— Си вовсе не была «кротом».

— Да? Может быть, но мы узнали, что она сотрудничает со службой безопасности, и в то же самое время произошла утечка. Так что это уже неважно.

— Ошибочные суждения, Эндрю, — ровным, монотонным голосом ординатора проговорил Луаран. — Теперь ты видишь? Мы неверно восприняли информацию из-за ложного совпадения. Кроме того, на Финвара навалилось слишком много дел. Он утратил способность правильно воспринимать информацию из-за когнитивной перегрузки. Отсюда и пошли эмоциональные решения.

— Он пытался меня отговорить, — Финвар ткнул пальцем в ординатора. — Но я, дурак, не послушал. Знаешь, как я полыхал из-за Си? Да хрен с ним, «крот» она или не «крот». Тогда это было неважно. Важно то, что мы всё-таки начали. Сейчас время закончить. Так что... очень желательно, чтобы ты повлиял на Ре. Она — единственная, на кого ты можешь повлиять. Из тех, кто что-то решает, конечно.

— А если не выйдет?

— Тогда исход будет печальным. Звони, нечего тянуть время.

Андрей медленно активировал экран коммуникатора и выбрал номер Си, одновременно включив громкую связь. Секунда — и аппарат тихо пискнул, возвещая, что собеседник принял вызов.

— Мне очень хочется выдать какой-нибудь ядовитый комментарий, — сказал коммуникатор голосом Ре. — Наговорились, мальчики? Теперь можно приступить к делу?

— Более чем, — ответил Финвар. — Расклад тебе известен?

— Да. Чего вы хотите?

— Того, чего хотели с самого начала, конечно. Открыть планету и наладить связь хотя бы с Фрейей. Сделать из этой унылой дыры нормальное место для жизни. Ну и прекращения конфликта на условиях... как это называется по-учёному? Амнистия, во, — он щёлкнул пальцами. — Для всех.

— Включая тех, кто убил Архитекторов и покушался на меня и Эндрю?

Наступило неловкое молчание. Финвар задумался, и разговор продолжил Луаран:

— Ты имеешь в виду непосредственных исполнителей или командиров?

— И тех, и других.

— Приказ отдавал я, — буркнул Финвар. — Нет, я не согласен.

— Значит, мы в тупике, — подытожила Ре.

— Почти. Для выхода из него мы и позвали инопланетника.

Снова пауза. Ре размышляла.

— Тогда, может, ты расскажешь, в чём заключается план?

— Пусть Эндрю скажет. Считается ли убийство вражеского офицера на войне преступлением?

— Ну... нет, — признал Андрей. Он начинал понимать, зачем сидит здесь. Нет, он вовсе не посредник между двумя враждующими силами. Он консультант по вопросам морали.

— Хорошо, — сказала Ре. — Но у нас не война, а Архитекторы и Эндрю — не офицеры.

— Эндрю едва не погиб по ошибке, — сказал Луаран. — Убивать его никто не собирался, покушались на Келлера.

— Звучит правдоподобно, но сути не меняет.

— Понятие войны, включающее в себя открытое столкновение, утратило смысл ещё в конце двадцатого века новой эры, — добавил он. — Формально мы не воевали, по факту наш конфликт — война.

Пауза. С логикой ординатора спорить было трудно, но и Ре не была полноценным человеком. Сейчас на линии остались только они двое, Андрей и Финвар превратились в молчаливых зрителей, которым оставалось только наблюдать за игрой умеющих думать правильно. Беда только в том, что разговаривали они о субъективных понятиях. Обычным людям договориться было бы невозможно вовсе, ординаторы же имели пусть небольшой, но шанс.

— Принято, — наконец отозвался коммуникатор, вспыхнув красным светодиодам. Значит, его выключали, понял Андрей. — Мы отказываемся от классификации конфликта. Будем считать только людские потери?

— Наших людей погибло больше, — голос Луарана был по-прежнему бесстрастным.

— Но и ценность их для общества ниже.

— Это субъективное понятие.

Пауза. Тупик, понял Андрей. У каждого из них — своё мнение, и ни у Луарана, ни у Ре нет точных аргументов, позволяющих перетащить оппонента на свою сторону.

— Тупик, — озвучила Ре его мысли. — Другие варианты?

Пауза. Ординатор думал.

— Какова причина твоего решения? — спросил он.

— Мнение Архитекторов.

— Оно нерационально.

— Я знаю. Эндрю... сколько войн было на Фрейе?

— Ну... — не ожидавший такого вопроса Андрей запнулся и почесал в затылке. — Объявленных — ни одной. Гибридных — хватало, да и сейчас идут.

— Как часто подчинённые не выполняли приказы своих командиров?

Андрей замер. Он вдруг понял, почему Луаран требовал в качестве посредника именно его и почему Си согласилась с ним.

— Редко, — выдавил пилот. Слова приходилось подбирать и взвешивать — теперь он понял, почему многие политики говорят с запинками. — Очень часто командиры считали, что их мнение — единственно верное, потому что не понимали и не видели ситуацию с другой стороны. Но иногда иначе было просто нельзя. И офицеры попадали под трибунал за невыполнение приказа, который привёл бы к поражению.

— Аргумент принимается, — сказала Ре. — Спасибо, Эндрю. Я тебя обожаю.

— Поэтому мы просим подумать и не требуем ничего в отношении, например, До, хотя она убила не меньше десятка наших людей, — будь Луаран обычным человеком, в его голосе наверняка сквозила бы насмешка. Но ординатор оставался бесстрастным. — Взаимная ликвидация претензий. И курс на предложенный нами путь, который...

— Ты забываешь, что окончательное решение принимаю не я, — оборвала его Ре.

— Формально — нет. Но по факту тебя и Си послушает Келлер, а его — все остальные. Кроме того, тебе должна быть хорошо известна социальная ситуация в городе, Си просчитывала её. Не сомневаюсь, что она всё рассказала. Продолжение изоляции в нынешних условиях имеет негативный прогноз. Если преграда — только мнение сотни людей, неспособных адекватно оценивать ситуацию, стоит задуматься, чтобы убрать её, и социальный статус этих людей не имеет значения.

— Ты что, предлагаешь Ре устроить переворот? — изумился Андрей.

— Можешь называть это так, семантика понятия вполне подходит под описание, — Луаран пожал плечами, и пилот окончательно убедился, что именно он, а не Финвар, был реальным главой Хирургов, тем, кто дёргал за ниточки и управлял всем с периферии. В общем-то это и неудивительно.

И Ре отреагировала именно так, как и ожидал Андрей — она задумалась. Человек на её месте, наверное, был бы ошеломлён от такого прямолинейного предложения, но способность думать правильно по-прежнему оставалась с нотой. Задумался и пилот. Ре вела себя то как ординатор, то как обычная девушка, и он никак не мог понять, кто же из этих двоих настоящая. Ему хотелось верить, что вторая, но события на Клэр уже отучили Андрея заниматься самообманом. Он хотел видеть мир таким, какой он есть. А Ре не давала ответов.

— Предложение обосновано и выглядит наиболее разумным, — наконец сказала она. — Си согласна со мной. Такой исход даст наиболее позитивный прогноз для развития города.

— А До? — полюбопытствовал Луаран.

— Это немного сложнее, — вздохнула Ре. — Скажи, станция ведь не заминирована, верно? Мы провели радиометрический анализ и не нашли следов химической взрывчатки.

— Не вижу причин отпираться. Ты права. Но я сейчас говорю с ординатором, а не с человеком. Ты не станешь отдавать приказ о штурме, зная, что это не лучший путь. Другой вопрос, подчинится ли тебе До, а ей — оперативники.

— Ты проинтегрированная сволочь, Луаран, — вмешался новый голос, и Андрей без труда узнал До.

— Возможно, — Луаран ничуть не оскорбился. — Твоя психика защищена от давления извне — именно поэтому я говорю с Эндрю и Ре, а не с тобой. Но если ты сумеешь заставить себя думать правильно, это облегчит задачу.

Облегчит задачу, сказал он. Не «я буду рад», не ещё каким эмоциональным определением. Просто констатация факта, типичная для всех «настоящих» ординаторов модель дискуссии. Ре говорила по-другому и куда меньше напоминала ненастроенного робота-помощника.

Только поступки её ничем не отличались в своей основе от поступков Си и Луарана.

— Вот и сдулся наш блеф, — проворчал Финвар. — Фергал, дай команду нашим быть наготове, и засунь диванных вояк куда подальше. Надо будет — отбери оружие, чтобы под пули не лезли.