Когда они отправлялись в полет, на земле был апрель, по-весеннему пригревало солнце, набухали почки на деревьях. Они не взяли с собой ничего теплого. А тут, на высоте пяти километров, стояла настоящая зима. У воздухоплавателей замерзли руки, окоченели ноги.

Курт с беспокойством поглядывал на брата:

- Тебе не холодно, Альфред?

- Я давно уже совершеннолетний, — похлопал его по плечу младший Вегенер.

Особенно холодно было ночью. Заснуть не удавалось. От долгого пребывания на морозе знобило.

Но они продолжали работать, не обращая внимания на холод, на то, что под ногами у них не земля, а тонкие ивовые прутья.

Между тем на земле, в обсерватории в Линденберге, тревога. Братья Вегенеры улетели уже почти двое суток назад. Так долго не держался в воздухе еще ни один аэростат.

…Уже третий день длился полет. На высоте три тысячи семьсот метров аэростат снова повис в воздушном океане. Повис — ни вниз, ни вверх. Альфред взялся за мешок с балластом. Но неожиданно силы оставили его.

- Что с тобой? — бросился к нему Курт.

- Так, ничего. Легкое головокружение. Вообще не стоит обращать внимания. Надо сбросить еще один мешок с песком.

Курт попробовал сам поднять мешок, но тоже почувствовал себя дурно. Сначала они недоумевали: в чем дело? Потом Курт догадался: да это же обычные обмороки от голода! Ведь они уже больше суток ничего не ели.

Теперь у них не было сил, чтобы заставить аэростат набрать высоту. Ну что ж, три тысячи семьсот метров — тоже высота! На ней тоже удается бывать не каждый день. И здесь нужно еще многое разведать. И они продолжали работать.

Лишь несколько часов спустя они потянули за вожжу. Вскрылся клапан, газ вырвался на волю, шар начал спускаться. Ударившись о землю, гондола подпрыгнула. От резкого толчка пассажиры повалились на дно. Когда наконец братья выбрались из корзины, им показалось, что они попали на корабельную палубу: земля под ногами качалась.

…Аэростат приземлился в окрестностях Ашаффенбурга, и вскоре воздухоплаватели были уже в Линденберге. В обсерватории их ждали друзья и коллеги. Горячие поздравления перемешивались с расспросами.

Незнакомый человек отвел братьев в сторону.

- Всего несколько слов, господа рекордсмены, — обратился он к Альфреду и Курту. — Наша газета хочет рассказать своим читателям о новом мировом рекорде продолжительности полета на аэростате, установленном вами 5 — 7 апреля 1906 года. Вы продержались в воздухе пятьдесят два часа, побив рекорд, принадлежавший французу графу де ля Во. От имени своей газеты и от себя лично я приношу вам сердечные поздравления и прошу вас поделиться своими впечатлениями.

Братья Вегенеры удивлены: у них не было и мысли о мировом рекорде.

- Мы просто увлеклись работой, — говорит Альфред. — Вокруг было так много интересного, так много нового! Вот и проболтались в воздухе дольше положенного.

На следующий день Альфред и Курт обрабатывали собранные материалы. Каждый новый полет был важен для науки, приносил новые сведения об атмосфере — более чем тысячекилометровой газовой оболочке, окружающей нашу Землю.

Современная наука знает, что атмосфера неоднородна. Она состоит из нескольких слоев. Первый — тропосфера — простирается в средних широтах до высоты девяти-двенадцати километров. Здесь температура убывает в среднем на шесть градусов на каждый километр высоты. В стратосфере, лежащей над тропосферой, воздух менее плотен, а температура в средних широтах почти постоянна.

Над стратосферой лежат еще более разреженные слои воздушной оболочки. Наука смогла заглянуть туда лишь в последние годы. При помощи ракет, искусственных спутников и космических кораблей ученые исследуют сейчас верхние слои атмосферы.

Тропосфера — нижний, ближайший к земле слой — изучен в наши дни уже достаточно полно. Но то, что известно сейчас, было абсолютной загадкой еще сто и даже пятьдесят лет назад. Однако уже тогда ученые понимали, как важно изучить тропосферу, узнать, что в ней происходит. Ведь тропосфера-это настоящая лаборатория погоды. Здесь «делается» погода. Сведений о тропосфере требовала и молодая авиация…

Еще в глубокой древности пастухи, перегонявшие свои стада в поисках тучных пастбищ, замечали, что воздух и погода в горах совсем иные, чем у подножия.

Первые исследователи, изучавшие атмосферу, забирались на горы и вели наблюдения. Но таких наблюдений оказалось недостаточно. Необходимо было подняться в воздух и там провести измерения. Вот почему, когда в конце XVIII века был изобретен аэростат — шар, наполненный газом легче воздуха, — ученые сразу им воспользовались. Ведь на этом шаре можно было подняться в небо, проникнуть в новый, неведомый мир.

Немногие страницы истории науки заключают в себе столько героического и трагического, как те, что посвящены изучению атмосферы. Не все аэростаты благополучно возвращались на землю. И все-таки находились люди, которые отваживались подниматься в небо.

Уже первые аэронавты принесли на землю удивительные вести: с каждым километром температура воздуха падала! Наука не легковерна, она осторожна в своих выводах. Первым аэронавтам не поверили, показания их приборов сочли ошибочными. Много полетов было coвершено, прежде чем падение температуры с высотой стало непреложной научной истиной.

Аэронавты принесли с высоты и другие новости. Они рассказали, что в тропосфере дуют свирепые ветры, образуются облака и туманы, дождь и снег, родятся бури и ураганы.

Все это теперь нам понятно. Воздух нагревается не сверху, а снизу, от поверхности земли. Поэтому чем дальше от земли, тем он холоднее. Различие в температуре и давлении воздуха вызывает постоянное его перемешивание.

На рубеже XIX–XX веков человеку удалось при помощи шаров-зондов заглянуть еще выше — на высоту двенадцати и даже пятнадцати километров в стратосферу.

В начале нашего века, когда совершали свои полеты братья Вегенеры, наука бросила свои силы на завоевание и изучение тропосферы. Линденбергская обсерватория, расположенная недалеко от Берлина, была одним из центров, из которого велось наступление, а Курт и Альфред Вегенеры — его активными участниками.

Курт Вегенер уже несколько лет работал в Лкнденбергской аэрологической обсерватории. Альфред приехал сюда лишь немногим больше года назад.

В 1905 году Альфред окончил университет по специальности астронома. Когда Курт, поздравляя брата, поинтересовался его планами на будущее, тот неожиданно заявил:

- Астрономией я сейчас заниматься не буду. — И, заметив недоуменный взгляд брата, пояснил:- Астрономия пока еще не дает возможностей для путешествий. Я верю, недалеко то время, когда астрономы двинутся в путь. Но пока это наука сидячая. Мне же, ты знаешь, не усидеть у телескопа в ожидании даже самой замечательной звезды. Мне нужно двигаться, действовать, колесить по земле.

Поразмыслив над словами брата, Курт решил, что он, пожалуй, прав. Альфреда тянет к странствиям, к опасностям. Вот тогда Курту и пришла в голову мысль взять Альфреда с собой в Линденберг. Уж это ли не опасные, не рискованные путешествия — в небо, это ли не полная заманчивости наука — метеорология? А ведь она только еще становится на ноги, у нее огромное будущее.

Альфред с радостью принял это предложение. Он увлекся метеорологией. Быстро научился управлять аэростатом. И вот они уже второй год работают вместе. Вместе совершают воздушные полеты, вместе производят исследования тропосферы. Младший Вегенер умеет и любит вести научные исследования. Правда, в науку он всегда вносит свою неуемную фантазию. Слишком много фантазии — так по крайней мере считает Курт.

Вот и сегодня. Они сидят и обрабатывают собранные в последнем полете наблюдения. И вдруг ни с того, ни с сего:

- А что происходит в небе над Гренландией? Это спрашивает Альфред.