, поэтому я отправился к Эдварду, чтобы попросить его дать рекомендацию.

Я промолчала. Это объясняет, почему он внезапно появился в тот день, когда обнаружил, что я расселась верхом на Эдварде в библиотеке. Он должен был быть заменой, которую в конечном итоге нашла Элли. Кашляю и ищу другую тему.

– Ты что-то сказал об этой девушке, которая была третьей на этой неделе?

Он пожимает плечами.

– Это все равно должно было случиться. У леди Уиллоуби были проблемы с моей преподавательской биологией и наукой. От девочек обычно не ожидают, что они поймут эти предметы.

О, да. Помню, что обсуждал школьный совет, даже до того, как был создан Принцесс-колледж. Я настаивала на том, чтобы девочки получали такое же образование, как мальчики в Ателии.

– Однако, – Лиам сдвигает свой вес, поэтому он больше не прислоняется к стене. – Почтенная леди Уиллоуби не жаловалась, когда Генри занимался этой работой.

Ну, я бы тоже предпочла Генри вместо Лиама, хотя, конечно, молчу об этом.

– Вы верите, что благородная дама зачислила свою драгоценную дочь в надежде получить другое образование? Это потому, что она надеется, что ее дочь может поймать воображение герцога Генри – подходящего молодого сверстника, который не играет в азартные игры или не обманывает женщин. Их осталось не так много, особенно после того, как вы схватили принца.

– Но ее дочь ... – я пытаюсь вспомнить, как выглядела дочь дочери леди Уиллоуби – тринадцать или четырнадцать? – неужели она не слишком молода для Генри?

– Раннее притяжение никогда не болит, и есть шанс, что они могут быть заняты до того, как дочь достигнет совершеннолетия, – Лиамский рот образует циничную ухмылку, – Уиллоуби были немного тяжелы, так как лорд Уиллоуби потерял свои инвестиции в шахте с драгоценными камнями. Если бы я был леди Уиллоуби, вероятно, поступил так же.

Колокол звонит. Вытаскиваю свои карманные часы – заседание школьного совета происходит через несколько минут.

– Хорошо, тогда мне лучше отправиться в мой класс, – протягивает Лиам. – Не смотрите так, Ваше Высочество. Я не против улучшения умов женщин, но поверьте мне, в конце концов, вы не будете иметь никакого значения. Даже для тех девушек рабочего класса.

Я смотрю на него. – Почему вы так уверены?

– Знаете ли вы, что заводские девочки все еще должны работать по восемь часов в день? Они должны встать в пять, работать до двух, и приходить сюда, чтобы учиться в течение трех часов, если они не заснут. Большинство из них не в состоянии усвоить то, чему мы их учим. Рано или поздно, думаю, они тоже уйдут.

Держа зонтик над головой, я пробираюсь через сады. Благодаря моим восстановившимся воспоминаниям у меня было понятие, куда мне идти. Мы с Эдвардом оба согласились с тем, что я должна попытаться найти сад самостоятельно. Прямо сейчас, стараюсь выглядеть так, будто мне нравится блуждающая, неторопливая прогулка. Иногда делаю остановку, притворяюсь, что нюхаю цветы. Но на самом деле слежу за направлением, ведущим к личному саду Эдварда.

Пот сбегает у меня по спине, когда приближаюсь к двери, покрытой плющом. Мое сердце колотится. Я ЗНАЮ, что это за дверь. Пальцы дрожат, достаю большой золотой ключ из своего кармана и вставляю его в замочную скважину.