* * *

Шёл сто семьдесят первый сол с момента потери связи экипажем с Землёй. Тем временем жизнь на станции текла своим чередом. Команда из шестнадцати астронавтов продолжала исполнять рутинные обязанности, работая в автономном режиме, стараясь не задаваться вопросом, зачем всё это нужно и чем всё закончится. Они уже реже всматривались в сумеречное небо в надежде увидеть родную планету. Ощущали на себе жестокую иронию потерянности во вселенной, с каждым закатом утрачивая смысл существования. Сохраняли эмоциональную сдержанность, избегая ностальгических разговоров, но в шутку называли себя изгоями мироздания или сиротами третьей планеты. Продолжительными глухими ночами по кораблю тихим эхом разносился чей-то еле слышный тоскливый плач. У каждого остались близкие и родные, судьбы которых были неясны. Чувство обречённости, тяжёлым комком засевшим в горле, как вирус распространялся среди членов команды, проявляясь в апатии к еде, к работе и ко всему. Надежда на возвращение домой таяла с каждым солом.

После обеда Турал заглянул в спортзал в одном из жилых модулей. В спортзале, организованном астронавтами на скорую руку, находилось всего пять тренажёров. Эмин всё своё свободное время проводил здесь и сейчас, как обычно, истязал себя – лёжа на скамейке, выжимал от груди штангу. Снаряд его собственного изготовления был собран из обрезка углеродной трубы и двух крупных кубиков базальта, вырезанных им лазерным резаком. Рядом со скамейкой лежала его повседневная обувь с вибрационной подошвой, которую астронавты для укрепления мышечной массы и костной ткани были обязаны носить большую часть времени.

– Ну что, не устал качать железо, мазохист? – бросил Турал, присев рядом на ленту беговой дорожки.

– Нет, – с усилием прохрипел Эмин, подвешивая полукаменный снаряд на самодельную стойку, и добавил: – Сегодняшний сол для рук. Я тебе говорил? Я уже побил рекорд планеты. Кстати, мировой тоже! На Земле эти кубики тоже никто не потянет.

– В том числе и ты, – ухмыльнувшись, парировал инженер.

– Ты не знаешь? – поднял брови Эмин. – У нас взрывчатка на исходе. Вчера профессор заявил, что если найдёт у кого лишний жирок, то пустит штрафника на нитроглицерин! – и, присев, потянулся, распрямляя затёкшую спину. – А как твои успехи в теоретической физике? Ты разобрался, почему этот объект не хочет покидать Солнечную систему?

– Почти, – коротко бросил Турал, всматриваясь за спиной кузена в полку со спортивным инвентарём. – Ты оказался прав, его удерживает гравитация. Можешь даже стать соавтором введения в науку нового определения «Гравитосфера».

– Как ты думаешь, они все погибли? – склонив голову, вздохнул Эмин.

– Не знаю, не хочу об этом думать, – произнёс Турал. – Вечером устрою пресс-конференцию, подготовил целую презентацию. Там и скажу, что думаю.

Затем Турал встал, обойдя кузена, взял с полки трёхдюймовый кожаный мяч.

– Ты уже научился подавать? – поинтересовался он, подбросив к куполу бейсбольный мяч.

– Хорошея идея! – усмехнулся Эмин. – Похоже, занятие умственным онанизмом тебя до конца не добило. Хочешь выйти на поле, побегать?

– Почему бы и нет.… Где бита?

– В гардеробной у шлюза, – надевая обувь, заявил штурман. – Пойдём, проверим, на что ты способен.

* * *

Вечером после ужина участники экспедиции собрались за столом кают-компании. Командир обратился к инженеру:

– Турал, мы тебя внимательно слушаем.

– Я подготовил подборку научных статей, из тех материалов, что были нам доступны, – заявил Турал. – Но в них уйма терминологии, в которой я сам еле разобрался. Наверное, будет правильнее отвечать на вопросы более простыми словами.

– Хорошо, для начала объясни, что этот объект собой представляет и из чего состоит.

– Мы имеем дело с плотным энергетическим сгустком. Этим объясняется его прозрачность. Его динамическое поле искривляет пространство. Оно взаимодействует с фотонами, не имеющими массу только полем тяготения, – заявил Турал, пояснив: – В нашем случае правильнее будет сказать – полем отталкивания.

– А чем объясняется нахождение этого объекта на орбите Земли, ведь, как ты говорил, гравитация у него отрицательная? – спросил Бенджамин. – Оно уже должно было удалиться от Солнца.

– Оно удаляется, незначительно сходя с орбиты. По одной из теорий, образование во вселенной таких объектов допускается. Они, расширяя пространство, должны со временем рассеиваться. Такой процесс называют инфляционным расширением вселенной. Что касается гравитации, то я ошибался насчёт однородности этого объекта. Гравитационные поля у него распределены неравномерно – асимметрично, наподобие магнитосферы Земли. Преломляя пространство, оно создаёт антигравитационное поле в одном полушарии. В другом полушарии имеет положительно узконаправленное гравитационное поле, которое взаимодействует с солнечной гравитацией. Вначале мы не могли зарегистрировать эту аномалию, так как оно было повёрнуто к нам и Солнцу только одним гравитационным полем. Мы наблюдали более сильное коллатеральное воздействие отрицательной гравитации. По мере движения по эллиптической орбите соответственному годичному параллаксу Земли положительное гравитационное поле у него осталось повёрнутым лицом к Солнцу. У нас же появилось возможность наблюдать неравномерное асимметричное гравитационное воздействие этих полушарий на электромагнитные лучи. В одном относительно полном описании вероятности существования такого объекта я нашёл ему определение. Там оно именуется как «Гую».

– «Гую» – это как? – спросил Эмин.

– Можно сказать, что это больше похоже на гравитационный колодец с искривлённым неевклидовым пространством, чем какая-либо известная нам модель материи. В целом этот объект состоит из частиц с отрицательной и положительной массой. Частицы с положительной массой отталкиваются от частиц отрицательных, но отрицательные в свою очередь притягиваются к положительным частицам. Внутри находится ядро, заполненное экзоматерией с отрицательной плотностью энергии, создающей сильное гравитационное отталкивание и препятствующей схлопыванию пространства.

– Это вроде кротовой норы в дальнем космосе? – вопросительно взглянул на кузена Эмин.

– Ну, можно и так сказать. Только эта нора не в дальнем космосе, а рядом с нами, и с каждым солом она становится всё ближе.

– Если это действительно то, что ты предполагаешь, как оно там могло образоваться? – задал вопрос Мартин.

– За несколько часов до обрыва связи с Землёй я скачал статью европейского космического агентства об исследованиях гравитационных волн посредством лазерной интерферометрии, но прочёл неделю спустя. Там пишется, что астрофизики зарегистрировали неизвестный источник гравитационных волн в границах Солнечной системы. Такие исследования обычно направлены на обнаружение слияний двух массивных черных дыр. Но ближайшая известная нам дыра находится в тысячах световых лет. Астрофизики предположили, что им удалось зарегистрировать сжатую гравитационную волну, исходящую от космической струны, движущуюся на огромной скорости.

– Я слышал об их существовании, – произнёс Эмин. – Но что представляют собой эти образования?

– Это гипотетические астрономические объекты, возможно, образовавшиеся вскоре после Большого взрыва. Струны – это не материя и не набор каких-либо частиц, это особый вид чистых энергетических полей. По сути, это тончайшие трещины в пространстве времени, протягивающиеся из одной точки вселенной в другую и обладающие колоссальной плотностью. Струны или их отдельные фрагменты, рассекая ткань пространства, передвигаются сквозь вселенную со скоростью, близкой к скорости света. Предполагается, что они сыграли определённую роль в образовании галактических кластеров. Они могут изгибаться, перехлёстываться и рваться. Оборванные струны могут соединяться, образуя замкнутые структуры. Косвенно их существование подтверждено наблюдениями за квазарами и эффектом гравитационных линз. Я не могу привести никаких фактов или аргументов, но у меня есть одно безумное предположение. Возможно, причиной всему была космическая струна. Перегибаясь на огромные расстояния, она прорвалась сквозь магнитное поле нашей галактики и в какой-то момент пересекла земную орбиту. Произошло столкновение с барионной материей планеты. Струна оборвалась, затем замкнулась. Земная материя подверглась имплозии[4] с последующей деградации пространства. Вследствие чего был образован объект, который мы сейчас наблюдаем.