Но сколько бы Андрей ни убеждал себя, всё его естество протестовало против такого подхода. Лучше уж убивать пулей, слышать крик, почувствовать боль... чем вот так.

— Я, кажется, схожу с ума, — пробормотал он. Чьи-то пальцы коснулись его плеча, ноги подкосились. Андрей помотал головой, рассеивая возникший перед глазами туман — Ре и Си поддерживали его за руки.

— Тебе дурно? — спросила Ре, вглядываясь в лицо.

— Так... просто голова закружилась, — с трудом выдавил пилот.

— Он переживает ломку принципов, — ровно проговорила Си. — Хорошо хоть, в обморок не хлопнулся.

— Я не настолько нежен, — огрызнулся Андрей.

— Неужто? А по лицу не скажешь.

— Хватит, — Ре отпустила его и легла обратно на кушетку. Андрея обожгло стыдом — он вдруг снова увидел незажившую рану на плече девушки. Острая боль вонзилась в его собственную плоть, и огромным усилием мысли пилот убедил себя, что это всего лишь иллюзия. Фантом, придуманный его мозгом... из-за чего?

Он снова помотал головой. Стало лучше.

— Думаю, одного тебя отпускать не стоит, — сказала Си.

— Как-нибудь доеду. Или у вас такси не беспилотные?

— Я тебя отвезу. А будешь возражать — вколю транквилизатор. Тебя, Ре, это тоже касается. До конца цикла из больницы ни ногой.

— Я уже нормально себя чувствую, — вяло отмахнулась та. — А ты не врач.

— Но практические медицинские знания у меня имеются, а у тебя — нет. Лежи и не спорь.

Ре, не сопротивляясь, сложила руки на груди. Андрей поднялся — ноги были как ватные, и он снова пошатнулся.

Зря он всё-таки не врезал Келлеру.

— Держись за меня, — сказала Си, открывая дверь.

— Я тяжёлый, — выдохнул Андрей.

— Не беспокойся.

В коридоре он кое-как перевёл дух и пошёл сам.

Ломка принципов? Наверное. Андрей мог без труда найти в обществе Клэр множество мерзостей, и вместе с тем у его руководителей были благие цели, с которыми трудно спорить. Но методы...

А мог ли он сам придумать что-то иное? Какое вообще у него есть право судить Архитекторов?

Мозг буквально закипал, стоило только попытаться разобраться во всей этой системе. Наверное, тут спасовал бы даже ординатор, а Андрей к тому же никогда не был ни юристом, ни философом. Имеют ли Архитекторы право на то, что создали сами? А если это что-то — разумное существо? А если это разумное существо не испытывает дискомфорта от того, что с ним делают?

— Си, — прохрипел Андрей. — Скажи мне одну вещь. Только честно.

— Я никогда не лгу, Эндрю, — Си нажала на кнопку, вызывая лифт.

— Тебе... страшно от того, что с тобой сделали?

Она посмотрела ему в глаза, и пилот вздрогнул. Си улыбалась — едва-едва, самым кончиком губ. А взгляд её был холоден.

— Нет.

— Но почему?

— Вопрос неправильный. Спроси другое: почему мне должно быть страшно? Мне не причиняют боли, я не урод и не инвалид, пусть даже кто-то и считает меня таковым. Книги, картины и кино для меня — всего лишь изображения и текст, ну так и что? Я могу пересказать тебе сюжет любого произведения или даже воспроизвести его, если потрачу время на запоминание. Да, я не могу наслаждаться книгой и переживать её, как это делаешь ты. В неё очень трудно поверить, понимаешь? Но мне плевать. Эстетические чувства я удовлетворяю иначе.

— Иначе? Как?

— Удовольствие от решения сложной задачи. Восхищение идеальной структурой и красивыми инженерными решениями. То, что я могу оценить, это ведь тоже искусство, — двери лифта разошлись, и Си легонько подтолкнула Андрея вперёд. — Выходи. Машина скоро приедет.

Пилот обвёл взглядом пустой холл. Воспрянула вдруг интуиция — что-то было не так. Это снова его обманывает мозг или всё действительно не так?

И что вообще такое интуиция?

Интуиция, — сказал в голове голос Си, — это состояние, когда твоё подсознание замечает отклонения от нормы, но не может адекватно сформировать их и просто отдаёт команду выделить в кровь побольше кортизола. Или других гормонов, в зависимости от ситуации. Это нормально.

А глюки, подумал Андрей, уже не очень.

— А те двести пятьдесят... — начал было он.

— Могло быть и больше, — Си никак не показала, что несколько секунд назад о чём-то говорила, и Андрей окончательно убедился: ему померещилось. — Они не страдали. И никто не страдал.

— Я вряд ли смогу это принять.

Теперь разошлись и двери больницы, выпуская Си и Андрея на крыльцо. В нос ударил едкий запах аммиака, и тут же тревожно запищали смартбрасеры.

— Понимаю, — Си будто не заметила сигнала. — Давай поторопимся, здесь не слишком приятный воздух. Хм... — она окинула взглядом стоящий у обочины автомобиль. — Я думала, придётся подождать.

Закатное солнце отражалось в стёклах машины, заливало красным светом асфальт, и Андрей не сразу заметил тень в глубине салона. Глаз плохо различает неподвижные объекты в таких условиях, а пилот был обычным человеком с настоящими, живыми глазами. Но у него оставались рефлексы, наработанные годами полётов в не самых лучших условиях. И пусть здесь вместо случайно попавшей в воздухозаборник птицы он столкнулся с направленным в лицо пистолетом, рефлексы не подвели.

Андрей бросился в сторону, сбивая Си с ног. Грохнул выстрел, из салона донеслось приглушённое ругательство. В мозгу вспыхнула картина: человек в комбезе и газовой маске, с оружием наготове, целится в Андрея... и медлит, словно растерявшись. Наверное, только это и спасло пилота от пули в голову. А больше Андрей уже не думал ни о чём — вскочил, хватая упавшую Си за плечи, толкнул её за багажник, прикрывая от новых выстрелов, только их не было. Убийца захлопнул дверь, а в следующую секунду взвизгнули шины.

Набирая скорость, такси полетело прочь от больницы.

— Ну, сука... — пилот сел прямо на асфальт. Си тихо застонала — Андрей тут же склонился над девушкой, но это был всего лишь ушиб.

— Я не понимаю... — прошептала она, и, наверное, впервые в жизни Андрей увидел в глазах ординатора страх.

— Это Хирурги, — Андрей помог Си подняться. Девушку била дрожь, а сам он был до странности спокоен, будто и не в него только что стреляли. — Больше некому.

— Это... я не знаю... — Си беспомощно посмотрела на пилота, и тот поразился перемене, которая произошла с ординатором. Уверенная в себе, всегда знающая, что и как делать, теперь Си превратилась в запуганную девицу, ничем не отличаясь от любой другой, оказавшейся на её месте. Пришлось слегка приобнять девушку — та инстинктивно прижалась к его телу, продолжая вздрагивать от каждого прикосновения. Шок, понял Андрей.

На улице показалось ещё одно такси — на этот раз всё-таки беспилотное. Кажется, именно его и вызывала ординатор.

Будь дело на Фрейе, выстрел наверняка привлёк бы внимание — пусть даже города новой родины человечества мало напоминали старые мегаполисы и людей на улицах там было гораздо меньше, всё равно их не сравнить с металлопластиковой пустыней города Клэр. Выстрел должны были услышать в больнице, но как скоро на него отреагируют? И стоит ли вести туда Си? Андрей заколебался, и ординатор решила его сомнения сама:

— Машина, — она указала на подъехавшее такси. — Вези. К себе.

И пилот подчинился, сам не зная, почему. Может, сказалась привычки — распоряжения Рашель и прочих ординаторов он всегда выполнял беспрекословно. Может, потому что даже в таком состоянии Си сумела понять, что нужно делать. Может, он просто поверил ей. Как бы то ни было, Си велела ехать домой.

Пилот осторожно усадил её на переднее сиденье, а сам сел в кресло водителя. На вопрос компьютера, не хочет ли он вести машину лично, ответил согласием и включил маршрутизацию — адрес своего нового дома он ещё помнил. Лобовое стекло вспыхнуло полупрозрачным слоем дополненной реальности, по асфальту дороги протянулась жёлтая указующая линия, и Андрей нажал на рычаг мощности.

— Ты как? — спросил он, выруливая на проспект.