сведения и рассказы свидетелей, в том числе и почерпнутые из проповедей Апостолов. При этом

Лука подразумевает, что сам он свидетелем не был. Таким образом, ему предстояло

систематизировать имевшиеся сведения, о чем он сообщает следующим образом: “Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами

событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, — то

рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был

наставлен”

(Лука, 1: 1-4)

С самой первой строчки можно увидеть, в чем различие между Лукой и Марком, о работе

которого мы только что вели речь. Евангелие от Луки — это однозначно литературный труд, написанный на классическом греческом языке, свободном от каких-либо иностранных, чужеродных слов и выражений [44].

Лука был ученым язычником, принявшим Христианство. Сразу же дает о себе знать его отношение

к евреям. Как указывает О.Кульманн, Лука отказывается от наиболее “отдающих Иудаизмом”

стихов Марка и, с одной стороны, подчеркивает недоверие и скепсис, с которыми воспринимали

евреи слова Иисуса, а с другой — говорит о его добрых отношениях с Самаритянами, которых

евреи терпеть не могли. По Матфею же Иисус требует от Апостолов избегать Самаритян.

Это один из поражающих примеров того, как евангелисты вкладывают в уста Иисуса слова, соответствующие их личной точке зрения, а также воззрениям, господствующим в их общинах. И, скорее всего, они делают это с искренней убежденностью. Разве можно, имея на руках подобное

свидетельство, отвергнуть вышеупомянутое утверждение, что Евангелия есть “Писания-оружие”

или “Писания на злобу дня”? Сравнительный анализ общего тона повествований в Евангелиях от

Луки и Матфея дает прекрасный ответ на этот вопрос.

Кто такой Лука? Многие пытались увидеть в нем врачевателя, поскольку его имя упоминается в

нескольких посланиях Павла. В Экуменическом переводе Библии отмечено, что “несколько

комментаторов усмотрели подтверждение того, что автор Евангелия занимался врачеванием в

том, как точно он описывает больного”. На самом деле — это преувеличение. Лексика, используемая им — это всего лишь лексика образованного человека того времени. Правда, спутником Павла в странствии действительно был некий Лука. Но тот ли это человек? О.Кульманн

считает, что тот самый.

Время написания Евангелия от Луки может быть установлено с учетом того, что Лука использовал

Евангелие от Марка и от Матфея.

Из Экуменического перевода Библии напрашивается вывод, что Лука был свидетелем осады и

разрушения Иерусалима войском Тита в 70г. н.э. Евангелие, вероятно, датируется более поздним

временем. Современные аналитики относят его приблизительно к 80-90гг. н.э., но некоторые

считают, что оно было написано даже немного ранее. Ряд повествований в Евангелии от Луки

указывает на существенные отличия от рассказов его предшественников, о чем в общих чертах

уже было упомянуто. В Экуменическом переводе Библии об этом указывается на стр.181 и далее.

О.Кульманн в своей книге “Новый Завет” на стр.18 цитирует те описания, приведенные в

Евангелии от Луки, которые отсутствуют в остальных Евангелиях. И они касаются отнюдь не

второстепенных деталей.

В Евангелии от Луки детство Иисуса описано так, как ни у кого более. У Матфея оно отображено

по-иному, а Марк вовсе не упоминает о нем.

Матфей и Лука приводят разные генеалогии Иисуса. Противоречия и невероятности с точки

зрения науки здесь столь огромны, что в данной книге этой теме посвящена отдельная глава.

Можно объяснить также, почему Матфей начинает генеалогию Иисуса с Авраама и проводит ее

через Давида, а Лука, как обращенный язычник, желает углубиться еще дальше. Мы, однако, увидим, что начиная с Давида две генеалогии противоречат одна другой.

Лука, Матфей и Марк по-разному описывают многие моменты, касающиеся пророческой миссии

Иисуса.

Разногласия между Лукой и двумя другими евангелистами возникают там, где заходит речь о

событии такой огромной важности, как повеление о Причастии [45]. Отец Роге в своей книге

“Посвящение в Евангелие” на стр.75 замечает, что сообщая о повелении Причастия, Лука

использует слова (22: 19-24), отличающиеся от тех, которые мы находим у Матфея (26: 26-29) и у

Марка. Причем соответствующие места в изложении у Матфея и у Марка практически одинаковы.

“Напротив, — пишет отец Роге, — формулировка, переданная Лукой, очень похожа на

приводимую святым Павлом” (I Коринфянам, 11: 23-25).

Мы видим также, что Лука в своем Евангелии говорит о Вознесении Иисуса совсем не так, как он

это делает в Деяниях Апостолов. А ведь Лука признан автором последних Деяний и они

составляют неотъемлемую часть Нового Завета. В своем Евангелии Лука относит Вознесение на

День Пасхи, а в Деяниях Апостолов — на сорок дней позже. Мы уже знаем, к каким странным

комментариям это противоречие привело Христианских специалистов экзегезиса.

Эксперты, стремящиеся к объективности, например, такие, как комментаторы Экуменического

перевода Библии, обязаны признать для себя тот факт, что “точное описание событий не было для

Луки главным делом”.

Сравнивая описания, приводимые самим Лукой в Деяниях Апостолов, с описаниями подобных же

событий Павлом, — а события эти касаются Воскресения Иисуса из мертвых, — отец Канненгиссер

пишет по поводу Луки: “Из всех четырех евангелистов Лука наиболее точен и в отражении

событий, и в литературном стиле. Он обладает всеми качествами истинного романиста”.

Евангелие от Иоанна

Евангелие от Иоанна коренным образом отличается от трех других. Это отличие так значительно, что отец Роге в своей книге “Посвящение в Евангелие”, прокомментировав первые три, весьма

оригинально высказывается о четвертом. Он называет его “иным миром”. Это воистину

уникальная Книга. Она — иная во всем. В выборе и методе подачи тематики, описаний, речевых

оборотов, в стилистике, географии и хронологии событий… В ней чувствуются даже иные

теологические воззрения (О.Кульманн). Поэтому Иисус говорит у Иоанна не такими словами и

фразами, как у других евангелистов. Отец Роге замечает на этот счет, что если в синоптических

Евангелиях стилистика слов Иисуса “удивительна и гораздо ближе к устной речи”, то у Иоанна

Иисус как бы размышляет вслух. При этом “иногда удивляешься, — пишет отец Роге, — то ли все

еще говорит сам Иисус, то ли с его уст слетают его же идеи, но уже в собственной обработке

евангелиста, после которой эти идеи приобретают еще больший размах”.

Кем был автор? Этот вопрос вызывает очень много споров, и на этот счет высказываются

чрезвычайно различные мнения.

А.Трико и отец Роге принадлежат к лагерю, в котором не имеется ни малейших сомнений насчет

того, что Евангелие от Иоанна — это труд, написанный свидетелем событий и что автором его

является сам Иоанн, сын Зеведеев, брат Якова. В трудах, рассчитанных на массового читателя, об

этом Апостоле рассказывается много подробностей. На иконах его повсюду изображают рядом с

Иисусом. Кто мог бы после этого представить себе, что Евангелие от Иоанна не написано самим

Иоанном, Апостолом, образ которого так знаком всем?

Факт позднего написания четвертого Евангелия не является серьезным доводом против такой

точки зрения. Окончательный вариант, возможно, был написан где-то в конце первого века н.э.

Датирование его написания шестьюдесятью годами после Иисуса вполне нормально для этого

Апостола, который во времена Иисуса был очень молод и который к тому же прожил почти сотню

лет.

Исследуя такой момент, как Воскресение Христа, отец Канненгиссер приходит к выводу о том, что