- Почему именно она? – спросил начальник отдела.

- У вас есть другая кандидатура? – спросил представитель ЦК, и, предваряя возражения полковника, объяснил. – Понимаете, командировка в будущее – это сродни командировке в тыл врага. Мы планируем командировку на 25 лет вперёд, в 1993 год. Конечно же, там вокруг будут наши, советские люди. Но конспирацию и осторожность всё равно придётся соблюдать. Хотя бы из таких соображений – представьте, что вы встретитесь с человеком, не совсем уверенно ориентирующемся в обстановке, и при этом утверждающем, что он прибыл из прошлого.

Собравшиеся офицеры осторожно засмеялись.

- Конечно же, - продолжил представитель ЦК, - поведение такого человека вызовет соответствующую реакцию окружающих, и ни о каком конструктивном контакте больше не будет и речи. Но одно дело, если это будет крепкий мужчина с военной выправкой, и совсем другое – молодая очаровательная девушка. Девушке будет проще действовать в подобной ситуации.

- Вот именно – действовать! – возразил полковник. – Там надо будет собирать информацию, встречаться с людьми, анализировать обстановку, в конце концов. Ваша кандидатура это умеет?

Смущение Марии достигло предела, она уже была готова разрыдаться.

- Вот это и предстоит выяснить, - спокойно ответил представитель ЦК. – Не боги горшки обжигают. А если она что-то не знает или не умеет – у вас есть месяц, чтобы её научить.

- Что?! – вскочил полковник. – Как месяц?!

Офицеры отдела взволнованно зашушукались.

- Поверьте мне, месяц – это очень много! – попытался их успокоить представитель ЦК. Но увидев, что шум в кабинете не утихает, он повысил голос. – Товарищи офицеры! Я принял решение, и приказываю вам его выполнить. Письменный приказ вы получите. Вам предстоит подготовить сержанта Егорову к командировке в 1993 год; обучить её решать проблемы, которые могут там возникнуть; обеспечить её отправку в будущее и возвращение назад. На подготовку к командировке я отвожу месяц. А теперь давайте обсудим длительность командировки и другие моменты.

Полковник тяжело опустился за свой стол и стал утирать вспотевший лоб платком. Представитель ЦК опёрся руками о стол.

- Вопрос первый – на какой период вы можете её туда отправить?

Полковник оглянулся на Марию, которая уже стала не такой красной, и замялся.

- Говорите же! – потребовал представитель ЦК. – Она должна знать всё, что касается её командировки.

- В принципе – на любой срок, - ответил полковник. – Но чтобы просчитать точку возврата, нам потребуется время – почти сутки при полной загрузке нашего ВЦ. То есть возвращение надо планировать заранее.

- Можно мне спросить? – робко произнесла Мария.

- Конечно, спрашивай! – подбодрил её Арнольд Оскарович. – Ты здесь именно для этого.

- Скажите, а как будет происходить моё возвращение? – спросила она у полковника.

- Наиболее разумным было бы наметить реперную точку с известными координатами, в которой ты оказываешься в определённое время. Мы заранее рассчитываем траекторию возвращения, и забираем тебя оттуда.

- Вы уже пробовали это делать? – поинтересовался представитель ЦК.

- Только с неодушевлёнными предметами, - ответил полковник.

- А с одушевлёнными? Ну там кошками, собаками, крысами наконец?

Полковник замялся. Такие опыты они тоже делали, но вернуть никого не удалось. Это объяснили тем, что, пройдя через пространственно-временной отрезок, животные убегали от реперной точки, и захватить их не получалось. В случае с человеком вся надежда была на то, что он окажется дисциплинированнее животных и никуда не убежит.

- Нет, таких опытов мы пока не делали, - слукавил он. – К тому же человек – это не животное. Я надеюсь, что всё пройдёт удачно.

- Сколько тебе потребуется времени, чтобы обжиться на новом месте? – спросил у Марии представитель ЦК. Она пожала плечами.

- Ну сколько – неделя, месяц, год?

- Я полагаю, месяца будет достаточно, - предложил полковник. – С одной стороны – чтобы успеть вжиться в обстановку. С другой стороны – не слишком долго.

- Значит, твоя командировка продлится месяц, - сказал Марии представитель ЦК.

- По времени пункта назначения, - торопливо уточнил полковник. – Здесь может пройти всего несколько часов.

- А если я не смогу оказаться в реперной точке в нужное время? – спросила Мария. – Как тогда?

- Тогда мы будем ждать тебя там же, скажем, черед сутки, - предложил полковник. – Если не получится – ещё через сутки, и так пока тебя не заберём.

5

Офицеры вычислительного центра ругались пятый день подряд. Причиной были две ламповые ЭВМ, которые надо было срочно демонтировать. Точнее – как они были смонтированы с самого начала. А смонтированы они были на совесть, и безо всякого прицела на то, что их когда-то уберут. И вот это время пришло, но на этом жизнь ЭВМ не заканчивалась – их предстояло передать в гражданские организации. Поэтому демонтировать их с помощью фомки и кувалды, а тем более привлекать к этой работе немногочисленных солдат-срочников, служивших в ВЦ, было нельзя.

- Вот ведь на совесть делали! – то ли восхищался, то ли возмущался Вадим.

- Погоди, их ещё до лифта переть, - утешил его Константинов.

- Да кому это старьё вообще сдалось?!

- Ты не понимаешь основ социализма. А именно – тезис о том, что при социализме морального старения техники не происходит. И то, что для тебя старьё, для какого-нибудь районного отдела статистики – вершина человеческой мысли. Поэтому осторожнее, а то вон уже вторую лампу расколол.

- Ничего, гражданские заменят.

Подошёл Ковалёв.

- Ну как, до выходных успеем?

- Попытаемся, - тяжело отдуваясь, ответил Вадим.

- А это что такое? – Ковалёв показал на краешек листа, торчащий из-под одной стойки.

Вадим выудил пыльный листок.

- Да он с грифом. Как он тут оказался?

Все листы бумаги, которые использовались в вычислительном центре, в обязательном порядке секретились – на них наносился гриф секретности, и они учитывались в специальном журнале. После чего они либо хранились в специальном ящике, который был у каждого офицера, либо уничтожались по акту. Каждый такой лист числился за конкретным офицером, и его потеря была целым ЧП.

- Дай-ка гляну, - протянул руку Константинов. – А я знаю, чей это лист. Капитана Фёдорова.

- Что-то не припомню такого, - сказал Ковалёв. Офицера с такой фамилией в ВЦ не было.

- Конечно, не припомнишь, - согласился Константинов. – Его ещё два года назад посадили, за утерю совершенно секретных документов. Как раз этого листа. Пять лет дали.

- И чего – теперь выпустят? – спросил Вадим.

- Это как военная прокуратура решит.

А в это самое время с Марией проводили занятия специалисты из КГБ. Отрабатывались навыки поведения в городе – слежка, уход от слежки, закладка тайников и другие подобные вещи. Кроме этого, её усиленно натаскивали по политическому и организационному устройству органов власти.

- Запомни! – наставлял её неприметный человек с внешностью заштатного управдома. – В каждом районе есть местный исполком и районный комитет партии. Найти их очень просто – обычно перед зданием, где они находятся, стоит памятник Ленину.

- А органы власти и местный КГБ будут знать, что к ним прибудет человек из прошлого? – спросила Мария. – Ведь к тому времени какие-то записи, архивные материалы об этой операции сохранятся? В конце концов, им можно оставить послание, капсулу времени, чтобы они оказывали мне содействие?

- Нет, это исключено! – категорически заявил инструктор. – Операция строго секретна, и цель её – выяснить реальную общественно-политическую обстановку на тот период. Поэтому на местах никто ничего не знает. Ты будешь действовать полностью секретно и автономно.

- А на что я там буду жить?

- Мы сделаем несколько тайников с деньгами, документами и ценными вещами. Даже если за это время часть тайников по каким-то причинам придут в негодность, остальные останутся.

- Что я там должна буду делать?

- Для начала найти какое-то жильё и изучить обстановку. Потом по возможности устроиться на временную работу. Легенда о твоём происхождении сейчас разрабатывается, потом тебе придётся её заучить. Изучать прессу, другие открытые источники. С людьми контактировать осторожно. Никаких записей не делать, всё только запоминать. Методику запоминания больших объёмов информации я объясню позже.

- Могу я вмешиваться в события, если посчитаю, что они несут угрозу безопасности страны?

Её наставник замешкался.

- Я должен посоветоваться насчёт этого.

Представитель ЦК тоже озадачился, услышав этот вопрос. Надолго задумавшись, он наконец ответил:

- Да, надо вмешаться и устранить угрозу, но по возможности не раскрывая себя.

Он постоянно торопил Ковалёва.

- Когда приступите к установке новых ЭВМ? От этого зависят сроки начала операции.

Ковалёв осторожничал.

- Нам потребуется время, чтобы изучить новую технику, освоить программирование на ней.

- Ничего осваивать не надо. Там уже будет ОС-360 и транслятор с Фортрана, так что можно будет сразу начинать работать. А проверку функционирования проведёте по фирменной документации. Как у вас с английским?

- Никак, - растерялся Ковалёв. – Я немецкий учил.

- Придётся выучить и английский, - приказал представитель ЦК. – У вас есть примерно неделя.

Вскоре новые ЭВМ были установлены, отлажены и запущены в работу. Математики тут же принялись обсчитывать варианты пространственно-временного перехода. Ковалёв смотрел на весёлое перемигивание лампочек на консоли управления новой ЭВМ, и пытался представить, как может выглядеть этот самый переход. Но его фантазии на это не хватало.

Наконец настал день, на который было запланировано первое перемещение человека во времени. Из соображений секретности об этом знал только узкий круг лиц, непосредственно задействованный в обеспечении операции. В основном это были сотрудники лаборатории аппаратного контроля, где была смонтирована сама установка. Мария Егорова, как обычно, пришла на службу в форме с сержантскими погонами. Уже в лаборатории ей предстояло переодеться в гражданскую одежду и отправиться в 1993 год.