Коллинз молчал и только нервно сглатывал – слюна начала копиться во рту с неимоверной скоростью. Он судорожно покачал головой – нет, Хилл явно ошибся, никаких таких ощущений, никакого раздвоения личности, да о чем он вообще говорит?..

– Серьезно, Том? Как-то на Самайн в тебе проснулась кровь древнего мага, и ты это прохлопал? Слон пыхтит прямо в твоей крошечной посудной лавке, Томми!

– Ты ошибся, я тебе говорю, ошибся! – зло выкрикнул Том. – Самайн? Да я ни разу – ни разу – ничего не заметил!

– Пока тебе не попала в руки игра, так?

– Но… Это же просто игра. Просто игра!

– Да вынь голову из задницы! Мало проснуться крови. Если бы дело было только в этом, потомки сидов скитались бы по земле, и рано или поздно здесь бы их перемололо. Но вместе с кровью в тебе проснулся навык управлять игрой. Вы, сиды, владеете геомантией в совершенстве. Ключевой пункт контракта – как только кровь сида проснется, друиды должны принести ему нун. И друиды исполнили свою сделку. Тебе был дан нун, и ты сразу же показал себя в деле. Конечно, – тут Тайлер чуть оскалился, – не с хорошей стороны. Но кто бы сомневался.

– И зачем же это – играть?..

– Партия за партией ты открываешь порталы в мир сидов и впускаешь существ оттуда. Параллельно исполняются твои желания, но это бонус, побочный эффект. С каждой партией порталы больше, а существа сильнее. Конечно, ты должен выигрывать, при проигрыше ничего не происходит. Но ты ведь выигрываешь, хотя даже не понимаешь, как. Я прав?

– Ты прав, – глухо подтвердил Том. Чашку с кофе он сжимал в ладонях с такой силой, что она угрожающе хрустела. – И что, есть конечная цель?

– Есть, но нам придется прерваться, – очень быстро сказал Тайлер, и Том в безмерном удивлении поднял голову.

– Да что же это за…

Вопрос утонул в глухом рыке, который извергся из груди вскочившего на ноги, а потом неожиданно и на стол детектива. Уши его заострились, глаза загорелись, точно красные угли, клыки уже вполне явственно сверкали из-под приподнявшейся по-волчьи и сморщившейся верхней губы, и вместо ногтей быстро выползали длинные черные кривые когти…

Чашка все же пала смертью храбрых: хрустнула в кулаке, разломилась на части, и горячий кофе противной жижей потек на белую скатерть и на брюки Коллинза.

– Быстрей, чего сидишь! – разобрал Том в нарастающем рычании и, еще ничего не понимая, перевел взгляд на официантку и тут же крикнул от ужаса – вместо смазливого юного личика на него смотрела ужасающая, перекошенная злобой физиономия древней старухи со всклокоченными седыми волосами. И чем дальше, тем эта рожа, достойная киношного монстра, становилась все ужаснее…

Только вот, похоже, никакое это было не кино.

– Что делать? Что? – вскинулся Том, вскочив и бессмысленно озираясь, а когда снова повернулся, очень пожалел об этом – ведьма и оборотень, оба в получеловеческом обличье, катались по коричнево-белым плитам пола клубком, визжа и воя, обагряя друг друга первой кровью – очевидно, сцепились в прыжке, который Коллинз пропустил…

Длилась, однако, драка недолго – Тайлер изловчился и схватил ведьму за патлы, а потом со всей силы долбанул головой об пол. Вполне по-человечески, если не считать оскала.

– Бежать, идиот! – запоздало ответил он на вопрос, тяжело дыша, и тут же толкнул Коллинза к двери.

Они вынеслись на улицу, и Том с изумлением понял, что уже стемнело, а ведь, по его расчетам, не прошло еще и двух часов с полудня. Облака неслись по темному небу, словно в ускоренной съемке, как глупые овцы, погоняемые псом-пастухом.

Тут Тайлер снова ощутимо пихнул в спину, и они помчались по переулкам, перепрыгивая через какие-то заборы, ограды, мусорные баки, решетки, забираясь в самые немыслимые подворотни, и сумерки гнались за ними, сгущаясь за спиной.

– Куда мы? – задыхаясь, крикнул Коллинз, однако Хилл только раздраженно дернул плечом. Не было больше у него ни клыков, ни когтей, но весь вид говорил об одном: дело дрянь.

– Слушай меня внимательно, – соизволил он снизойти, когда они привалились к каменной стене какого-то дома, как раз рядом с освещенным окном и пасторальным балкончиком, жадно вдыхая ставший плотным, как вата, воздух. – Спрашивал про цель? Вот тебе цель – сыграешь нужное число партий и этим откроешь портал, способный впустить высшего мага. Он завершит игру, симбиоз восстановится. Ясно тебе? Друиды поставили тебе свой знак – омелу, чтобы ты помнил о человеческой сущности. Скоро твой мистер Хайд заявит о себе, будет сложно бороться.

– Кто гонится за нами?

– А, всякая сидская нечисть. Ты сам ее выпустил, кстати. Им невыгодно, чтобы у их мага был земной хранитель.

– У меня есть хранитель?

Тайлер наградил его поистине испепеляющим взглядом.

– Это я, болван!

– Мой хранитель – оборотень?!

– Мы из тех, кто поддерживает друидов в этой войне.

– Так будет война?!

– Боже, – булькнул Тайлер.

– Зачем же друиды заключили контракт, если все так ужасно? – прошептал Том.

– О, – скривился детектив. – Друиды были раздавлены горем, когда запирали врата в дивную страну сидов. Ты же слышал легенды – остров Туле, Авалон, страна вечной юности… Все такое сладкое, аж зубы сводит.

– Что-то ты не договариваешь...

– Чшш… Надеюсь, они не смогут ее выпустить… – тоже прошептал Тайлер, к чему-то напряженно прислушиваясь, хотя Том не слышал ничего, кроме шума ветра, шороха падающей сухой листвы и бормотания телевизора за окном, рядом с которым они прижались в простенке. Там смотрела сериал крошечная седая дама в домашнем халате – Коллинз отлично видел ее, такую уютную, на диване в глубине ярко освещенной гостиной.

Хилл тем временем ожесточенно рылся в карманах своей кожаной куртки, а потом снова быстро зашептал:

– Среди друидов нашелся один, кто заподозрил сидов в намерении подчинить наш мир. Тогда им не удалось из-за фоморов, и они отложили на будущее. Совет слепо верил сидам и заключил контракт, но кое-чего советники не знали… О-о, дьявольщина, дальше будешь разбираться сам, держи! – И Хилл ткнул Тому в руки какую-то круглую коробочку. Опустив глаза, тот увидел золоченую и сверкающую, точно снитч, бомбоньерку.

– Откроешь сегодня как можно скорее, – прошипел Тайлер, снова пугая поползшими клыками. – Пока Хайд не вышел на свободу. Теперь вон отсюда!

И тут Коллинз услышал.

О, он услышал.

– Что это? Это… это собака? – очумев от ужаса, прохрипел он.

– Тебе придать ускорения? – рявкнул Хилл, но Том точно прилип к стене.

Ветер теперь доносил пока тихий, но очень быстро приближавшийся вой, заставлявший кровь превращаться в лед. Коллинзу внезапно показалось, что он где-то в абсолютной тьме на болотах, он даже почувствовал характерный запах и увидел болотные огоньки и услышал еще какие-то звуки – шорохи, плески, шелесты… Однако ему не было больше дела до галлюцинаций: он всем своим существом ловил самый жуткий звук, который слышал в своей жизни, – вой теперь сопровождало рычание, по сравнению с которым рык Тайлера казался жалкими щенячьими попытками испугать взрослого пса.

Свой крик он услышал как бы со стороны, когда темнота перед ним сгустилась в черного пса размером с теленка – гладкая шерсть его переливалась в свете фонарей, а из оскаленной пасти клочками падала пена. Глаза, размером с чайные блюдца, светились так же, как у Хилла, хотя нет – гораздо, гораздо страшнее, чем у Хилла.

Собака, адская собака, металось в голове у Коллинза, но его пришпилило к месту.

– Да беги же, идиот! – заорал Тайлер, прыгая прямо перед чудовищем, сошедшим с гравюр на тему Дикой охоты, и Том без сил закрыл глаза, когда они сцепились.

Жуткие звуки заполнили всю округу, которая в эти минуты казалась давно брошенной, нежилой. Том вспомнил, что за все то время, что они здесь проторчали, ни единая живая душа не появилась на улице. Никого не оказалось в этот теплый вечер в уютном дворике, никто не вышел посидеть под опадающими липами…

Она убьет его, убьет его, убьет, убьет, мысленно бился Том, боясь разлепить веки, но он и так знал – Хилл не одолеет пса, тот уже рвет его, Коллинз внезапно очень ярко учуял запах крови, его нельзя было ни с чем спутать. А когда все же решился посмотреть, сжался от чужой боли – Хилл в самом деле весь был залит кровью, все его тело покрывали рваные раны, черные, страшные, и у него не было ни единого шанса. Ни единого.