Помимо всех этих невероятностей, наиболее характерной чертой Евангелия от Матфея является

то, что это — труд, вышедший из Иудео-Христианской общины в то время, когда эта община

отделялась от Иудаизма, сохраняя верность Ветхому Завету. В связи с этим Евангелие от Матфея

играет очень важную роль как один из документов истории Иудео-Христианства.

Евангелие от Марка

Это самое короткое из четырех Евангелий. Оно также самое первое, но несмотря на это, не

относится к числу Книг, написанных Апостолами. В лучшем случае ее автором был один из

учеников Апостола.

О.Кульманн пишет, что не считает Марка одним из учеников Иисуса. Но при этом, обращаясь к

тем, кто приписывает авторство этого Евангелия Марку, он указывает, что “Матфей и Лука не

использовали бы Евангелие Марка так, как они это делали, если бы не знали, что оно воистину

основано на учениях одного из Апостолов”. Этот довод никоим образом не доказателен. Свои

оговорки О.Кульманн основывает на том, что часто цитирует из Нового Завета высказывания

некоего “Иоанна по прозвищу Марк”. В этих цитатах, однако, не упоминается имя автора

Евангелия, да и в самом тексте Евангелия от Марка вообще не говорится ни о каком авторе.

Скудность сведений приводит к тому, что комментаторы подробно останавливаются на весьма

экстравагантных деталях. Так, Марк был единственным из евангелистов, поведавшим в своем

описании Страданий Христовых историю молодого человека, который был завернут в покрывало, и когда его схватили, бросил покрывало и убежал нагим (Марк, 14: 51-52). На основании этого

некоторые комментаторы заключают, что этим молодым человеком, должно быть, был Марк, “верный ученик, попытавшийся последовать за учителем” (Экуменический перевод Библии).

Другие комментаторы усматривают в этой “личной памяти знак достоверности, анонимную

подпись”, “доказывающую, что он был свидетелем” (О.Кульманн).

О.Кульманн считает также, что “многие фразеологические обороты сообразны гипотезе о том, что

автор был еврейского происхождения”, но присутствие латинских выражений может означать, что

Марк написал свое Евангелие в Риме. “Он, кроме того, обращается к Христианам, живущим вне

Палестины, и старается донести до их умов смысл употребляемых им арамейских фраз”.

Традиционно принято считать Марка сподвижником Петра в Риме, исходя из сведений, обнаруженных в заключительной главе Первого послания Петра (а это послание свидетельствует о

том, что его автором был именно он): “Приветствует вас избранная, подобно вам, церковь в

Вавилоне и Марк, сын мой” (1-е Петра, 5: 13). “Под Вавилоном, вероятно, подразумевается Рим”, — читаем мы в комментарии к Экуменическому переводу Библии. На этом основании

комментаторы посчитали, что Марк, бывший по предположению вместе с Петром в Риме, являлся

евангелистом… Интересно, а не подобный ли способ умозаключения побудил Папиаса, епископа

Иераполиса, приблизительно в 150г. н.э., приписать авторство этого Евангелия Марку как

“переводчику Петра”?

Если исходить из этой точки зрения, сочинения Евангелия от Марка можно датировать периодом

после смерти Петра, т.е. 65-70гг. н.э. — на основании сведений, приводимых в Экуменическом

переводе Библии, и приблизительно 70-м г. н.э. — на основании доводов О.Кульманна.

В самом тексте Евангелия от Марка присутствуют крупные изъяны. Оно написано с полным

пренебрежением к хронологии. Оттого Марк и помещает в самом начале своего повествования

эпизод с четырьмя рыбаками (1: 16-20), которых Иисусу удалось повести за собой при помощи

одной лишь фразы: “Я сделаю, что вы будете ловцами человеков”, хотя рыбаки даже не знали, кто

он. Евангелист, среди всего прочего, демонстрирует еще и полное отсутствие правдоподобия.

Марк, по выражению отца Роге, — это “неуклюжий писатель”, “самый слабый из всех

евангелистов”, который “едва ли знает, как пишется повествование”. Этот комментатор

подкрепляет свое наблюдение, цитируя то место, где рассказывается о том, как были избраны

двенадцать Апостолов.

Вот дословный перевод:

“Потом взошел на гору и позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему. И поставил из них

двенадцать, чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь. И чтобы они имели власть

исцелять от болезней и изгонять бесов: поставил Симона, нарекши ему имя Петр”

(Марк, 3: 13-16)

Что касается знамения Ионы, Марк, как уже отмечалось выше, противоречит Матфею и Луке.

Повествуя же о знамениях Иисуса, которые он указывал людям в ходе своей миссии, Марк (8: 11-13) рассказывает эпизод, едва заслуживающий доверия:

“Вышли фарисеи, начали с Ним спорить и требовали от Него знамения с неба, искушая Его. И Он, глубоко вздохнув, сказал: для чего род сей требует знамения? истинно говорю вам, не дастся роду

сему знамение. И оставив их, опять вошел в лодку и отправился на ту сторону”

(Марк, 8: 11-13)

Не может быть сомнения в том, что это заявление из уст самого Иисуса свидетельствует о его

намерении не совершать ничего, что могло бы показаться сверхъестественным. Поэтому

комментаторы Экуменического перевода Библии, удивленные словами Луки о том, что Иисус

укажет людям лишь одно знамение — Ионы (см. Евангелие от Матфея), считают

“парадоксальным” то, что у Марка сказано “не дастся роду сему знамение”, видя, по их словам, “чудеса, которые сам Иисус подает как знамение” (Лука, 7: 22 и 11: 20).

Евангелие от Марка в целом официально признано как каноническое. Однако это не помешало

современным исследователям установить, что завершающий раздел Евангелия от Марка (16: 19-20) был позднее добавлен к исходному варианту этого труда. На это вполне однозначно

указывается и в Экуменическом переводе Библии.

Этот завершающий раздел отсутствует в двух древнейших полных рукописях Евангелий, — в

Ватиканском и Синайском кодексах, датируемых четвертым веком н.э. Вот что замечает по этому

поводу О.Кульманн: “В более поздних греческих рукописях и некоторых вариантах на этом месте

было, по-видимому, добавлено заключение, взятое не у Марка, а из других Евангелий”. В

действительности же имеется очень много вариантов с такой добавленной концовкой. В текстах

приводятся длинные и краткие варианты концовок. В стандартное переработанное издание

Библии 1952г. включены оба варианта. Иногда в более длинную концовку включается и

некоторый дополнительный материал.

Вот какой комментарий дает отец Канненгиссер по поводу концовки Евангелия от Марка: “Последние стихи очевидно были изъяты из его работы, когда она (или ее версия, предназначенная для “широкого круга пользователей”) была официально представлена общине, поручившейся за ее правдивость. Ни Матфей, ни Лука, ни тем более Иоанн не видели этого

недостающего раздела. Такое расхождение было недопустимым. Поэтому много лет спустя, когда

уже имели хождение Писания Матфея, Луки и Иоанна, между которыми не было различий, для

Евангелия от Марка была сочинена подходящая концовка. Ее элементы были заимствованы из

различных мест других Евангелий. Сама нумерация этой концовки (16: 9-20) не совсем понятна, в

ней присутствует элемент загадочности. Это лишь подтверждает идею о вольностях, весьма

распространенных до начала второго века н.э. внутри такого литературного жанра, как

евангелическое повествование”.

Эти мысли великого теолога как нельзя более красноречиво свидетельствуют о факте

своевольного вмешательства людей в тексты Писаний.

Евангелие от Луки

О.Кульманн видит в Луке “летописца”, а отец Канненгиссер — “истинного и правдивого

романиста”. В своем прологе [43] к Феофилу Лука предупреждает нас, что он, обращаясь к трудам

других рассказавших об Иисусе, намерен написать повествование о тех же событиях, используя